Скинхеды - Джон Кинг

Было уже за полдень, когда Рэй заметил экс-парней. Их было трое и, как и ожидалось, они были настоящими, тремя химическими подонками. Он вспомнил документальный фильм о Химическом Али, как иракцы атаковали арабов и бросали их в воду, травили газом курдов, убивали женщин и детей вместе с мужчинами, а теперь они мутировали, и их больное отродье полоскалось вокруг Слау, разбивая чужие жизни. У Рэя был план выждать, когда барыги будут уходить с парковки, и проследить их до дома, отделить их от толпы покупателей и камер слежения на стоянке. Проблема этого логичного и разумного плана была в том, что он не мог долго ждать. Он весь кипел. В этот самый момент он должен был признать, что его психованная часть одерживала верх. Он подождал три минуты. Он оставил дверь открытой. Даже не озаботился взять кий.

Рядом с Мобильным Али была небольшая живая изгородь, и он заметил, как один из юнцов сломал ее, красные ягоды были раздавлены белыми тапочками. Самого большого из них он принял за Али, это был мужчина двадцати с лишним лет, с ним были пара идиотов на год-два помладше. Из его стерео неслась чушь, которую крутили в черных гетто, металлический вой нынешних наркобарыг и уличных грабителей, местных клоунов и типа бандитиков, с их модной фантазией о том, как они бедны и втоптаны в грязь. От их протеста несло тухлятиной, подержанным дерьмом. Трое на одного — этих парней ожидала хорошая игра, он бы не удивился, если бы они оказались вооружены. Но ему было плевать. Кулак и ботинок — вот что имело значение. И традиционные правила скинхедов в придачу.

Он поймал пристальный взгляд одного из младших парней, тот ухмылялся, но отвел взгляд, когда увидел, как по лицу Рэя медленно расползается улыбка, понимая, какая опасность скрыта в надвигающемся на них гиганте с бритой головой, в зеленой куртке и черных ботинках. Преступники ничего не значили для Рэя. Он терял уважение к людям, одержимым богатством и страстью к обладанию, к людям, которые вредили другим ради наживы, долой раздутое самолюбие и старые пошлости об уважении. Эти люди могли быть жестокими, вооруженными ножом или пистолетом, но существеннее то, что они были сутенерами. Он собирался получить удовольствие от процесса.

— Который из вас Али? — спросил он, оказавшись напротив них, его руки спокойно свисали по бокам, а внутренний бульдог рвался с цепи.

Юнцы занервничали, но Али знал свое дело.

— Я Али. Чего тебе? Крэк, гашиш, кислоту, экстази?

Кулак Рэя встретился с челюстью говорившего, и сила удара была такова, что Али отправился в полет через капот своей машины и приземлился в кустах живой изгороди. Он попытался подняться, но снова упал, его приятели тут же встали наизготовку.

Кореш Али, Г1 вытащил нож.

— Давай, Али, посмотрим, на что ты способен, — засмеялся Рэй.

Этот тип просто обделался, пока Рэй наступал на него, а его приятель подобрал с клумбы булыжник и пытался зайти сзади. Г2 махнул ножом и промазал, а Рэй схватил его руку, закрутил ее назад, так что парень завопил как девчонка, а Рэй продолжал выгибать его руку, пока клинок не выпал на землю. Г2 почувствовал, что хватка на его руке ослабилась, увидел, как отодвигается крепкий череп, готовясь к удару. Это был миг затишья, а затем англо-сакс произнес странные слова и кракнул его, после чего Г2 повалился на землю.

— Давай, ты, белое отребье.

Рэй обернулся и отклонился вправо, булыжник просвистел мимо и шмякнулся на П, который пытался подняться на ноги.

Рэй всадил «доктора Мартинса» между ног расиста. ГЗ упал на колени и распластался с помощью знаменитой рифленой подошвы. Он ЖЕСТКО вмял в него ботинок, прежде чем развернуться к Г1, который уже стоял на ногах, раскачиваясь и стараясь удержать равновесие. Скинхед сделал наезд.

— Продаешь наркотики, черт, моей дочери, да? Ты, ты, чертова гниль, убью ко всем чертям.

П устоял, и Рэй быстро направился к нему, преследуя парня. Тот был моложе, но его все еще качало, он запаниковал, наскочил на стену, забежал за мусорные баки рядом с автомойкой, протиснулся внутрь. Рэй не был садистом и делал только то, что должно, но тут он дал себе время для передышки.

— Ей одиннадцать лет. Она ребенок, а ты продал ей наркотики? Ты хотел, чтобы это дерьмо оказалось в мозгу моей девочки? Чтобы она превратилась в чертову блядь? Это моя дочь, ты, мразь.

