Достижения Лютера Транта - Эдвин Балмер

кто на самом деле выпустил пулю. Что ж, мне пришлось присматривать за вдовой старого Джима и его сыном. Это было необходимо, потому что после смерти Джима я обнаружил забавную вещь. Он получал свою долю с остальными из нас в прибыли от игры, и остальные из нас к тому времени разбогатели, потому что никто из нас не был игроком, то есть не в том смысле, чтобы вернуть это в игру, но хотя я всегда предполагал, что Джим покупал свою землю, как и все остальные, и его вдова тоже мне об этом рассказала, я ничего не нашел, когда он был мертв!

– Но вы только что намекнули, – быстро вставил Трант, – что Тайлер, возможно, поручил кому-то другому инвестировать для него. Вы изучали это в то время?

– Да, я спрашивал их всех, но никто ничего не знал. Но мы к этому подходим, – нетерпеливо ответил старик. – Я хотел, чтобы вы увидели, как получилось, что я начал заботиться о юном Джиме, интересоваться им и делать для него все, что угодно, пока… пока он не стал тем, кем он был для меня. Нилу с самого начала никогда не нравилось, что я забочусь о мальчике, мы ссорились из-за этого снова и снова, и особенно после того, как маленький Джим начал взрослеть, и девочка Нила тоже росла, и примерно год назад, когда он начал замечать, что Ли заботится о маленьком Джиме больше, чем о ком-либо, несмотря на то, что он сказал, Нил ненавидел мальчика еще больше. Он запретил ему посещать свой дом и он сделал много других вещей против него, и причину всего этого даже я не мог понять до этой последней охоты.

Старый спортсмен остановился, взял свою меховую шапку и задумчиво начал натягивать свои большие перчатки.

– В этом году, как вы, конечно, знаете из газет, мы отправились в заповедник Онтарио, к северу от региона Темагами, на оленей и лосей. Сезон там хороший, но короткий, заканчивается в середине ноября. Затем мы собирались отправиться в Квебек, где сезон продлится до января. Молодого Джима Тайлера с нами не было, потому что эта охота была своего рода эксклюзивным мероприятием только для стариков, Нила и меня, Финдли и Чапина. Но на этот раз, на второй день в лагере, к нам присоединился молодой Джим Тайлер, или, скорее, ко мне, потому что я был единственным в лагере в тот день, лежал с поврежденной лодыжкой. У него был с собой пистолет, один из наших новых пистолетов Шеппарда-Тайлера, который мы все впервые опробовали в этом году. Но он не пришел к нам из-за лосей. Он пришел повидаться с Нилом. Потому что люди, которые купили старый дом его отца, сносили его, чтобы освободить место для делового здания, и они нашли какие-то бумаги между этажами, которые они отдали молодому Джиму, и это было именно то, что заставило его преследовать нас, по горячим следам Нила. Он показал их мне, и я кое-что понял.

– Видите ли, единственное реальное возражение, которое Нил смог выдвинуть против молодого Джима, было то, что он был нищим – без гроша, если не считать моей помощи. И эти бумаги, которые были у Джима, были записями и меморандумами, которые показывали, почему Джим был нищим, и кто сделал его таким, и как самому Нилу досталась лучшая часть лучшего имущества старого Джима. Потому что бумаги были частными записями и меморандумами о деньгах, которые старый Джим Тайлер дал Нилу, чтобы тот вложил их в землю для него, среди них бумага, написанная Нилом, в которой признавалось, что старый Джим имеет долю в лучших участках Нила. Затем к ним был прикреплен какой-то личный меморандум Тайлера, часть которого мы не смогли разобрать, за исключением того, что он имел отношение к убийству Лена Финдли, но остальное было ясно и четко показывало, что как раз перед тем, как его застрелили, старый Джим Тайлер испугался Нила и пытался заставить его преобразовать свои записи в официальные документы и забрать принадлежащее ему из рук Нила.

– Я, конечно, понимал, что тогда юный Джим должен был узнать все, поэтому единственное, что я мог сделать, это помешать ему охотиться на Нила тем утром и в таком настроении с пистолетом в руке. Но он посмеялся надо мной, сказал, что я должен знать, что он пришел не для того, чтобы убить отца Ли, а только для того, чтобы быстрее добиться нужного понимания и его пистолет может пригодиться, но он сохранит свою голову так же, как и пистолет. Но он этого не сделал. Потому что, хотя он тогда не нашел Нила, он наткнулся на Финдли и Чапина и все им выложил, так что они оставались с ним, пока он не пообещал вернуться домой, чего он тоже не сделал, потому что один из наших индейцев, поднимаясь по тропе рано утром следующего дня с припасами, встретил Финдли и Чапина всего в полудюжине миль от лагеря. Джим сказал, что он залег на ночь из-за снежной бури, но не вернулся в лагерь, потому что не хотел видеть Нила после данного им обещания. И в ту ночь шел сильный снег. Из-за этого Чапин и Финдли не вернулись домой до конца светового дня, Чапин около одиннадцати, Финдли – около двух, смертельно вымотанный из-за ходьбы по свежевыпавшему снегу, а Нил – он вообще не вернулся.

– Я оставался там четыре дня после этого в поисках Нила, но мы не смогли его найти. Затем я оставил Чапина с индейцами продолжать поиски, а сам спустился вниз, больше для того, чтобы увидеть Джима, вы понимаете, чем сообщить новости Ли. Джим признался, что оставался возле лагеря до следующего утра, но отрицал, что даже видел Нила, и отрицал это так сильно, что обманул меня, заставив поверить в его невиновность до прошлой ночи, а затем Чапин телеграфировал мне, что они нашли тело Нила, и чтобы встретить его с детективом, поскольку у них есть явные доказательства против молодого Джима, что он убил моего брата!

Старик внезапно остановился, и его взгляд переместился с Транта на часы.

– Это все, – резко закончил он. – Не так уж много психологии в этом, не так ли? Моя машина ждет внизу.

Он натянул меховую шапку на уши, и у Транта было время только накинуть пальто и догнать своего клиента в холле, когда Шеппард направился к лифтам. Шофер, увидев их, открыл дверь лимузина, и Шеппард сел с Трантом, на этот раз предоставив шоферу вести машину по улицам.

– Вот где стоял Дворец, Нил по-прежнему владеет участком и построил на нем два новых здания, – он указал на возвышающееся офисное здание, когда машина замедлила ход