Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров

— Возможно, — уклончиво ответила девушка и снова чуть улыбнулась, на мгновение потупив взор и задумавшись о чем- то своем, сокровенном.

Молодые люди несколько минут постояли у кромки прибоя, обменялись двумя-тремя многозначительными взглядами, а затем не торопясь пошли вдоль берега, о чем-то чуть слышно разговаривая и улыбаясь друг другу. И в разговоре их уже не было той скованности, что была еще несколько минут назад. И им не нужно было следить за тем, чтобы не назвать своего собеседника на «вы».

Незаметно наступил теплый, благоухающий цветочными ароматами тропический вечер. Немного отдохнув после дневных занятий по подготовке к полету, поужинав экзотическими блюдами земного происхождения, но инопланетной кухни, земляне вновь собрались в общем зале, уже знакомом и привычном для них.

Айголианец не заставил себя долго ждать: Лэймос Крэст был точен, как часы, и вышел ровно в назначенный час.

— Что ж, друзья, еще раз приветствую вас! Надеюсь, что сегодняшний день для всех для нас не пропал даром?

— Проведенное с вами время не может быть бесполезно прожитым по определению, — отозвался Сергей Алексеевич. — Знания, переданные вами, поистине бесценны.

— Я готов продолжить наш разговор. О чем бы вы еще хотели узнать?

Айголианец оглядел всех присутствующих. На какое-то мгновение его голографическое изображение чуть потускнело и заколыхалось, но тут же восстановилось в прежнем, уже таком привычном для землян виде. Видимо, его электронному организму потребовалась какая-то небольшая корректировка.

— Лэймос, а расскажите про свою планету, про её историю поподробней, чем несколько дней назад, — попросил Андрей Чернеев. — Скорее всего, у наших цивилизаций много общего, раз мы так поразительно схожи, по крайней мере, визуально.

— Я понял, о чем вы хотите узнать, — кивнул айголианец. — Действительно, визуально мы схожи. Я тоже был поражен этим, когда прилетел на Землю в те незапамятные времена. Хотя тогда вид «человек разумный», пусть и ненамного, но отличался от современных людей.

Свет в помещении, где располагались путешественники, постепенно начал тускнеть, и на большом экране, размером во всю стену, появилось изображение галактического пространства, усеянного множеством разноцветных звезд и туманностей. В голографической руке Лэймоса появилось опять же голографическое приспособление, похожее на небольшой удлиненный фонарик. С его помощью айголианец стал водить лучом света по изображению на стене, поочередно увеличивая различные участки звездного неба. Появилось отчетливое изображение отдельных звезд, планет с множеством спутников, комет с огромными хвостами и даже крупных, с причудливыми формами, отличными от шарообразных, метеоритов. Наконец Лэймос Крэст остановился на изображении одной из звезд, яркой желтой точкой светящейся среди бесконечного угольно-черного пространства галактики.

— Это моя родная звезда Нэя! Повторюсь — земляне называют её Тау в созвездии Кита. Четвертая планета в системе Нэи — моя родная планета Айголь!

Было видно, как непросто дались эти слова айголианцу. Суперкомпьютер, оказалось, тоже был способен на эмоции. В его множественных ячейках существовала трепетная, ранимая память прежнего живого существа.

Все земляне обратили внимание, что Крэст о чем-то глубоко задумался. Такого ещё не было прежде: изображение пришельца застыло, но это не был технический сбой, это был сбой эмоциональный.

— Извините меня, друзья, — голограмма айголианца вновь ожила, — я задумался о своем, о детстве, о моих близких, родных.

Во взглядах всех семерых землян проявилось сочувствие.

— Лэймос, мы вас прекрасно понимаем, — проговорил Савельев. — Может быть, не будем затрагивать такие трепетные темы, раз вам непросто рассказывать о родной планете. Давайте о чем-нибудь другом, разве мало интересного, о чем мы не ведаем.

— Нет, Сергей Алексеевич, всё нормально. Мне не пристало поддаваться эмоциям, это лишь секундная слабость.

Спустя несколько мгновений, перед землянами вновь стоял собранный, сосредоточенный представитель иной цивилизации — командор звездоплавания Лэймос Крэст.

— Итак, я родился на планете Айголь около двадцати тысяч лет назад по земному исчислению. К моменту моего рождения на планете уже вовсю шли необратимые процессы умирания на ней жизни, так что я не видел её процветающей, а наоборот, все впечатления моего детства связаны с всё нараставшими проблемами, которые уже не под силу было решить моим землякам. Они боролись, боролись до последнего, но природа не захотела, чтобы цивилизация айголианцев существовала на этом свете. И я боролся наравне со всеми, в меру своих сил, своего образования, своей энергии, но… Вы уже имеете представление, что с нами произошло. Тут и добавить нечего.

— Расскажите про то, как развивалась айголианская цивилизация, — попросил Валентин Рудников. — Схожи ли наши пути?

— Я много размышлял по этому поводу, — неспешно начал Лэймос, — и пришел к выводу, что, видимо, все цивилизации развиваются по похожим, объективным законам, которые предопределены природой. Конечно, различия существуют, но центральный вектор развития у всех цивилизаций идентичен. А цивилизаций, я уверен, во Вселенной множество. Хотя за всю Вселенную, а тем более за Мегавселенную я отвечать не могу; чего не знаю, того не знаю. Но за нашу галактику, как вы её называете, за Млечный Путь, могу положиться. Вокруг нас, на расстоянии сотен и тысяч световых лет возникали в прошлом, существуют в настоящее время или ещё возникнут в будущем многочисленные цивилизации. Нас разделяют громадные расстояния, мы разделены по времени существования, но, поверьте мне, то там, то тут в темном галактическом пространстве вспыхивают искорки жизни. Некоторые искорки почти тут же затухают, а из иных разгораются планетные пожары, полыхающие не один десяток миллионов лет.

— Вы хотите сказать, что жизнь существует только в нашей галактике, а в других её может и не быть? — перебил Лэймоса Женя Макаров.

— Да, Евгений, вы это точно уловили из моих слов, — утвердительно кивнул пришелец. — В других галактиках жизнь, возможно, и не существует. Я не говорю, что во всех остальных, кроме нашей галактики, но в некоторых — это очень вероятно. Возможно, галактика Млечный Путь — лишь крохотный островок жизни среди сверкающей безжизненной Вселенной. По крайней мере, две наши с вами цивилизации — это объективная реальность. Я пытался поймать сигналы из других миров на протяжении всей той бездны лет, что находился на земной орбите, но так и не достиг положительного результата, лишь столкнулся с чем-то неведомым здесь, в Солнечной системе. Но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз. Итак, я отвлекся.