История испанской инквизиции. Том I - Х. Льоренте

XX. Оба монарха писали папе, делая ему представления о том, что было бы полезно предоставить инквизиторам полное и свободное отправление их юрисдикции и не допускать больше, чтобы оно задерживалось косвенным путем тайных отпущений и восстановлением таких отпущений, которые уже были отменены, или другими привилегиями, которые с некоторого времени имели силу изъять виновных из-под власти инквизиции. Александр VI ответил Фердинанду и Изабелле своим бреве от 23 августа 1497 года, в котором он пошел навстречу их просьбе и аннулировал все отпущения, которые не имели обычной формы, кроме отпущений, данных духовниками на исповеди.

XXI. Исключения, о которых говорилось в последней булле Александра VI, то есть привилегии, которые ставили некоторых обвиняемых вне юрисдикции инквизиторов, были одними из многочисленные золотых копей, открытых среди испанской нации и эксплуатируемых с величайшим успехом папской политикой, делавшей вид, что она имеет целью лишь установление инквизиции и пользу, которую последняя может принести делу религии. С самого начала многие христиане обращались к римской курии, заявляя о своей верности католической религии; признавая, однако, что несчастное обстоятельство происхождения от еврейских предков заставляет их опасаться доносов со стороны злонамеренных людей, они просили Его Святейшество во избежание всякой опасности изъять их из юрисдикции инквизиторов.

XXII. Римская курия, постоянная в своей политике, долго заставляла ожидать привилегий, хотя выручала за них много денег; в конце концов она все-таки их жаловала. Некоторые такие привилегии были дарованы Сикстом IV и Иннокентием VIII. Инквизиторы жаловались на это, и 27 ноября 1487 года папа приказал давать отсрочку представившему буллу с привилегией в смысле приведения в исполнение наказания, чтобы доложить об этом Его Святейшеству и дождаться ответа последнего до начала наказания обвиняемого.

XXIII. Трибунал инквизиции не был удовлетворен этим решением папы. Тогда появилось новое бреве от 17 мая 1488 года.

Принимая во внимание затруднение, испытываемое инквизицией от применения привилегий и тайных отпущений, Его Святейшество приказывал оповестить во всех соборных церквах, что все получившие привилегии обязываются в тридцатидневный срок, в спешном порядке, исполнить формальности, предписанные законом, в присутствии инквизиторов, под страхом преследования по суду, как будто они никогда не получали привилегий; а если будет доказано, что они впали в ересь после испрошения этих изъятий, они подлежат наказанию в качестве рецидивистов.

XXIV. Несмотря на эту резолюцию, римская курия продолжала жаловать за деньги привилегии, от которых отказалась лишь внешним образом, хотя хорошо понимала, что с ними не будут считаться. Инквизиция должна же была одержать верх, если бы пользовалась даже лишь одним тем правом, какое ей было даровано буллами.

XXV. Хуан де Лу Сена, советник короля Фердинанда по Арагонскому королевству, жаловался на это в 1502 году по поводу своего личного дела и дела своего брата. Его письмо к королю от 26 декабря 1503 года при всей его обширности заслуживает полного внимания как сообщающее подробности относительно инквизиции.

XXVI. Так как крайняя суровость инквизиторов всегда внушала сильные опасения, а римская курия, увековечивая установленную ею систему поборов, продолжала показывать себя снисходительной, то неудивительно, что к ней обращались все, кто имел какие-либо козырные средства на руках, казавшиеся хорошими и не запрещенные общим правилом. Одним из этих средств были отводы. Многие указывали папе, что, вопреки апостолическим буллам, их преследует инквизиция и что этот трибунал все меньше расположен к признанию их невиновности, а его мстительность, ненависть и озлобление являются фактами, действие которых каждый испытал на собственной шкуре.

XXVII. Дон Альфонсо де ла Кавальериа,[560] вице-канцлер Арагона, принадлежавший к одной из знатных фамилий Сарагосы и пользовавшийся большим расположением короля, происходил из еврейской семьи. Он был предан суду инквизицией как заподозренный в иудаизме и в соучастии в убийстве Педро Арбуеса д'Эпилы. Кавальериа обратился к папе и отклонил юрисдикцию инквизиторов Сарагосы, главного инквизитора и архиепископа, апелляционного судьи. Папа отправил на их имя 28 августа 1488 года бреве с запретом судить этого испанца и с переносом дела в Рим.

