Серый кардинал - Владимир Моргунов

— Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок, — он подошел к небольшому сейфу, окрашенному сверху под бронзу, открыл дверцу и небрежно швырнул деньги в сейф. — Мелочимся мы в последнее время, Игорек. — Взгляд его зеленоватых глаз стал жестким.

— Мелочимся, Владимир Викторович, — виновато произнес широкоплечий Игорек.

— Стратегические разработки нужны, Игорек.

— Нужны, Владимир Викторович.

4

Ненашев поглядел в «глазок» — на площадке никого не было. Подталкиваемый в спину Клюевым, он пулей вылетел из двери, которую Клюев же распахнул услужливо. А выбежав из приютившей его обители, Ненашев очень резво скатился вниз по лестнице. Выбегая из дома, он чудом не столкнулся с юным созданием, облаченным в сиреневую блузку и коротенькую — по теперешней моде — юбчонку. Только натренированная реакция позволила ему в самую последнюю долю секунды угадать, в какую сторону собирается двинуться девушка, чтобы самому уйти в противоположную. Однако соприкоснуться с прелестницей ему все-таки пришлось. Упругошелковистоблагоуханное — так одним словом смог бы выразить свои ощущения Ненашев.

Обернувшись, он пробормотал:

— Скузо прего.

— Пер фаворе, — спокойно ответило прелестное создание.

— Парларе итальяно? — обалдело спросил Ненашев.

— Мольто мале.

— Да нет уж, не совсем плохо.

Ненашев все-таки успел рассмотреть ее. Очень привлекательная. Блондинка (натуральная!), а глаза темные. Ему показалось, что он уже видел эту девушку раньше. Где? Нет, решил Ненашев, это душа его помнит, возможно, из предыдущей жизни.

—. Эх, жисть-жестянка, — весело сказал сам себе Ненашев. — Такие встречи только к счастью бывают. Сейчас мы все живо раскнокаем, а то ишь ты — уравнение с пятью неизвестными. — Так он балагурил, разыскивая телефон-автомат. Звонить от Клюева было бы верхом неосторожности,

Телефон отыскался почти сразу — как раз тот, который рекомендовал Клюев. Сначала Ненашев решил позвонить Козлову. И он не ошибся, сделав такой выбор. Козлов оказался дома.

— Ну, Валька, повезло тебе, что я тебя застал.

— А-а, — неопределенно ответил Козлов.

— Валь, я тебя тысячу лет не видел. Вы тренируетесь сейчас?

— Да без тебя кто же станет тренироваться? Как ты пропал, так мы и перестали собираться.

— Это плохо, Валя, это плохо. Слушай, ты сегодня вечером очень занят?

— Это смотря что подразумевать под вечером. С девяти часов у меня дежурство.

— Отлично, Валя. Мы к тебе с Женькой Клюевым зайти хотели… — тут Ненашев спохватился, решив, что если Валька Козлов и есть «засланный казачок», то уж на его квартире их точно слопают, как куропаток. — Слушай, не хотелось бы тебе надоедать. Сейчас, сам знаешь, в гости ходить не очень-то принято.

— Да брось ты, — запротестовал Козлов, но не очень активно.

— Давай-ка лучше где-нибудь в городе встретимся. Тебе где удобнее всего? Ну, чтобы по пути на службу…

Они договорились встретиться в семь вечера на набережной у кафе «Курень».

Ненашев был очень доволен: в семь вечера сейчас, что на зывается, белый день. Место встречи такое, что улизнуть оттуда, если вдруг обнаружится, что Козлов привел «хвоста», проще простого. Да и слежку заметить там легко.

Повесив трубку, он переживал первую удачу — недолго переживал, с полминуты. Нет, все же повезло сегодня с этой… итальяночкой. Надо было случиться… «Чему случиться, раздолбай? — одернул он сам себя. — Тебе годов сколько? Тридцать один. А ей двадцать один от силы. Шалишь, устарел. Она уже к совершенно другому поколению относится. Ладно, уомо пьяндже соло пер л’аморе — мужчина плачет только от любви. Наденем штаны и вытрем слезы. Вот бы Верютина еще вызвонить, тогда вообще полный ажур был бы.»

Но наблюдать полный ажур Ненашеву в тот день, очевидно, было не суждено. У Верютина никто не брал трубку. Тогда Ненашев перезвонил Козлову и попросил его, поскольку он все равно сидит дома, попытаться вызвонить Верютина.

— Ладно, — согласился Козлов, без особого, впрочем, энтузиазма.

Ненашев купил несколько газет — только последние номера. Вдруг да и мелькнет что о группе преступников, схваченных-скрученных доблестными омоновцами. Ничего похожего. А жаль.

Потом он запасся продовольствием на несколько дней. Кто знает, вдруг придется и ему отсиживаться. На сегодняшнюю встречу ему бы лучше одному пойти, а еще лучше — поехать. Но служебный «Мерседес» — прости-прощай. Хорошая все-таки фирма была, дай им Бог здоровья и сохрани от рэкетиров. Одному пойти не получится — Клюев обязательно захочет тоже пойти. С его-то «фингалом». И ведь не отговоришь его. Уже заладил: «Чего это ты один должен свою задницу подставлять.»

Он опять вошел в телефонную будку, набрал номер Клюева.

