Брошенка для депутата - Арина Вольцева

— Не совсем, — вздохнула я. — Мы не могли бы составить допсоглашение к нашему контракту? — в упор смотрю на него, не зная, чего ожидать. — Я бы хотела, чтобы часть тех денег, которые ты отчисляешь мне ежемесячно, были направлены на благотворительность в фонд Эльвиры.

Брови мужчины взлетели вверх.

— Ты хочешь вливать в фонд свои деньги? — на всякий случай уточнил он.

Я кивнула.

Задумчиво глядя на меня, Павел откинулся на спинку кресла, слегка покачиваясь в нем.

А я вдруг захотела убедить его в правильности своего решения:

— Паш, я должна сделать что-то хорошее, пока у меня есть такая возможность! — жарко заговорила я. — Просто не могу по-другому! У меня ведь есть возможность помочь! Да, безусловно, благодаря твоим связям, но… Есть же?.. — я просительно посмотрела на него. — К тому же, — решила привести весомый, на мой взгляд, довод, — твоей кампании это будет только в плюс!

Павел молчал. Глядя куда-то поверх моей головы он размышлял над моими словами.

Время утекало. Как и моя надежда на то, что он согласится. Но я сидела и молчала, ожидая его вердикта.

— Неожиданно, — наконец-то выдал он. — Я подумаю, Марин, и скоро сообщу тебе о своем решении.

Я украдкой выдохнула. Хотя бы не отказал сразу!

— Расскажешь мне, что сказал психолог? — неожиданно спросил он.

— Тебе правда интересно? — невольно вырвалось у меня.

— Иначе я бы не спросил, — слегка развел он ладони.

— Она сказала, что с Ваней придется много работать, — вздохнула я. — Возможно, в какой-то стрессовой ситуации и проявится его умение говорить… Но я не хочу нарочно подвергать ребенка потрясениям!

— Согласен, — кивнул Павел. — А какие есть еще варианты?

— Ждать, — вздохнула я. — Ждать и не прекращать заниматься с ним, вызывая на контакт.

— Если хочешь, мы можем обратиться и к другим специалистам, — предложил он, видя мое расстройство.

— Паш, мы уже обращались к психологам, и все они говорят то же самое, — покачала понуро я головой.

— Значит, будем ждать, — назидательно ответил Павел. — И заниматься.

*66*

В середине ноября ожидалось грандиозное событие, которого все ждали, которого все боялись и благодаря которому, собственно, я и оказалась здесь — выборы в депутаты.

За две недели до дня икс настало самое напряженное время, а мы с Павлом Сергеевичем почти не появлялись вечерами дома: наше расписание было плотно наполнено встречами, банкетами, участием в различных мероприятиях, от открытия нового спортивного комплекса до закрытой частной вечеринки высших сего города.

Каждый день мы добирались домой глубоко заполночь и расходились каждый в свою сторону: я проверять детей и отпускать няню, а Павел Сергеевич — в кабинет.

Один раз с детьми даже сидел Егор, привезя с собой Сашу, а после нашего возвращения мы с братом босса просидели почти до утра в гостиной, разговаривая обо всем.

Трудной темы по поводу, зачем все это мне и почему я согласилась, Егор больше не касался, и наше общение вновь стало легким и дружеским.

Мы так заболтались, что, лишь увидев слабую розовую дымку за окном, я спохватилась, сколько времени! Отправив поминутно зевающего так называемого деверя в гостевую комнату, я и сама едва доплелась до своей комнаты и рухнула в кровать, вознеся молчаливую молитву, что наступило утро воскресенья и на работу торопиться не надо.

Проспав почти до одиннадцати часов, я подлетела в кровати, рассмотрев циферблат часов, висящих передо мной, и ринулась вниз, окунаясь в непривычную для такого времени тишину дома.

Найдя записку на барной стойке, адресованную мне, с удивлением узнала, что Егор сгреб всю детвору и увез их в игровой центр.

В растерянности от свалившегося на меня свободного времени я выпила кофе, почитала новости в интернете, уже привычно обнаружив там упоминание о присутствии кандидата в депутата Богомолова П.С. "с супругой" на вчерашнем мероприятии, и решила принять ванну.

Наполнив джакузи в своей персональной ванной комнате, я, тихо блаженствуя, опустилась в пышную пену. Позволив себе впервые за бог знает сколько дней расслабиться и понежиться в теплой воде с мерно поднимающимися к верху пузырьками, я почти задремала, но проснувшаяся совесть не дала этого сделать!

Вспомнив, что утром совещание, а последняя сводка у меня не готова, я с сожалением покинула райский уголок, ополоснулась под душем и накинула коротенький халат. Расценив, что, раз дома я одна, то могу и в таком виде прошмыгнуть в кабинет, забрать ноутбук и вернуться в комнату, напевая любимые мною с детства романсы и народные песни, неспешно пошла вниз.

Голос звонко отражался от стен, и я не заметила, как повысила громкость, распевая привычные куплеты уже во весь голос.

— "Парня полюбиила на свою бедуу…" — тянула я, открывая дверь в кабинет.

… Мой взор упирается в изумленный взгляд Павла Сергеевича!

— Ой! — пискляво вырывается у меня.

— Добрый день, — поздоровался босс, стараясь скрыть смешок за вежливым покашливанием, но в его глазах плескался неприкрытый смех.

— Я думала, что одна дома, — заплетающимся от неожиданности голосом пробормотала я, только сейчас понимая, как выгляжу: мокрые распущенные волосы раскиданы по плечам, а халатик на мне больше открывает, чем скрывает!

Судорожно стягивая полы халата плотнее, я все-таки постаралась вернуть пылающему лицу невозмутимое выражение и гордо прошествовала до своего стола, осторожно прикрыла ноутбук, оставшийся открытым после моих последних посиделок в его компании, и молча вышла из кабинета.

*67*

— Многое бы отдала, чтобы увидеть глаза шефа в этот момент! — захлебывалась смехом Кат, сидя на служебной кухне, где я, убедившись, что мы одни, полушепотом рассказывала ей об этом случае.

— Да, зрелище было то еще! — хмыкнув, ответила я, отпивая из кружки кофе. — А я, ничего не подозревая, иду по дому, горланю… Вот почему-то даже мысли не закралось, что он может быть дома! После завтрака его даже в воскресенье где-то ждут!

Кат, успокаиваясь и вытирая выступившие от смеха слезы,