Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя

штуках и прибамбасах, хотя, конечно, он попросил сестру этим заняться или дал поручение ещё кому-то.

На улице тепло и солнечно, и воздух по-особому свеж и сладок. От молодых сосен приятно тянет хвойным лесом, и я думаю, как давно не была за городом. По настоящему за городом. Этот аромат ассоциируется у меня с детством и летним лагерем. Хотя с тех пор, как родился Богдан, моё детство уже не было таким беззаботным. Пришлось смириться и отпустить всё внимание матери на брата.

В квартире я плетусь в свою комнату, падаю на кровать и следующие пару часов сплю, как убитая. Очнувшись, шаркаю с тяжёлой головой на кухню, потому что воды, стоявшей на тумбочке, оказалось мало. Я осушила всю бутылку. Думаю, уж не слишком ли активно пытаюсь влиться в рутину. Может, Сева прав, когда настаивает, что мне надо больше отдыхать. Просто я так долго была выключена из жизни, что сейчас пытаюсь наверстать упущенное.

Сергеев застаёт меня врасплох своим появлением. Сегодня он даже рано. Солнце только начало садиться, а сумерки в это время долгие.

- Пошли в кабинет, поговорим.

- И тебе здравствуй, - бормочу, обернувшись, и вижу, как дёргается уголок его рта.

Впрочем, это короткая слабость, потому что Всеволод вновь серьёзен.

А я вот ничего не могу с собой поделать. Смотрю на него и невольно примеряю брюнетку к Сергееву. Меня немного отпустило. Удалось убедить себя, что это его жизнь, и он имеет право распоряжаться своей свободой, как угодно. Что ж, если ему нравятся такие девушки, то… пусть так. Только бы на меня с Ульяной его решения особого влияния не оказывали.

И всё-таки он никак не сочетается со своей невестой. Абсолютно. Они разные. Разве что из одной среды. У той, наверняка, внушительный счёт в банке. Непохожа на приживалку вроде меня.

Подношу дрожащую руку ко лбу.

Чёрт, ведь это я и есть… Никчёмная, проблемная, без каких-либо многозначных достоинств в виде внушительного банковского счёта, способного приумножить капиталы «Империи», не то чтобы, конечно, Сергеев в этом нуждался.

- Садись, пожалуйста.

Он указывает мне на стул, а сам опускается в кресло напротив. Между нами полированная столешница массивного рабочего места. В кабинете странным образом сочетаются разные стили, но он современный и, похоже, эта комната – самая обжитая в квартире. По крайней мере, тут ощущается энергетика хозяина. И помещение уже не похоже на гостиничный номер.

- Нам надо начать разговаривать. Ты так не думаешь? – начинает он первым.

- О будущем?

Я хмурюсь.

- О прошлом, - отрезает Сергеев.

Медленно киваю, разглядывая собственные руки, сложенные на коленях.

- Что ты хочешь знать? – аккуратно начинаю.

- Всё.

Его ответ лаконичен, а я судорожно соображаю, с чего бы начать.

- Может, ты будешь спрашивать, а я отвечать? – выдаю, в конец растерявшись.

Сева наклоняет голову к плечу, поигрывает бровью задумчиво.

- Я знаю ту версию, которую для меня собрала служба безопасности, а мне хотелось бы услышать твою.

- Ты проводил… собственное расследование?

- Конечно, и я, и Арбенин. Неужели думаешь, мы просто так это оставили?

- И что вы обнаружили?

Я нервно облизываю губы, во рту пересыхает, и Сева, видимо, считывая моё состояние, поднимается и уходит, чтобы принести воды. И мне, и себе.

- Если ты о чем-то, что могло тебя обелить, то, боюсь, там лишь сухие факты. Арбенина не особо интересовало: виновна ты или нет, его больше волновал заказчик.

Поднимаю взгляд над кромкой стакана и смотрю в потемневшее лицо Сергеева. Стрелки его наручных часов оглушающе шумны в тишине кабинета.

- И вы нашли заказчика?

- Нет, - сухо отрезает он. – Макс отступил на какое-то время от своей цели, но будет пробовать ещё. Пройдёт год или два, он снова зайдёт в нужную дверь и хочет быть уверен, что его не остановят. Впрочем, я также хотел бы быть уверен, что и меня никто не тормознёт, когда я выставлю свою кандидатуру на выборах.

- Ох, понимаю, - выдыхаю, разглядывая полированное дерево стола.

Значит ли это, что и Всеволод будет двигаться в политику? Тогда становится понятно, на кой чёрт ему невеста, то есть… жена. Где-то читала, что к семейным больше доверия. Впрочем, может, у них там большая любовь?

За рёбрами опять колет, и я подношу руку к груди. Воспринимать Севу одиночкой было намного проще. Между любовницами и невестой большая разница.

- Арина, что с тобой?

Его голос выводит из транса. Приказываю себе успокоиться.

- Всё в порядке, просто… много сегодня ходила. Усталость накатывает.

- Отменить сеанс у Егора?

- Нет-нет, не надо, я поеду.

Пауза затягивается. Сева молчит. Я тоже. Мне очень хотелось за прошедшее время стереть из памяти позорный эпизод, но придётся погрузиться в прошлое вопреки желаниям.

В руках Севы обнаруживается карандаш, который он бесцельно вертит. Я завороженно наблюдаю за его действиями. Он будто бы расслаблен, но, кажется, всё это видимость. Его слишком много в этом кабинете. И пространства мало, потому то мои лёгкие наполнены одним с ним воздухом: его выдох, мой вдох. А энергетика Сергеева подавляет, мне сложно навести порядок в сумбурном течении мыслей.

- Ты специально со мной познакомилась? Встреча была подстроена? – внезапно выдаёт он.

- Нет-нет, что ты! - Я отчаянно мотаю головой. – Ничего про тебя не знала и не слышала, а те двое… Я была в ужасе и шоке. На меня прежде никогда не нападали.

Я продолжаю бормотать и ёжиться, пока Сева не перебивает коротким:

- Я тебе верю. Ладно, тут понятно. Тогда расскажи, кто и как приказал тебе подкинуть камеру.

Снова берусь за воду, делаю долгий глоток и собираюсь с мыслями. Очень кратко передаю ему разговор с Ренатом и Асей, Сева слушает, не перебивая. Каждый раз, когда думаю об этом, пытаюсь понять, а был ли у меня иной выбор?

- В конце концов, мне пригрозили, что с моими родными что-то случится. Я… я испугалась. Очень испугалась.

- Ты могла сразу мне всё рассказать, когда я вернулся. Возможно, мы бы успели что-то предпринять или минимизировать негативный эффект для Арбенина.

Возможно, в его словах есть логика, возможно, мне так и стоило сделать, но у меня также есть вопросы к Севе.

- Почему ты мне не поверил?

Перед его ответом нет паузы.

- Возможно, я был очень зол. И мне хотелось сначала самому во всём разобраться, прежде чем верить тебе