Центр силы - Лео Сухов

нападения чего-то ужасного, неубиваемого… И когда треснули кусты, я чуть от страха не умер. Но в пятне света показался бородатый мужик. Я его видел в Алтарном! Это был один из новеньких.

— Даров! — улыбнулся тот какой-то жуткой улыбкой. — Ты чего тут?

— Я…

Сначала я не понял, что меня напрягает. А потом взглянул в узкие зрачки, в красные глаза, на бледную кожу… Ёж тебя за ногу, что с ним?! Он как мертвяк, но почему-то живой!

— А-а-а-а! — выдавил я из себя. — Изыди!

— Ага… А ты бы домой шёл! — посоветовал мне мужик, продолжая жутко лыбиться. — Иди-иди… Там свободно. Нечего ночью по Пуще гулять!..

— А-а… Т-т-ты? — зачем я это спросил, и сам не знаю.

— А мне добро схоронить надо! — ответил тот и сдёрнул с плеча четыре ружья, винтовку и сумку, набитую чем-то позвякивающим. — А потом я одному другу обещал показать море…

— К-к-какому д-д-другу? — стуча зубами, я всё-таки не удержался от любопытства.

Дрогнули кусты, и я увидел мохнатую башку с окровавленной пастью. И остекленевшие, как у трупа, точки пяти зрачков. Они заметно выделялись на красных от лопнувших сосудов белках.

— Вот этому… — пояснил странный мужик из Алтарного. — А там кто? Твои?

Он указал в темноту, откуда раздавались голоса моих товарищей.

— Наши, — сглотнув, кивнул я.

— Их тоже домой гони! — посоветовал мужик. — Ночь, тьма, Пуща… С кем только не встретишься тут. Вдруг тиранозад?

И он стремительно скрылся во тьме вместе со своим зверем. А я ещё подумал: «Он точно уверен, что тиранозад — это самое страшное, что можно повстречать в Пуще?».

Потому как лично мне что-то подсказывало, что самое страшное я здесь уже повстречал…

Глава 15. Определённо, последствия неизбежны

Дневник Листова И.А.

День… Жизнь… Боль…

Я открыл глаза, с удивлением уставившись на яркое голубое небо и плывущие по нему облака. Но удивило меня не небо. Удивил меня грохот прибоя! По всему выходило, что я лежу на спине рядом с берегом…

Само собой, я попытался встать. И в этот самый момент на меня навалилось такое… Впрочем, описать всю гамму накативших ощущений было невозможно!.. Это тот случай, когда умираешь от голода, но при этом тебя рвёт. Когда всё тело болит, но ты как будто отстранился от боли.

Издав что-то вроде стона, я повалился на бок и принялся извергать желчь на песок. Именно на песок. Я всё-таки был на пляже. Правда, лежал не на голой земле — на какой-то лежанке. Впрочем, после попытки пошевелиться перед глазами поплыло так, что разглядеть подробности больше не получалось.

— Говорил мне папа, алкоголь и наркотики — зло! — прозвучал рядом голос. — А тебе, видимо, не говорил.

— У-у-у-у! — с осуждением проскулил неподалёку Русый.

Этого гада я по голосу теперь всегда узнаю… Дайте мне только добраться до него! Сам всю шерсть повыдёргиваю!.. Но пока что я чувствовал, будто всю шерсть выдернули из меня. А заодно вытянули жилы, вырвали кости и зачем-то ещё порубили мышцы.

Болела каждая клеточка моего тела… Каждая! И единственной причиной, почему я ещё не умер от жуткой боли — была странная отстранённость. Наверное, что-то вроде шока или какой-то защитной реакции организма.

Я понимал, как мне больно. Но почти не воспринимал эту боль. Чувствовал, осознавал, но не гнулся под её волнами. Будто мозг отстранился от этих мучений. И пропускал мимо все сигналы, которые вываливал на него организм.

Правда, это не отменяло того, что мир вокруг плыл и размывался, то и дело меняя цвета и запахи. Плюс ко всему, что-то случилось с координацией движений: руки и ноги двигались не так, как я им приказывал, а так, как сами считали нужным. Обоюдным было лишь желание пошевелиться. Но никак не направление и скорость движений…

Под конец рвоты я умудрился ещё и закашляться. И к странным разводам на песке добавилось красного.

— О-о-о! Вот это нехорошо-о-о-о! — будто в замедленной съёмке, сообщил чей-то голос.

— Пе…Фе… Ылка! — хрипло выдавил я в ответ.

Голос звучал… Странно! Это, определённо, был мой голос. Правда, его искажало так, что я сам себя с трудом узнавал. Да и ощущения в горле были странные, будто там кто-то наждачкой уже минут пять елозит…

И нет, у меня никто и никогда не елозил наждачкой в горле. Так что опыта не имею. Но ассоциации в этот момент возникали именно такие. В общем, болело со страшной силой…

— Что? — спросил голос.

— Пэ… Фил… Ка-у-э-э! — снова прохрипел я.

Во второй раз вышло лучше. И если бы меня снова не вырвало, то я, наверно, донёс бы до человека, который был рядом, что мне требуется «лечилка». Увы! Организм был неумолим: любое напряжение, и я начинал срыгивать желчь.

В этот раз хотя бы без кашля и крови обошлось.

Я попытался посмотреть на человека, который со мной говорил. Но увидел только странное размытое пятно. И увидел явно меньше, чем этот человек.

— Ма-ать тво-о-ю-у! Мужи-и-ик, э-э-это поля-а-арный ли-и-ис! — снова медленно произнёс он, зачем-то растягивая гласные. — Где-э-э-то у меня-а-а «лечи-и-илка» была-а-а! Пого-о-одь!..

Не знаю, что он там увидел, но главное — догадался, что меня надо лечить. Это было пусть маленькой, но победой…

— Проглоти-и-и-ть смо-о-ожешь?

— А-а-а!… У-у-у… — я попытался сказать, что да, смогу.

Но, мне кажется, даже Русый понимал, что это брехня.

Шея вспыхнула новыми оттенками боли. Нано-роботы попали в организм. Оставалось только лежать и ждать, когда они подействуют. Но просто так ждать я не мог. Я пытался вспомнить хоть что-нибудь… Но ничего не получалось.

Как я оказался на берегу моря? Какой сейчас день? Я попытался позвать СИПИНа, и, кажется, он даже что-то отвечал… Вот только со мной что-то очень серьёзно было не так… Я просто не воспринимал сказанное им.

Последнее, что я помнил: меня снова тошнило. Едкая густая коричневая жижа выливалась из горла на землю. От спазмов темнело в глазах. Собственно, так я и отключился… Когда в глазах потемнело в очередной раз, больше просветления не наступило.

Но даже в беспамятстве я продолжал ощущать боль… Всё тело ломило, меня нещадно трясло, а перед глазами то и дело вспыхивали картинки какой-то жестокой бойни…

Дневник Листова И.А.

День… Жизнь… Боль… Дубль… Два…