Княжеские трапезы - Фредерик Дар

— Начнем со Смальго, — решила Элоди, — там мы закажем смокинг. Дальше мы объедем всех знаменитых кутюрье: Сен-Лорана, Черутти, Кардена, Армани.

Вылазка его развлекала. Возможно, взрослые женщины так играют в куклы? Женщины ведь непредсказуемы!

Начался калейдоскоп кутюрье высокой моды. Поначалу Эдуар, всю свою жизнь носивший готовую одежду, находил все это забавным. Но через несколько часов ему все осточертело. Усердные продавцы с торопливой услужливостью заставляли его ощупывать груды тканей, примерять одежду, разглядывать кипу материалов, восхищаться силуэтами моделей на глазированной бумаге. Они предлагали ему на выбор разнообразные модели: пиджаки однобортные и двубортные, с высокими и низкими застежками, борта узкие, прямые или шалевые. Перед ним разворачивали нескончаемое количество отрезов на любой вкус: саржа, натуральный шелк, чистая шерсть, кашемир, лен, альпага, чесуча…

От всего этого у него началось легкое головокружение.

Эдуар представил себя в комбинезоне механика — а ведь это было совсем недавно, — как он валяется под машиной, перепачканный отработанными маслами.

Невозмутимая Элоди наблюдала за всем, требовала то, что ей не собирались показывать, подгоняла его, заставляя поскорее сделать выбор. В результате она всегда принимала решения за него, и все это игриво, весело, жизнерадостно.

Элоди записывала заказы в свою огромную красную книжку, разбухшую, словно боксерская перчатка.

Эдуаром завладели закройщики, которые снимали мерки и диктовали их продавцам.

Ему хотелось пить, он чувствовал себя выжатым как лимон, и от этого был хмур и мрачен. В князе бушевала ярость. Чтобы справиться с ней, он искал защиты у Элоди, сохранявшей спокойствие, неукротимую энергию и выглядевшей свежей и цветущей.

Нарушив первоначальные планы, они закончили свою беготню по магазинам, остановившись на выборе смокинга. Это требовало времени: нужно было примерить несколько демонстрационных моделей. И все началось заново: шалевый или однобортный воротник, застежка однобортная или двубортная?

В полумраке примерочной кабины, устланной медвежьей шкурой, князь прилагал неимоверные усилия, чтобы разобраться с застежкой на шелковом жилете.

Хозяин модного салона лично решил заняться особой князя, лишь только тот позвонил ему по телефону.

— Вы бы не могли мне помочь? — проворчал раздраженно Эдуар.

Тем временем Элоди отодвинула штору и попыталась ему помочь сама. Сразу успокоившись, он поцеловал ее в затылок. Никакой реакции.

— Ну вот и все, — сказала она, выпрямляясь.

Подчиняясь мгновенному порыву, Эдуар грубо схватил Элоди за грудь и прижал ее к стенке кабины. Ее грудь была упругой. Он поцеловал ее в губы, осторожно касаясь кончиком языка ее зубов, чтоб вовлечь Элоди в эту опьяняющую игру бесконечных поцелуев, от которых перехватывает дыхание, чтобы потом обрушить неистовый шквал слияний.

Она отвечала ему так же страстно и исступленно. Князь прижал ее к животу, все его тело уже сгорало от желания. Вскоре он выпустил ее грудь, чтобы расстегнуть юбку-брюки и просунуть руки в ее эластичные трусики. Эдуар ощутил учащенно пульсирующее биение ее лона, ее шелковистый упругий треугольник.

Они услышали, как заскользила штора, и поняли, что знаменитый кутюрье поспешил по вызову высокого гостя. Вновь зазвенели колечки, и кутюрье деликатно закрыл дверь с зеркалами.

На некоторое время они почувствовали себя в безопасности, чтобы отдаться до конца своему безумию. Потом им было стыдно и неловко. Но это было потом.

Эдуар просунул полусогнутый палец в тонкие трусики и своими грубыми руками подмастерья вырвал клок ткани. Он боролся с эрекцией, пытаясь высвободить свой член, чтобы войти в нее. Элоди ему помогла, подняв ногу, что облегчило его усилия. Они занялись любовью с дикой, безумной страстью. Их тела, сгорающие от желания, слились в каком-то фантастическом танце. Возможно, со стороны эта сцена могла показаться даже смешной. Они стонали и мычали, дыша, как загнанные вьючные животные.

Это полное слияние, этот оргазм, продолжавшийся мгновение, показался им целой вечностью. Они кончили одновременно, как это бывает, когда партнеры отдаются друг другу с одинаковым неистовством.

