Гиблый Выходной - Алексей Владимирович Июнин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем резко отбросил маркер тоже как можно дальше и опять попал в Точилу.
– Ну и что дальше? – спросил Точило.
– Сейчас я, – твердо заговорил Максимилиан Громовержцем, – скажу, что нам делать. Я скажу где искать.
– Ты знаешь? – вмешался Женя Брюквин.
– Не перебивать! Не задавать вопросов! Я скажу где искать. Я знаю где. – вещал будто проповедник Максимилиан Громовержец. – А вы сделаете по-моему. Если я окажусь прав – значит я всегда прав, и в будущем, и в прошлом, и в настоящем! Если же ошибусь, то отсеку себе руку. По линии. Такое тебя удовлетворяет? – Максимилиан Громовержец спрашивал у Точилы. Здоровяк невольно растерялся на несколько секунд.
– Лучше часы отдашь, – предложил он.
– Часами я затяну кровоток.
Точило переглянулся с Женей Брюквиным, сложил руки на груди и кивнул. Максимилиан Громовержец вновь вскинул руку и указал пальцем прямо за спину Жени Брюквина, который стоял перед остекленной сверху стеной.
– Там! – провозгласил Максимилиан Громовержец.
Точило и Женя Брюквин синхронно бросились к двери на которой было корявое слово «Слесарка». Дверь была закрыта. Точило дергал ручку туда-сюда, бил по ней кулаками и ботинками, дверь не поддавалась. А за ней через стекло было прекрасно видна обстановка слесарки. В помещении было много чего, оно было набито всяким хламом, среди которого прямо на столе у окна, выходящего на улицу, сидел кот и со спокойным любопытством наблюдал за бесполезными попытками Точилы и Жени Брюквина ворваться в слесарку.
– Там кот! – ревел Точило, колотя по двери. – Там никого нет, сука ты полоумная! Там только кот! Только кот!!!
Точило был даже рад ошибки Максимилиана Громовержца, теперь он мог со спокойной душой прибить этого придурка. Очередной косяк развязывал руки здоровяку, теперь даже Женя Брюквин должен встать на его сторону и добить псевдомудреца. Максимилиан Громовержец не меняясь лицом вынул из кармана полиэтиленовый пакет, обычный пакет для покупок одного местного сетевого продуктового магазина…
Обрадованный неудачей Максимилиана Громовержца Точило кричал и яростно бил по двери ботинками, давая волю своим чувствам. Наполовину железная дверь гудела, Точило яростно кричал и, наконец, схватив с пола какое-то деревянное изделие, разбил им стеклянную вставку. Оконце в двери разбилось, осыпавшись блестящими осколками внутрь помещений. Точило швырнул деревяшку в кота, не попал, а сам высунувшись в разбитое оконце по пояс внутрь помещения, покрутил головой и с огромным удовлетворением удостоверился, что, если не считать перепуганного кота, в помещении нет ни одной живой души.
– А!!! – зверски зарычал он, оборачиваясь к Максимилиану Громовержцу и сжимая кулачищи. – Ну вот ты и попал, сучара!!! Ну, держись, мразь, сейчас я с тобой…
Вдруг Точило изменился в лице.
Стоящий перед ним Максимилиан Громовержец был как никогда бледен, просто сер как мертвец. Мускулы на его невзрачном лице подрагивали, на лбу выступил пот. Под ногами в лужице крови лежал его римский меч, тоже окровавленный. Максимилиан Громовержец протягивал Точиле полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то красное. Здоровяк заглянул в пакет и отпрянул назад, в нем лежала отсеченная рука.
Максимилиан Громовержец действительно затянул кожаным ремешком наручных часов открытую рану, кровь почти не шла.
09:08 – 09:18
Леве Нилепину, этому миролюбивому добродушному молодому человеку, который даже в армии не служил, пришлось лезть обратно в контейнер со стружкой. Он рычал и даже в несвойственной ему манере матерился, проклиная до седьмого колена всех и вся. В этот момент ему казалось, что против него создался мировой заговор, что над ним целенаправленно издеваются, да еще эта дурочка Зинка Сферина, чьи безразмерные колышущиеся в такт шагам груди частенько вставали перед его мысленным взором в самый неподходящее время (вот сейчас), названивает ему просто безостановочно и ни к месту напоминает о своем существовании. Нилепин взобрался на борт контейнера и кое как попробовал хотя-бы дотянуться рукой до закопанного им же несколько минут назад тело ученика электрика Августа Дмитриева. Кончиками пальцев он мог разве что прикоснуться к поверхности стружек, прочертив на ней пару маленьких бороздок. И как он в прошлый раз смог погрузить в стружки человеческое тело, да еще припорошить его сверху? Сейчас нечего не говорило о наличии под поверхностью мелкодисперсных стружек мертвеца, лишь просачивающийся сюда холодный ветер приподнимал отдельные стружечные завихрения и гонял их по поверхности в легком ритме вальса. Лева попросил какую-нибудь трубу или жердину и получил из худых рук кочегара Аркадьича длинный багор, который возможно было использовать на рыцарских турнирах вместо копья. Лева видел раньше этот багор, он валялся в кочегарке на случай пожара и не использовался ни разу. Багор вмиг обжег холодом руки, но как оказалось для извлечение мертвого тела он оказался идеально приспособлен. Стараясь самому не свалиться за борт в стружки, Лева Нилепин относительно сноровисто зацепил тело Дмитриева за не по размеру широкие джинсы и с кряхтением вытянул его на поверхность словно из зыбучих песков. Мертвец был полностью в стружке, она налипла на нем, как если бы его предварительно окунули бы во что-то липкое.
Тут в очередной раз заиграл нилепенский мобильник. Догадываясь, что Сферина не отстанет, пока он с ней не поговорит, Лева, не выпуская подцепленного на крюк мертвеца, другой рукой достал телефон:
– Я же сказал, что меня нет в цеху, – теряя остатки терпения говорил он едва не плачущей от отчаяния Зинаиде Сфериной. – Я дома. Да, дома. Да, я говорил, что приехал, но… я уехал. Сегодня выходной, и я уехал. Почему так быстро вернулся? Меня Дмитриев подвез. Да. А ты почему мне не сказала, что сегодня выходной? Нет, мне некогда. Сегодня не могу. Нет. Давай завтра в цеху встретимся и поговорим. Да. Еще вопросы будут? Нет, я не вру. Не вру я! Зачем мне врать? Не надо приезжать! Тут в цеху никого нет, сегодня выходной. Не приезжай. Э… Я сказал «тут в цеху», потому что я имел в виду там в цеху. Там, откуда я приехал домой. Да. Хорошо! Хорошо, приезжай! Приезжай и убедись, что меня нету! Что? Как уже приехала? Ты приехала в цех? Ты в цеху? Не ври.
И не дослушав жалостливые стенания своей великовозрастной герлфренд, Лева отключил связь.
– Это Сферина? – спросил Пятипальцев. – Только не говори, что она приперлась в цех!
– Да она врет. Дома она сидит, – проворчал Нилепин, убирая телефон в карман но в эту секунду гаджет
