Душа архонта - Анна Кочубей

Киндар рассказывал о себе. И Лиандра возжелала покоя со всей страстью своей души.

— Да! Как я была бы счастлива в таком месте! — прошептала она, подаваясь вперед, к рассказчику.

— Нет, не была бы. Но могла бы привыкнуть.

— Давай, убежим! И поселимся там, где нас не найдут.

Кажется, выход был найден. Сделка Герванта больше не давила своей неотвратимостью: странное, тихое, какое-то нездешнее и чужое счастье сидело рядом, рассказывая красивые сказки. Златовласка снова затянулся трубкой. А Лиандра смотрела на него через дурман эльфийского зелья и видела то, что скрывалось за доброй снисходительностью поведения — невероятную усталость и грусть.

— Если бы мы встретились раньше, девушка! Это был бы чудной союз: ты бы скучала, я — страдал, — усмехнулся Киндар своим мыслям, — но твое предложение опоздало, Лиандра.

— Почему, Киндар?

— Мне столько лет, что неудобно говорить и стыдно переспрашивать: недавно перевалило за два столетия. Для эльфа, принимавшего эликсиры молодости всю свою жизнь, это — приговор. Однажды отказавшись от них, я обрек себя на медленное, неотвратимое угасание. Я молод внешне, но чувствую, как с каждым днем тают силы. Природа мстительна, Лиандра, нельзя идти против ее законов. Мне остался год, возможно — пять, кто знает? Я также сильно устал жить, насколько боюсь умереть.

— Ты говорил, что тебе семнадцать лет, а Ханлейту — двести! Зачем ты солгал?

Киндар смотрел на нее и улыбался знакомой легкой улыбкой:

— Я никогда не лгу, я преувеличиваю. Но где ложь? Мне вечно семнадцать…

— Ты не боишься смерти, не испугался одержимости! Я не встречала эльфа, смелее, чем ты!

— Это не смелость, а смирение, Лиандра. Но я боюсь боли. Единственное мое желание, с которым я просыпаюсь каждое утро — покинуть этот мир безболезненно.

Так вот в чем секрет Златовласки, его спокойствия и мудрости! Нет, это неправильно! Лиандра обняла Киндара, словно в ее власти было поделиться с ним жизненными силами.

— Ты не должен так говорить, ты должен бороться!

— С чем, девушка?

Он негромко засмеялся и снова предложил ей трубку. В третий раз эльфийское зелье не жгло и не оглушало головной болью. Горячий дым разлился по телу теплом и негой, а голова стала пустой до звона в ушах.

— Твоя сила в том, что ты продолжаешь борьбу, даже если заранее известен проигрыш. Ответишь согласием Герванту — будешь биться с ним, но нелюдь не стоит сломанных копий. Найди более достойный объект, Лиандра. Брось вызов судьбе — и она его примет. И еще один совет — не сражайся в одиночку.

Комнатку ваньярской гостиницы заволокло дымом. Принимая причудливые формы, он путался в светлых волосах Киндара, заигрывая со светом свечи, лизал стены узорами теней, а голос Златовласки звучал все тише, все отдаленнее.

— Как просто тебя обмануть, он же совсем молод для эльфа! Истина — она не в словах, а рядом, учись ее не слышать, но понимать. Вас, как и меня, торопит время, поэтому я и играю в Создателя.

— О ком ты говоришь? — слабо спросила Лиандра, — со мной что-то не так, Киндар. Я умираю?

— Ты теряешь сознание. Не противься этому, бесполезно.

Она почувствовала руки эльфа на своем теле, но уже не понимала, что Киндар с ней делает. Закрыв глаза, Лиандра погрузилась в темноту, как в воду.

По поверхности водоема пробегали волны, но на дне было тихо. Толща голубовато-зеленой воды давила на грудь, не разрешая сделать вдох. Лиандра утонула и смирилась, но шторм, будоража спокойные воды, качал ее тело все сильнее, а воздух настырно рвался в легкие, раня острыми иголками холода. Морок эльфийского зелья отступал, уползая завитушками серого дыма.

«Какие сильные у Киндара руки», — подумала Лиандра, приходя в себя. Ее несли куда-то, прижимая к себе надежно и бережно. Хрустел снег, горячее лицо девушки овевал морозный ветер. Сон продолжался, но на этот раз это был хороший сон. Ее нес не Киндар, а Ханлейт. Лиандра узнала сухое тепло его сильных рук — эти ладони однажды провели по ее спине, изуродованной пытками; чувствовала его притягательный запах, немного терпкий, словно в волосах эрендольского эльфа запутался аромат леса.

Раздался шорох — Ханлейт присел у стены вместе со своей ношей. Его дыхание стало ближе. Пока незнакомые, но такие желанные губы коснулись ее лба, щеки… Лиандра не стала ждать. Она потянулась к Хану всем своим существом, сожалея лишь о том, что не догадалась сделать это раньше.

Поцелуи бывают разными: будучи дружескими, они приятны; они могут служить утехой плоти случайных любовников, или быть отвратительными, когда навязаны; но ничто не сравнится с прикосновением губ любящего существа, когда навстречу ему загорелось ответное чувство. И этот поцелуй был именно таким — самым лучшим и самым первым, потому, что все остальные мгновенно забылись…

— Еще, — шепнула Лиандра и получила пригоршню колючего снега в лицо.

Она вздрогнула и раскрыла глаза. В галерее второго этажа было пусто и тихо, за резными деревянными перилами поблескивало звездами ночное небо. В общем зале пробил гонг, но до эльфа и девушки донесся лишь слабый отзвук, как будто на кухне уронили тарелку.

— Это ты?

— А ты думала — кто?! — оскорбился Хан.

— А где Киндар?

Вместо ответа Ханлейт поднялся и поставил ее на ноги. Лиандра покачнулась от слабости и оперлась о шершавую стену дома.

— Я велел дождаться меня! Лиа, Киндар опасное существо — ему невозможно отказать, когда он просит! Перед его обаянием спасовал даже Гервант, принимая в отряд. Я могу только гадать, в чем причина внезапного интереса озерного эльфа к тебе! Что было между вами в мое отсутствие? — взволнованно спрашивал Хан.

— Только эльфийское зелье.

— Только?! Мало?! Ты представляешь себе, что это такое? Ты хоть раз принимала эту дрянь раньше? Могла и не очнуться!

— Ты тоже его пробовал, верно? — улыбнулась Лиандра.

— Да, однажды по глупости. Но тебе оно зачем понадобилось?

— Я хотела скорее закончить эту ночь.

— Когда Киндар меня позвал, ты лежала, как мертвая! Умеешь же ты выбирать друзей!

— И ты умеешь. Ты бросил меня с Гервантом.

Лицо Ханлейта помрачнело.

— Я все знаю — Киндар рассказал. Если нелюдь решил, что ты ему нужна, он не отступится. Я смогу проводить тебя до Галаада, обеспечив временную защиту. Играть в любовь не обязательно, но сделай над собой усилие и относись ко мне с меньшей неприязнью, чем сейчас. Иначе Гервант нам не поверит.

— А что я должна буду делать, Хан?

— Я ничего от тебя не требую. Решай, что тебе противнее — жить с Гервантом или терпеть мое общество. Или можешь остаться в Ваньяре.