XXVIII. Инквизиторы опротестовали мотивы отвода, представленные доном Альфонсо. Это ничуть не помешало папе повторить в следующем бреве от 20 октября 1488 года свою прежнюю резолюцию. Несомненно, этот испанец был обязан покровительством папы своему большому богатству и расположению короля. Я прочел его процесс в 1813 году. Легко заметить, что инквизиторы руководствовались серьезными соображениями, ибо было доказано, что этот господин принимал большое участие в убийстве Арбуеса, входя в сообщество со злоумышленниками и жертвуя деньги для найма убийц. Случай составляет иногда счастие людей; ему обязан своим благополучием дон Альфонсо де Кавальериа.

XXIX. Он не только выпутался из этого затруднительного положения, но прославил свое имя до такой степени, что мог породниться с королевским домом. Потомок еврейских предков, внук женщины, сожженной за вероотступничество, муж особы, которая была присуждена к публичному покаянию сарагосской инквизицией, сам примиренный с Церковью и прощенный условно, Альфонсо женился вторым браком на донье Изабелле де Аро, от которой он имел двух сыновей и двух дочерей, вступивших в брак с лицами из знатных фамилий королевства Арагон. Старший из его сыновей, дон Санчо де ла Кавальериа, притянутый к суду сарагосскими инквизиторами за содомию,[561] женился на Маргарите Сердан, дочери владетеля Кастелара; а его сын дон Франсиско де ла Кавальериа вступил в брак, несмотря на позор своего отца, с Хуанной Арагонской, внучкой короля, сестрой графа де Рибагорсы и кузиной императора Карла V.[562]

XXX. Дон Педро д'Аранда, епископ Калаоры, также прибег к чрезвычайной помощи Рима для защиты памяти, чести, репутации, христианского погребения и имущества своего покойного отца, Гонсало д'Альфонсо, уроженца Бургоса, которого вальядолидские инквизиторы привлекли к суду. Так как у них не получилось между собой согласия при разборе дела, папа своим бреве от 15 августа 1493 года поручил дому Иньиго Манрике, епископу Кордовы, и Хуану де Сан-Хуану, приору вальядолидских бенедиктинцев, судить обвиняемого и привести в исполнение приговор над ним, с запрещением инквизиторам и епархиальному епископу заниматься дальше этим делом.

XXXI. Не могли инквизиторы равнодушно снести этих и других подобных властных поступков. Они обратились в тайный совет государя. Тогда 15 мая 1502 года появилась булла Александра VI, гласящая, что Его Святейшество извещен королем, что множество обвиняемых останавливает ход правосудия при помощи отводов, предъявляемых святому престолу для переноса дел в Рим и для получения поручений по рассмотрению этих дел другими лицами, а не инквизиторами, хотя поведение инквизиторов и было справедливо и бескорыстно, так как они даровали обвиняемым время, необходимое для организации защиты, и судили скорее сострадательно, чем строго. Булла далее говорила о том, что подобные действия приводили к большим неудобствам, потому что многие этим путем добивались устранения из-под юрисдикции святого трибунала; для прекращения этих злоупотреблений папа приказывает нынешнему главному инквизитору и его приемникам расследовать лично подобные дела, как уже поступившие, так и могущие появиться в будущем и касающиеся отвода суда инквизиторов; кроме того, папа требует запретить всем другим судьям вмешиваться в судопроизводство инквизиции в силу апостолических поручений, которые он формально отменяет настоящей буллой.

XXXII. Таков был ответ Александра VI на возражения Фердинанда и Изабеллы. Однако он не ограничился этим. Считая как бы недостаточным последний апостолический декрет, он опубликовал новый от 31 августа 1502 года, уполномочивая главного инквизитора разбирать все апелляционные дела через доверенных лиц по его выбору, чтобы избежать отправки судебных дел в Рим и перемещения узников, арестованных и содержащихся на островах или в других местностях, удаленных от курии, которая тогда не имела постоянной резиденции.

XXXIII. Не трудно видеть несправедливость закона, делавшего бесполезными произведенные затраты и потерянное время обвиняемых, старавшихся получить передачу дел и отводы по своим процессам, подчиненным для разбора уполномоченным судьям, назначенным самим папой. Но это ничуть не останавливало папу: ему нужно было во что бы то ни стало угодить испанскому двору. Уже были получены значительные суммы за выпуск двух бреве, и папа с удовольствием видел, что его последняя мера не помешает апелляциям по-прежнему в большом количестве притекать в Рим. Действительно, дело приняло такой оборот, что, невзирая на две буллы Александра VI, эти два вида апелляций продолжали с успехом употребляться под различными предлогами.