Яблоня - Philo

Гарри постарался справиться с охватившим его волнением. Сперва нужно разобраться с насущными проблемами.

— Значит, так, — складывая руки на коленях, подытожил он. — Драко. После того, как вы, профессор Снейп, покинули нас в субботу, остальные на несколько минут задержались. Им хотелось узнать, что произошло на самом деле— модель это была или реальность, аппарировали они или нет, и так далее.

— Разумные вопросы, — кивнул Северус. — Вам удалось как минимум заставить людей задуматься.

— Спасибо, — сияя, проговорил Гарри. Что это — похвала? От Снейпа? Неужели у него все еще есть надежда?..

— Северус! — с укором воскликнул Дамблдор. — Я еще не ознакомился с подробным докладом, но Гарри наверняка добился результатов позначительней!

Снейп коротко взглянул на директора.

— Я ценю умение мыслить превыше других, — твердо ответил он. — Впрочем, вы правы. Метод обучения, к которому прибегнул наш Грандиозный Гриффиндорец, удивил меня, но эффективность его потрясающа. Я еще не поблагодарил вас, — зельевар обернулся к Гарри.

Покраснев, Гарри покачал головой.

— Меня беспокоило, что у вас так долго ничего не выходило. Мне-то сила магии подвластна, вот и стало стыдно, что не помог никому раньше, а еще больше — потому, что пришлось опуститься до подобных средств обучения.

— Ты не сказал мне, что собирался сделать, — вспомнил Дамблдор и добавил строго, — вижу, мне стоило расспросить тебя поподробнее?

Гарри и Снейп обменялись взглядами.

— Ничего непозволительного не произошло, господин директор, — без запинки отозвался Снейп.

Гарри видел, что Дамблдору не по душе такая уклончивость.

— Позднее я расскажу вам все, сэр, — пообещал он.

— Хорошо. Продолжай, Гарри.

Легко сказать! Гарри набрал в легкие побольше воздуха:

— Эрни пошутил. Драко смекнул, что в его шутке есть доля правды, и спросил меня без обиняков. Ну, я и раскололся.

Некоторое время в кабинете стояла тишина.

— Планируете объяснить, что значит весь этот бред, мистер Поттер? — шелковым голосом осведомился Снейп.

Гарри задумался было, не спросить ли мнения Снейпа насчет того, каким образом шестерка учеников добилась результатов в субботу, но его ждал Драко, а значит, пришло время переставать увиливать.

— Я — волхв.

Снова наступила тишина.

Снейп сидел на своем стуле неподвижно, будто статуя.

Внезапно он вскочил на ноги, взмахнув полами мантии. Гарри ужаснулся — не собирается ли зельевар присягнуть ему в верности? Раньше такое не приходило ему в голову, но сейчас, когда, казалось, подобного не миновать, он понял, что не хочет этого. Он не перенесет клятвы Снейпа, хотя вытерпел, когда сам Дамблдор преклонил перед ним колени. Единственным, ради чего Гарри позволил бы Снейпу встать на колени, было их совместное наслаждение. Пусть мысль об этом несвоевременна и неприлична, именно в ней таилась суть. Снейп его любовник и они — на равных. Меж ними не существует различий, а в их магии нет места пропорциям коэффициентов. И менять положение вещей юноше не хотелось.

К счастью, Снейп просто повернулся к ним спиной и застыл, облокотившись о каминную полку. Перед ним весело горел огонь, и треск пламени зазвучал неожиданно громко во всеобщем безмолвии.

— Ну, конечно, — наконец вымолвил зельевар.

По тону его голоса было не понять, что он чувствует.

— Северус… — начал Дамблдор.

Мужчина резко поднял темноволосую голову, легкой походкой вернулся к своему стулу и сел.

— Драко официально присягнул на верность, — уточнил он.

— В субботу я отказался его выслушать. Сказал, что он должен как следует все обмозговать. Сегодня он подошел ко мне снова. Я изменил последние слова присяги. Не приму слепого повиновения.

— И вы считаете, что он честен в своем порыве?

— Считаю. Но профессор Дамблдор спросил, доверю ли я ему вашу жизнь. Это заставило меня призадуматься.

— Еще бы. И как быстро вы ему все рассказали?