— Командир, докладываю: Козлова вызвонил, Верютина нету дома. Я Вальку попросил, пусть он его «вычислит», ему с домашним телефоном полегче. Я договорился о встрече в семь вечера сегодня.

— Хорошо, встретимся.

— Слушай, командир, а почему во множественном числе? Я бы один прекрасно во всем разобрался. Чего это тебе, а тем более Николаичу «светиться»? Сидите вообще дома, сейчас уже пять часов почти, я потихонечку дошкандыбаю до места встречи.

— Костя, представь себе, пожалуйста, такую ситуацию: тебя на этом самом месте встречи «вяжут» или, хуже того, «ликвидируют». Стало быть, у нас еще одна забота появляется — искать тебя в морге или в ментовских застенках.

— Но я же вас очень скоро нашел, — вполне резонно возразил Ненашев.

— Наш пример неубедителен, — парировал Клюев. — Давай-ка, дуй домой. Народ голодный, кроме всего прочего, сидит, а он, оглоед: «Потихонечку дошкандыбаю».

— Ладно, сейчас приду.

— Лучше бы приехал.

— Кто же спорит? Конечно, лучше. Только на чем?

— Зря ты порвал всякие связи с той фирмой.

— А не рвал бы, кто бы тебе помогал? Н-да, как говорится, накрылась премия в квартал. Теперь мне на той «тачке» даже руль покрутить на стоянке не дадут.

— Значит, надо что-нибудь придумать.

— Уже думаю, начальник.

Сергей Марушкин как раз бросил в рот ломтик сыра, зажевывая водку, и тут зазвонил телефон. Пребывая в развеселом настроении от наступающего кайфа, Марушкин снял трубку.

— Серджио, как здоровье? — поинтересовались на том конце провода.

— Кто это? Ах, Костя! Здоровье мое очень даже в порядке. Знаешь, я скучаю. Сообразил на троих, а двое не пришли. Так что давай-ка ко мне. Бутылку не бери, у меня пойла — залейся.

— Нет, Серджио, я к тебе заскочу как-нибудь в другой раз. На бутылку у меня сегодня времени нет. Мне, понимаешь ли, «тачка» нужна.

— А кому она не нужна? — философски заметил Марушкин.

— Серджио, ты же понимаешь, о чем я.

— Ну-у, вообще-то я в последнее время…

— Брось дурака валять. Квалификацию, что ли, потерял?

— Да при чем здесь квалификация? Я сижу бухаю, и вдруг бросай все, мчись куда-то. Это же не то, что велосипед трехколесный взять покататься. Это, знаешь ли, дорого стоит.

— Знаю, Серджио. И ты знаешь, что на меня всегда можно рассчитывать. В данном случае я с тобой рассчитаюсь деньгами. Слушай, я из общественного места с тобой базарю.

Жду тебя самое большее через полчаса на пересечении улицы Пролетарской и Правобережной, у обменного пункта.

— Ох, — страдальчески произнес Марушкин, — только ради тебя.

Сергей Марушкин был профессиональным угонщиком автомобилей. Понятия «противоугонное устройство» для него не существовало вообще. Угонял он, как правило, в самых людных местах, на стоянках, у офисов, у магазинов, заметив, что хозяин оставил «тачку» всего на несколько минут (это он так, наивный, думал).

Отечественными марками, за исключением «Волги», Марушкин принципиально пренебрегал. «Я у бедных не угоняю», — подчеркивал он. За ним стояли покровители, которые и «заказывали» ему автомобили. Разумеется, до того, чтобы пригонять конкретную модель, названную «заказчиком», дело не дошло. Но это объяснялось вовсе не тем, что Марушкин мог угнать не каждый автомобиль. Просто количество автомобилей на одну тысячу человек в России не скоро достигнет хотя бы среднеевропейского уровня. Хотя случалось и так, что пригнанный автомобиль, в точности отвечал пожеланиям «заказчика». Но Марушкин в таких случаях скромно объяснял: «Просто повезло.»

Знакомство Ненашева с Сережей Марушкиным исчислялось примерно двумя десятками лет. Когда-то они жили в одном дворе, и Ненашев хоккейной клюшкой отбил Марушкину кусочек зуба. С тех пор Марушкин при каждом удобном случае напоминал о членовредительстве. Лет пять назад, когда Сережа уже вовсю занимался своим угонным бизнесом, его интересы вошли в противоречие с интересами некоего клана, занимавшегося примерно тем же. Сереже на полном серьезе пообещали отвинтить голову и начали было уже приступать к процессу отвинчивания, но тут активно вмешался Ненашев, испытывавший смутное чувство вины за поврежденный когда-то зуб. Исход стычки был плачевным для конкурирующего клана — четверо бойцов получили очень серьезные травмы, один, травм не дожидаясь, бежал с места ристалища, чтобы после воссоздавать события: «Он, падла, Леху Свеженцева как ногой по башке замочит! Леха сразу — брык! И вроде как покойник. Колян с «пером» на него попер. Не, Колян «пером» орудует — не фиг делать. Атас, одним словом, когда Колян за «перо» берется. Он должен был того волчару «пописать». А он Коляну, руку, бля, сломал — хрясь! Громко так, я сам слышал. Я такое дело увидел и понял — ловить тут не фига, кроме звездюлей…»