Русская идея от Николая I до Путина. Книга III-1990-2000 - Александр Львович Янов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исключено? Но был все-таки эпизод, заслуживающий внимания. Накануне выборов выплыл вдруг из небытия уже забытый, наверное, читателем генерал Стерлигов, бывший глава русского Собора (см. главу восьмую «12 июня 1992»), и создал «Союз патриотов», в который вошли генерал Ачалов, командовавший в октябре 93-го обороной Белого дома, бывший путчист Тизяков, Всероссийский союз ветеранов вооруженных сил, профсоюз военнослужащих запаса и ветеранов локальных войн и ряд аналогичных «военно-патриотических» объединений. Известно также о переговорах Стерлигова с ельцинским «денщиком». О чем, бог весть. Летописец уверяет, что Коржаков, якобы, пытался убедить Стерлигова голосовать в первом туре за Ельцина, точнее, по его словам, за «русское окружение президента».
Но летописец, как мы знаем, — «треснувшее зеркало». С какой стати Коржаков, стоявший за отмену выборов, стал бы убеждать кого-либо голосовать? И кого? «Союз патриотов», откровенно ненавидевших Ельцина? Не вероятнее ли, что «денщик» в последнюю минуту просто решил переменить безнадежно больного барина (у Ельцина был третий инфаркт, и ему предстояло коронарное шунтирование)? Если такой козырь и впрямь был в рукаве у реваншистов, загадочный комментарий летописца, по крайней мере, обретал бы смысл. Другое дело, что «денщик» мог и не поладить с будущим барином, Стерлиговым, это было бы больше похоже на правду.
Правильно ли голосовали в 96-м?
Но оставим несостоявшиеся интриги реваншистов на их совести. Зюганов пошел на второй тур выборов-и проиграл. Грубо говоря, за него голосовали 30 миллионов избирателей. Это очень много и еще раз доказывает, каким грозным соперником он тогда был. Вся депрессивная дотационная часть страны, ее «красный пояс», была за него. Но большие города голосовали за Ельцина. Разрыв в его пользу был в десять миллионов (!) голосов. Главным образом потому, что и Явлинский, и Лебедь призвали своих избирателей голосовать во втором туре за президента. Конечно, коммунисты тогда жаловались, что у них «украли» несколько сот тысяч голосов. Но даже им было ясно, что, будь они и правы, изменить общий результат выборов это не могло.
Тем не менее, сомневающихся и по сей день пруд пруди. Журналист-исследователь Александр Киреев, который, по его словам, «изучил результаты выборов досконально, вплоть до районов», говоря, что хотя фальсификации и случались (и даже указывает, в каких именно случались они районах), заключает: «Утверждения, что на самом деле в 1996 году Ельцин не победил, находятся где-то на уровне плоской земли». А Дмитрий Медведев, ничего не исследовавший и явно повторявший чужие слова, уверенно заявил на встрече с представителями «несистемной оппозиции» 20 февраля 2012, что «вряд ли у кого-либо есть сомнения, кто победил на выборах 1996 года. Это не был Борис Николаевич Ельцин».
Что ж, некоторые до сих пор сомневаются даже в исходе Крымской войны 1853–1855 годов. Нетривиально другое. Практически все отечественные СМИ, как мы уже упоминали, стояли в 96-м на стороне Ельцина. Западные журналисты (и громче всех Джульетте Кьеза, бывший корреспондент в СССР Униты, газеты итальянской компартии) жестоко их в этом упрекали. Кьеза даже написал в этой связи книгу «Прощай, Россия!» (1997), в которой хоронил страну, где возможно было такое издевательство над демократией. На это отвечал от имени Известий Отто Лацис: «Нельзя подходить к России переходного периода со стандартными мерками западных стран с устоявшимся политическим строем. Мы не выбирали просто между двумя возможными кандидатами — мы выбирали между жизнью и смертью». И так эту формулу конкретизировал.
«В случае победы Зюганова произошел бы немедленный крах всех рынков — фондового, валютного, товарного. Он не только не смог бы вернуть иллюзорного прошлого «счастья», но и не сохранил бы того, что успела дать людям рыночная экономика: полных прилавков, выбора возможностей заработка, свободного выезда за границу, надежд на материальное благополучие в будущем. И тогда первыми, кто начал бы побивать его камнями, стали бы те, кто за него голосовал. После этого страной можно было бы управлять только с помощью пулеметов». Так представлял себе победу Зюганова один из умнейших журналистов той поры.
И когда я сейчас вижу скептическую усмешку на устах некоторых из его коллег, а иные и рвут на себе тельняшку из-за якобы допущенной тогда ошибки, мне становится не по себе. Вот их аргумент: «в Польше после шоковой терапии пришли к власти бывшие коммунисты, перекрасившиеся в социал-демократов, — и ничего не рухнуло. Одного из них, Квасьневского, даже президентом потом избрали. И вполне нормальный был президент. А мы перепугались неведомо чего, сломали кодекс журналистской репутации, за что сейчас и расплачиваемся». Аргумент, однако, насквозь невежественный, основанный на том, что люди понятия не имеют, кто такой Зюганов и что такое КПРФ, которую он возглавляет. Придется объяснять.
Кто такой Зюганов
Он сам признался мне в октябре 91-го, когда мы долго и довольно откровенно беседовали в подвале Независимой газеты (он тогда еще не был лидером КПРФ, только секретарем по идеологии, и страстно ненавидел тогдашнего ее лидера Ивана Полозкова), что воевал с либералами еще внутри КПСС и однажды был даже исключен из партии. Тем более не приходило ему в голову «перекрашиваться» в социал-демократы после крушения империи, подобно Квасьневскому. В отличие от того, Зюганов всегда был неколебимым сталинцем. И в партию свою позвал он только единомышленников. В глазах интеллигенции это означало, что самое черное и ретроградное, что было в брежневской КПСС, собралось под его знаменами. Даже официальная статистика самой зюгановской партии подтверждает, что перешло в нее не более 4 % членов КПСС.
Я не говорю уже, что Квасьневскому и на ум не приходило сказать что-нибудь вроде того, что «капитализм никогда в Польше не приживется», и что он был одним из самых горячих сторонников воссоединения с Европой, ненавистной Зюганову. Впрочем, что гадать, как выглядела бы Россия в случае победы Зюганова? Есть же программные документы. Экономя терпение читателя, постараюсь изложить их максимально сжато.
— «Запад не может жить на одной планете с Россией как «великой и единой державой», являющейся «стержнем геополитического евразийского пространства» (речь, естественно, шла об СССР, воссозданию которого посвятила себя КПРФ).
— «Поэтому Запад поставил перед собой цель уничтожить российскую государственность и навязать стране несвойственный