Зеркала кабины отражали их: двое изнуренных, обливающихся потом людей, которые только что занимались любовью в столь тесном пространстве; у них был такой помятый вид, что они не представляли, как теперь выйдут отсюда.

Они обменялись понимающими улыбками сообщников, после чего Элоди прошептала:

— Самый смелый из нас откроет дверь.

Эдуар отодвинул штору, потом толкнул зеркальную дверь. В магазине все было как обычно. Эдуар вытащил свой носовой платок из кармана брюк, висевших на вешалке, и вытер пот.

Затем они уселись на узкой велюровой банкетке в примерочном салоне и стали ждать. На первый взгляд могло показаться, что они совершенно незнакомы, настолько разобщенными они выглядели в своем молчании. Появился хозяин, сияя улыбкой. Он не стал делать вид, что ничего не заметил. Он только сказал с кокетливой интонацией, присущей лишь гомикам:

— Когда я стал невольным свидетелем этой сцены, то подумал: а не поменять ли мне сферу моих сексуальных интересов?

Но тут же вновь приобрел свою важность, соответствующую его профессии.

Вновь начались обсуждения о преимуществах темно-голубого смокинга с шелковыми бортами перед велюровыми.

— Это очень оригинальная модель, которая безукоризненно будет смотреться на вашей фигуре.

Элоди занималась кредитной карточкой. Она объявила своему подопечному, что князь не должен обременять себя материальными заботами. Эдуар был этому рад и подписал чеки, не глядя на возрастающую сумму расходов.

Потребовав целый ворох одежды, они отправились в бар промочить горло. Элоди приступила к переписи их покупок и в результате оказалось: два смокинга, четыре демисезонных костюма, два пальто, два плаща, три куртки (из замши и кожи), три халата, двадцать шесть сорочек и столько же галстуков, две дюжины трусов и кальсон, бесчисленное множество носков (она даже не внесла их в список).

Такое немыслимое количество вещей оставило Эдуара равнодушным. Он испытывал неловкость, глядя на бедно одетых людей, к которым он еще недавно принадлежал. Князь вспомнил, как однажды в его юности, Рашель, удрученная поношенной одеждой внука, залезла в свои сбережения в шкатулке с ракушками на дне комода, чтобы купить ему брюки и куртку из тика. Эдуар возражал, уверяя Рашель, что этого не нужно делать; но она не хотела слышать никаких возражений и произнесла непонятную тогда для него фразу: «Так ты обо мне когда-нибудь вспомнишь». Он долго не мог понять, как одежда, которую он сносил, еще до того как вырос из нее, могла бы ему напомнить о бабке.

Но сегодня, когда так тщательно подбирался его гардероб, он наконец понял, что великодушные порывы близких всегда отзовутся в будущем светлыми воспоминаниями.

— Я в полном изнеможении, — сказала Элоди. — А вы, Ваша светлость?

— Что-то в этом роде, — ответил князь.

— Я возвращаюсь в отель передохнуть, а вы?

— Я не знаю, что буду делать.

— Не хотите ли вы поехать со мной?

— А почему бы и нет?

— Я легкомысленная особа, не правда ли?

Эдуар воздержался от ответа, заплатил за напитки и последовал за Элоди к черному «мерседесу». Шофер за рулем читал «Пари-Матч».

В своем маленьком будуаре (спальня и часть гостиной, отделенная от комнаты ширмой из испанской кожи) она сбросила туфли и обессиленно рухнула на кровать.

Князь нерешительно сел в кресло, откинувшись на спинку, вытянул ноги и стал разглядывать потолок.

— Вы не очень счастливы? — спросила Элоди.

— Я не знаю.

— Ну, значит, не очень.

— А видели ли вы абсолютно счастливых людей? У каждого в жизни бывают мрачные периоды.

Послышался одобрительный, кудахчущий смех Элоди, и она сказала:

— Все-таки это было замечательно сегодня: ваш натиск и агрессивность в примерочной кабине. Вы знаете, что нас застукало «высокое начальство»?

— Да, знаю. Но так как он педик, это не будет иметь никаких последствий.

— Подвиги такого рода только укрепят вашу репутацию, но подорвут мою. Вас будут называть суперсексуальным князем, а меня — шлюшкой.

— Должен ли я перед вами извиниться?

— Не имеет смысла. Мне всегда кажется глупым просить прощения за то, что уже сделано. Кроме того, это было потрясающе. Я ничего подобного в жизни не испытывала.

— А у вас большой опыт?

— А у вас, Ваша светлость?

— Я задал вопрос первым.

— Да, и к тому же вы князь. Откровенно говоря, я веду образ жизни свободной женщины, достаточно светской, пользующейся успехом, как пытаются убедить меня в этом мои поклонники. А вы часто теряете голову?