Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя

что ехала с работы за дочерью, прыгнула в такси и на заднем сиденье, уткнувшись в телефон, отбивала соседке сообщение, что скоро буду. Работала я удалённо, но раз или два в месяц нужно было приезжать в фирму на пару часов. В первый раз притащилась с Ульяной и поняла, что нереально что-то делать, когда ребёнок рядом. Она почему-то отказывалась спать ровно в то время, когда мне нужно было её спокойствие. Поэтому и просила соседку присмотреть за Ульяшей. У той был ребёнок года на полтора старше нас и, в общем-то, особого труда ей это не доставляло.

- Ну а ты помнишь, кто в вас врезался?

- Я, кажется, сразу потеряла сознание.

Со слов Севы я поняла, что въехали в машину сзади, а дальше виновник аварии просто скрылся, и его не смогли даже отследить по камерам наружного наблюдения.

- А ты мне точно больше ничего рассказать не хочешь?

В его голосе тонна подтекста, ещё бы я понимала какого!

- Что ты имеешь в виду?

Сергеев поворачивает ко мне голову и смотрит дольше положенного.

- После объясню.

От этого его «после объясню» у меня мурашки, не особо приятные, если честно. Вырвавшийся нервный смешок, снова привлекает внимание Сергеева.

- А ты умеешь нагнетать. И припугивать, - это вырывается следом за смешком.

- Я ещё даже не начинал.

На его лице ни тени улыбки. Он снова тот самый Всеволод, с которым я «познакомилась» после моего проступка. Нет, иногда в нём прорезается давно позабытый: заботливый и добрый, но ни капли не мягкий. Мягким он никогда не был. Просто по отношению ко мне не проявлял жёсткости. Но всё это, конечно, давно в прошлом.

- Когда ты привезёшь Ульяну?

Задаю вопрос и невольно складываю руки на груди, Сева замечает мой защитный жест и чуть слышно хмыкает. Что ж, если я его веселю, это лучше, наверное, чем я бы его злила, как и прежде. Но всё может измениться, это мне хорошо известно. По щелчку пальцев. Поэтому не расслабляюсь.

- Через пару дней Вера с ней вернётся.

Перед отъездом он сообщил, что сестра забирает племянницу за город, так что мне пришлось смириться. Несколько дней без моего сурового хозяина и дочери, которую изредка, но я могу видеть, стали настоящей пыткой. Зато я немного начала передвигаться по дому. Клетка стала больше, но от этого не перестала быть клеткой.

- Ты чего хмуришься, Арина?

Этот внезапный вопрос порождает такой же внезапный ответ. Честный, как ни странно.

- Что будет дальше, Сева?

От Сергеева исходит что-то странное:

- А как бы ты хотела, чтобы было дальше?

- А мои желания учитываются?

Он пожимает плечами, притормаживая на светофоре. Короткий взгляд в мою сторону уже не такой безразличный. Сергеев немного оттаял, и мне не понятно: это хорошо или не очень. Слишком чётко помню наш последний разговор и надеюсь, что он не придёт ко мне со своим щедрым предложением. Или всё-таки надеюсь?

- Смотря какие.

После этих слов я отмираю. Чтобы они не значили.

Вскоре мы приезжаем на место, и Сергеев паркуется. В салоне такая тишина, что я слышу, как скрепит кожаная оплётка руля под пальцами Всеволода, так сильно он в неё вцепился.

Я терпеливо жду, пока Сева обойдёт машину и, открыв дверь, поможет мне выбраться. Мы касаемся друг друга очень коротко. Он будто бы тоже стремится сократить этот контакт. Словно ему неприятно или нежелательно меня трогать, но я точно не пойму, ведь его «покер фейс» ни о чём мне не говорит. Безразличие хуже ненависти, или как там звучит эта фраза? Сейчас сполна ощущаю. Я, наверное, мазохист, ещё и нарываюсь, но лучше бы мы поругались, так я хотя бы поняла, каковы его эмоции.

Прекрасный тёплый вечер принимает меня в свои объятья. Воздух густой, и так приятно вздохнуть полной грудью, отпустить боль, пусть и не физическую, но душевную. Чувствую себя будто астронавт в открытом космосе. Все краски ярче, а запахи сильнее, вечернее солнце ослепительно прекрасно. Как всё-таки хорошо жить. Невольно я улыбаюсь и ловлю на себе очередной загадочный взгляд Севы.

Щёки начинают гореть. А вспыхиваю я полностью, когда и Всеволод мне улыбается. Коротко правда так, практически мимолётно.

- Куда мы приехали? – задаю вопрос, просто чтобы отвлечься и осматриваю здание.

На нём какая-то табличка, но я не догадываюсь, что это клиника, пока мы не оказываемся внутри.

- Арсений убедил меня, что я не прав, - заговаривает Сева.

- Такое тоже возможно?

Не знаю, откуда во мне эта дерзость, но Сергеев сегодня благосклонен и никак недовольно на неё не реагирует.

- Представь себе. Возможно.

- Значит… встречался с братом.

Мне становятся понятнее его сегодняшние вопросы.

- Хочешь об этом поговорить? – поднимает он бровь.

- Не знаю. Ты, наверное, хочешь.

- Позже обязательно.

После ряда формальностей мы идём в зал физиотерапии. Ну как идём… Очень медленно ползём по коридору, потому что я вдруг начинаю сильно прихрамывать.

- Что-то болит?

Застываю, когда рука Севы внезапно ложиться мне на спину, а сам он наклоняется, чтобы заглянуть в лицо. Так близко, что весь мир оказывается занят его глазами.

- Бедро заболело. Внезапно, - признаюсь со смущением.

- Так может зря приехали?

- Нет-нет, не зря.

Я снова иду, и теперь Сева меня придерживает и отдаёт на руки Егору, как только мы заходим в просторный зал.

- Привет, Арина. Рада, что ты решила возобновить занятия.

Я закатываю глаза, и, конечно, он улавливает мою иронию. «Решила» - это мощно сказано, как будто я здесь что-то решаю. Скорее, мне позволено.

Егор как всегда говорлив, рассказывает, чем мы сегодня будем заниматься, хвалит меня, оценивая состояние, и кивает в сторону ширмы, где мне нужно облачиться в подходящую для занятий одежду.

Мой «тренер» явно в игривом настроении, потому что смотрит на Сергеева и выдаёт:

- Будете помогать?

Сева даже встаёт, вольно или невольно. В любом случае, он, вроде, и готов, только я не готова. Да и не нужно это. Ни к чему.

- Я сама… сама…

Егор доводит меня до закутка раздевалки, где для меня аккуратно сложено в стопку бельё для занятий, и я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить бешено стучащее сердце.

Полтора часа проходят очень странно. Мы с Егором выполняем привычные упражнения и пробуем что-то новенькое, а Сева наблюдает. Будто перед ним какое-то представление разыгрывается. Либо он хочет удостовериться,