Г1 был в замешательстве. Он был большим парнем, но не ровней скинхеду. Рэй действовал быстро и за минуту приволок побитого нарко-бормоталу обратно к его машине, чтобы он мог оказаться рядом со своими друзьями. По дороге Рэй выпрямил парня и вытер его лицо об одну из вращающихся щеток автомойки. Все проблемы в Англии были от того, что люди ко многому относятся попустительски, позволяя подонкам уходить с места преступления.

Он швырнул Али наземь и зашагал обратно к своей машине, видя людей, наблюдавших за дракой, привлеченных криками, потянулся за своим кием и сунул его под куртку. Он был достаточно далеко от магазина, чтобы свободно завершить свою работу, вернулся к синему «Рено» и разбил вдребезки стекла, прежде чем измолотить кузов. Кий хрустнул, он ругнулся и отбросил его подальше. Звучал какой-то вялый рэп со стоном о суках и шлюхах, что приходится добывать все больше денег, а жить с толпой бандитского вида типов в дырявых майках. Рэй выдрал проигрыватель и грохнул его о бетон, подобрал нож Г2 и провел им по ободку каждой покрышки, отступил назад и полюбовался своей работой. Он швырнул оружие в ближайшие кусты живой изгороди, увидел, что Г2 задвигался и пытается встать, подошел к мерзкому обтертышу и перевернул его на спину.

Парень уставился в небо, солнечный свет загородила викингская фигура, но вместо длинных белых локонов голова воина была выбрита едва не до кости, его нордический взгляд — бесстрастный, холодный, твердый и неумолимый. Г2 видел по телеку передачу, в которой сторонники господства белой расы в Америке поклонялись языческим богам наподобие Одина и Тора, и он заметил, что кулаки этого человека были как молоты, такие кулаки он видел в комиксах, они были почти как на постерах с Судьей Дредом в том магазине на хай-стрит. Голова Али загудела от боли, а электронный ритм под ребрами участился, когда воин приблизился к нему и сказал что-то об экстази и Европе, о Британской нации, которая никогда не сдается. Г2 не понимал. Он был напуган, а скинхед спрашивал, знает ли он, как действует экстази, что-то о соме и хиппи, и он сказал «да» и «простите», но он не думал о вреде, который наносил. Улыбка на лице мужчины выражала чистое зло, и Али понял, что он был в полной власти психа из той программы «Скинхеды и свастики». Он приготовился умереть, обмочил свои брюки и потерял сознание.

Уезжая со стоянки, Рэй был доволен. Старый Билл скоро выйдет на сцену, а какой-нибудь проныра наверняка записал его номер, а может быть, и заснял на камеру. Он надеялся на это, потому что тогда все бы увидели, как был отброшен нож, и в любом случае, полиция наверняка найдет наркотики. Он мог уже и убраться. Ему всегда везло, когда дело касалось закона, его несколько раз ударяли дубинкой, но лишь один раз призвали к ответственности за хулиганское поведение на футболе, в восьмидесятых. Это в самом деле было невероятно, но они, казалось, никогда не испытывали особенного желания схватить его.

Через пять минут его остановили. Полицейские лишь делали свою работу, быстро высыпали из машин, замявшись, когда он встал перед ними посреди улицы, остереглись подходить слишком близко, баллончики с перцовой жидкостью и дубинки были наготове. Молодые полицейские особенно нервничали, и это его удивило. Старший офицер выступил вперед, и Рэй подошел к нему спокойно, дал надеть на себя наручники и подвести к задней части машины. Он сделал хорошее дело ради своей дочери, и его не заботило, что теперь могут сказать о нем или сделать с ним.

В отделении его посадили в камеру, предъявили обвинение по трем пунктам, каждый из них считался расистским.

— Что означает «расистский»? — спросил он.

— Они сказали, что ты называл их паками и черными ублюдками.

Сержант сверился со своими записями, а двое других полицейских ухмыльнулись.

— И что же, вы поверили им?

Сержант улыбнулся.

— Так они говорят. Между нами, я думаю, ты хорошо поработал. Они известные наркобарыги, подонки, но мы должны предъявить тебе обвинение, а что касается расового момента, то он политический. Если они подадут на тебя обвинительное заявление, нам придется серьезно этим заняться. Сейчас на этот счет существует специальный закон, ты понимаешь.

Рэй кивнул, вспоминая сингл 4-Skins «One Law For Them» после Саусхолла. Ничего не изменилось. Мир сошел с ума. Он подумал кое о чем.

— Это европейский закон?

— Я так не считаю. Они сами до этого додумались.

— На деле я ничего такого не говорил. Я подпишусь под нападением, но я не называл их паками или черными ублюдками. Это правда.