Слова хлестнули, будто пощечина.

— Я скорее умру сам, чем причиню вам какой-либо вред, профессор Снейп, — тихо, но откровенно произнес Гарри. Никогда прежде он не говорил с такой искренностью. Осознание, что Снейп может погибнуть — что придется жить без него — что его поступки причинят зельевару страдания, заворочалось в груди как огромное, ужасное чудовище… но думать об этом сейчас было нельзя. Проглотив застрявший в горле ком, он проигнорировал недоверие в глазах Снейпа и веселый блеск — в дамблдоровых, и торопливо продолжил: — Увы, выбор не всегда представлен столь четко. Нужно решить, что делать. Вы знаете Драко дольше моего, сэр, и на кону именно ваша жизнь. Решать вам. Можно ничего ему не говорить. Поглядим, как он станет себя вести, общаясь с нами. Но сейчас он чувствует себя отрезанным от всего, что ему дорого и знакомо. Он даже напомнил мне, что вы носите метку и принимаете активное участие в собраниях Пожирателей смерти…

— Он сказал вам об этом?!

Гарри кивнул, с сожалением думая о том, как Северус, должно быть, переживает предательство Драко.

— Это хороший знак, — отозвался Снейп, к вящему удивлению юноши.

— В самом деле?

— Думаю, да. Он ставит верность вам — а заодно и стороне Света, возможно — выше преданности своему факультету и старому другу его семьи. Вряд ли на такое можно решиться опрометчиво.

— Мне кажется, он изрядно напуган, — предположил Гарри. — Впрочем, с Малфоем не очень-то разберешь. Но он наверняка понимает, что отдаляется от сокурсников, а главное — от вас: ведь вы не просто декан его факультета, ваши отношения гораздо многограннее. Это, должно быть, безумно страшно.

Снейп кивнул.

— Между прочим, не все слизеринцы симпатизируют Волдеморту.

— Не сомневаюсь, что это так, — согласился Гарри, — но вряд ли они говорят об этом вслух. Равно как и те гриффиндорцы, которые считают Волдеморта классным парнем — ведь и такие, вполне вероятно, тоже есть.

Снейп покосился на него с некоторым скепсисом.

— Неужели комплект с новыми магическими способностями включает в себя работающий мозг? — осведомился он.

Гарри расхохотался.

Снейп пристально посмотрел на него. Гарри Поттер — волхв! Он сидит здесь и смеется, разговаривая с настоящим волхвом. С мужчиной — мальчишкой! — которого ненавидел большую часть его жизни. С мужчиной, несмотря на многолетнюю неприязнь пожелавшим научить его, как отыскать в себе удивительные таланты. Поттер закинул ногу на ногу, и зельевар невольно скользнул взглядом по его изящным бедрам. И тотчас вскинул голову. Не пора ли уже признать, что его привлекает власть? И не потому ли он в свое время присоединился к Волдеморту? Боготворил Дамблдора, который на самом-то деле — один из самых докучливых людей на свете? А теперь вот против воли тянется к сидящему перед ним юноше. Снейп не отрицал, что думает о молодом волшебнике — волхве, черт его подери! — гораздо чаще, чем в прошлом семестре; следит за тем или иным его жестом, обращает внимание на коротко остриженные волосы и хрупкое сложение. Сперва он решил, что нежеланное чувство вызвано активностью половой жизни, которую он вел благодаря Алексу — мол, регулярный секс способствует желанию заниматься им чаще, и поэтому он теперь заглядывается на других мужчин. Но никогда раньше ученики не представляли для него интереса. Разумеется, внешнюю привлекательность он отмечал и раньше, но предпринять что-либо не стремился. Ненависть к Поттеру прежде даже приносила облегчение: Северус ни за что бы не позволил себе приблизиться к сыну Джеймса. Ни за какие коврижки! И потом, несмотря на это абсурдное влечение, пересилить которое он не мог, зельевару нравился Алекс. С ним было спокойно, да и смеялся Северус в его компании больше, чем с кем-то еще. Секс тоже вполне устраивал. Раз уж на то пошло, Снейп даже мог бы признать, что питает к любовнику весьма определенные чувства. Интересно, что Алекс собирается делать во время школьных каникул? Пожалуй, недурно будет провести их в его коттедже.