Обнажение (ЛП) - Кэтрин Тейлор

- Ты развернул всё против него же? - я, честно говоря, впечатлена, что делает улыбку Джонатана ещё шире.

- Я же тебе сказал, что ты не должна волноваться.

Я смотрю на чёрную ткань его рубашки и глажу обеими ладонями его грудь.

- Ты сделаешь это? - хочу знать я.

- Сделаю что?

- Будешь ты восстанавливать деловые отношения с «Нагако Энтерпрасис»? - подняв голову, я смотрю на него.

- Я ещё не решил, - Джонатан пожимает плечами и я внутренне вздыхаю.

Меня это немного и успокаивает, что Джонатан держит всё под контролем, но конкретное «нет» меня больше устроило бы. От одной мысли, что Джонатан впустит японца в свою жизнь, даже только в деловом смысле, мне становится не по себе.

Оба гораздо более взаимосвязаны уже долгие года, чем просто бизнес. После всего того, что я узнала, Юуто был в качестве отцовской фигуры для Джонатана, на которого он ориентировался, после того, как отец в этой роли полностью провалился. Я всё ещё боюсь того, что Джонатану покажется его старая жизнь с Юуто проще, чем будущее со мной и он решит туда вернуться, хотя мне хочется обратного, чтобы он оставил эту жизнь позади себя.

Джонатан тянет меня к себе и целует мою шею, делая мои колени ватными.

- А где была ты? - спросил он, расстёгивая верхнюю пуговицу моей блузки. - Что было таким важным, что ты перенесла свой обеденный перерыв, не сообщив это своему шефу?

Я тяжко вздыхаю, потому что знаю, мой ответ ему совсем не понравится. Но я хочу это оставить позади себя.

- Я встречалась с твоим отцом.

Джонатан застывает и смотрит сначала с недоверием, после на его лице появляется подозрения.

- Отец в Лондоне?

- Он просил меня о встрече, - кивнула я.

Джонатан тут же отпускает меня и отходит назад к своему письменному столу. В паре шагов от стола он останавливается и разворачивается теперь злой.

- И что он хотел? Дай угадаю, он тебе сказал, что ты меня должна вразумить, чтобы я как будущий граф начал отвечать за свои обязанности? Чтобы ты меня вернула на место, которое подготовила мне моя судьба?

Каждое его слово наполнено сарказмом, его сказанное в конце пришло к самому главному,  отец хочет его возвращения. Только вот причины у графа совсем другие, не те, в которые Джонатан хочет меня заставить верить. Он должен предстать перед истиной.

Я качаю головой.

- Нет. У него есть проблемы, Джонатан. Поместье Локвуд сейчас банкрот и ему грозит продажа с молотка без права на выкуп. Твой отец хочет, чтобы ты помог ему.

Джонатан фыркает.

- Ну, что-то подобное я себе и представлял. И он послал тебя? Почему? Он не решается поговорить сам со мной об этом?

- Нет, это не так, - говорю я более агрессивным тоном, чем мне хотелось, потому что он сразу всё принял в штыки. - Это не имеет никакого смысла, ты ведь не слушаешь. Ты каждый раз осуждаешь его сразу же, не дав ему ни малейшего шанса тебе хоть что-то объяснить. Поэтому он попросил меня, чтобы я просила тебя помочь ему.

- Хорошо, - говорит он, и я понимаю, что он имеет обратное в виду. - Мы можем это сократить. Передай ему, что я отказался. Я не потрачу на поместье ни цента и желаю будущему владельцу удачи с этой рухлядью.

Он просто в бешенстве от ярости. Тот факт, что граф хочет восстановить свои отношения с ним таким методом, Джонатан взбешён по новой и находится на грани. Я глубоко вздыхаю.

-  Джонатан, эта рухлядь представляет собой историю твоей семьи. Такая ценность есть не у каждого, ты не должен этим разбрасываться, тем более у тебя есть возможность это сохранить.

- Это не твоя история, тебя это вообще не касается, чем я разбрасываюсь а чем нет. - он качает головой, как-будто он хочет нечто как можно быстрее выкинуть из головы, потом он опять уставился на меня, готовый к нападению. Как тигр, которого загнали в угол. – Почему тебе так важно это дело с моим отцом, Грейс? Почему ты вмешиваешься? Ты не можешь оставить эту тему в покое?

- Нет, не могу. Потому что это не правильно, что ты так отвергаешь своего отца и всё остальное. Он ищет контакт к тебе и ваше общение очень важно. Если ты и тогда не захочешь помочь, хорошо тогда это так. Но ты должен объясниться с ним. Ты должен наконец-то это сделать.

- Я вообще ничего не должен, - говорит Джонатан презрительным голосом. - Что с тобой случилось, Грейс? Мой отец тебе промыл мозги? На чьей стороне ты вообще находишься?

Очень сложно выносить гнев Джонатана. Но я продолжаю смотреть в голубые глаза Джонатана, в которых сейчас бушует шторм, выдерживаю его взгляд.

- На твоей, - говорю я. - Я это делаю не для графа, Джонатан, а для тебя. Потому что то, что ты делаешь не хорошо, эта ненависть ужасна. Она съедает и ломает тебя изнутри.

Джонатан проводит ладонью по волосам.

- Тогда ему снова это удалось, да? Он тебя тоже обработал, так же как и Сару. Бедный старик, которому так было тяжело и вы его ещё жалеете. Ты ничего о нём не знаешь, Грейс. Ты понятия не имеешь, что случилось.

- Знаю! Твой отец мне всё рассказал! - Я делаю шаг в направлении него. Его лицо закаменело. - Он мне рассказал, что случилось тем вечером, когда умерла твоя мать.

Джонатан закрывает глаза и отворачивается, идёт к большому окну, скрещивая руки на груди, уставившись вдаль.

Я подхожу к нему так, насколько это позволяет мне моя смелость, а так как его поза очень отталкивающе действует, я останавливаюсь в полушаге от него.

- Вы никогда об этом не говорили, но вы должны это сделать, если ты хочешь получить шанс пережить это. - я глубоко вздыхаю. - Сделай это для меня, Джонатан. И для своей матери. Она тебя любила и твоего отца тоже. Она не хотела бы, чтобы ты ненавидел его или себя. Это был трагический несчастный случай, никто уже ничего не изменит, но это была не твоя вина.

Он разворачивается, в его глазах теперь только свежая боль.

- Он делал её несчастной, - прорычал он. - Это не могла быть любовь.

Моё сердце застучало быстрее и я смотрю на него. Он не может всё это отпустить, с грустью подумала я. Он слишком цепляется за своё мировоззрение, которое он создал себе в детстве, что облегчало его жизнь. Всё остальное слишком болезненно.

- Нет. Она любила твоего отца, Джонатан. И он её. Несмотря ни на что. Именно так, как я тебя люблю.

- Ты не должна, - говорит он и натягивает пелену на свои глаза, пряча себя от меня, этот взгляд пугает меня, потому что он кажется таким окончательным.

- Почему ты не можешь допустить это, - спрашиваю я уже отчаявшись и сделала последние два шага к нему, положив ладонь на его руку. - Почему ты бежишь от своих чувств? Случившееся ужасно, а ты позволяешь этому управлять твоей жизнью. Ты забыл, о чём твоя сестра пишет докторскую? О цветах любви, Джонатан. У твоих родителей были свои оттенки, чем у других. Но они были интенсивными  и сияющими.