Моя пушистая проблема (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

Я ощутила, как внутри все леденеет. Так Вероника Рагор — родственница Эренрайте? Поэтому она стремилась уничтожить Мира, поэтому пошла против… кого? Брата? Племянника? Похоже, что она действительно наполовину человек. Пазл сложился. Почти…

Все покушения на Эрена, возня с работорговлей, подстава со мной, похищения уже здесь, в замке — все это преследовало одну цель. Извести род Эренрайте. И неважно, что женщина, очевидно, плохо ориентировалась в законах оборотней и считала, что то ли сможет стать жрицей сама, то ли просто по праву родства получит клан Вайре. Или надеялась на обман и поддержку союзников?

В любом случае, у врагов оборотней были свои планы. Уничтожить те рода, которые мешают открытию завесы. Тех, кто наиболее чувствителен к воняющей магии нежити и нечисти.

Мой род, Дарт. И Вайре. И, возможно, у них бы все получилось, если бы не одна глупая случайность в лице никому не известной раньше девчонки из химической лаборатории. Знатно я им нервы попортила.

Мысли неслись стремительной лавиной, пока я пыталась из-за чужих спин сориентироваться в происходящем.

Блондин, не обращая внимания на вопли Рагор, ловко сделал несколько надрезов на её запястье, обездвижив каким-то заклинанием.

Похоже, и голоса лишил заодно.

Мужчины переглядывались. Явно понимали, что дернись они — и Рагор просто перережут горло. Я не знала, что может случиться, каким образом это вскроет завесу. Хотя… кровь. Кровь сильна, она умеет многое. Не зря с древних времен именно кровь считается одним из самых важных ингредиентов различных обрядов.

Ну что, мохнатики, неужели влипли? Какая-то не слишком веселая сказка получается. Я уже мысленно нарисовала себе шикарно оборудованную лабораторию. Почти открыла новое направление, которое бы разрабатывало возможности ассимиляции полукровок в среду людей или оборотней в зависимости от процента той или иной крови…

А ещё мягкие настойчивые губы, наглый язык, возмутительные руки, совсем обнаглевшие пальцы, которые умеют ласкать, доводя до грани, до потери сознания, до полной каши в мозгах…

Ой, что-то я ушла от темы. В общем, хотите сказать, что какие-то полоумные уроды, которые мечтают о власти, собираются лишить меня всех приобретенных непосильными годами труда и случайным совпадением бонусов?

…и твари из-за Грани.

Из груди вырвался такой рык, что один из предателей даже мелок выронил, которым хитрую фигуру.

Тонкий защитный экран, которым отгородились заговорщики, пошел трещиной.

— Вот это силища! — присвистнул брюнет с седыми висками.

— Даже не вздумай облизываться в эту сторону, — хмыкнул Искар, — иначе Вайре тебе все выступающие части тела оторвет.

— Где его носит, к слову, — Марнус лениво цедил слова, казалось, уже ни капли не беспокоясь о том безобразии, что происходило перед нашими глазами.

— А папа уже тут! — раздался звонкий и радостный голос Мира в опасно зазвеневшей тишине.

Вот… сдал все явки и пароли! Пакостник мелкий! Я тоже уже минут пять как ощущала это — наша связь буквально окунала меня в море чужого волнения, ярости, нежности, восторга и… любви. Да. Наверное, именно любви. Я не знаю как по-другому назвать это сумасшедшее пушистое чувство.

Мохнатенький мой…

Обнять, чесать, гладить. Прикусить хвост, нарычать, устроить сумасшедшую гонку по полям и лесам. Вредный, ревнивый, невозможный, тиранистый. Но если ты кого-то любишь на самом деле, то принимаешь его со всеми недостатками, верно?

Какие к лесу заговорщики, прорывы и нечисть?

Я как завороженная смотрела на то, как над воротами взвивается в прыжке огромный серебристый тигр. Роскошный зверь с яркими темно-золотыми полосами вместо черных.

Удар лапой — и двух заговорщиков сметает, как кегли, а вся туша приземляется на не успевшего даже крякнуть блондина.

И он, и Рагор оказываются погребенными под этой огромной мохнатой тушей.

— Ты как-то не спешил, хвостатый, — фыркает Искар.

— Да, у тебя чуть не отобрали сына и невесту. Подумаем, стоит ли тебе доверять вообще, папаша века, — фыркает Марнус.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нарываются.

Тигр смеривает их очень недобрым взглядом.

Приходится ухватить Мира, который во что бы то ни стало хочет выразить папе свое восхищение.

Потому что все ещё не кончено. Потому что я ощущаю четко дрожь — едва уловимую, слабую, но… как будто резко заныли все зубы от дурного предчувствия.

Я опустила взгляд и дернулась — ладонь Рагор лежала прямо на нестертой линии чужого узора. И он наливался недобрым зеленым светом.

Не успела крикнуть — только передать по связи свою тревогу. Но тигр уже встряхнулся, ухватил зубами обеих своих жертв и вышвырнул из круга.

Вот только поздно.

Хоть узор и был стерт, хоть и был недоделан, но родственная кровь и близость завесы сыграли дурную шутку.

Прямо в воздухе перед нами начал формироваться след разлома — белесо-серый, дрожащий, на который с той стороны усиленно напирали.

— Морраана спаси!

— Забрать преступников, живо! Убрать женщин и детей, восстановить щит над поместьем, — Ястреб пришел в себя первым и начал живо отдавать приказы.

Впрочем, оборотни организовались и без ценных советов. Вот только когда меня попытались увести вместе с Мирримом — воспротивилась. Нет, не думайте, обычно я мыслю совершенно здраво. Обычно я не ввязываюсь ни в какие разборки и терпеть не могу, когда меня вынуждают в них участвовать — хватило в юности. А уж нежить, политика и прочие прелести — увольте. Я лучше пойду изобрету какую-нибудь сверхчувствительную чесалку для шерсти.

Кошачьей. Котовладельцы такое любят, а вы что подумали?

Но в этот раз все было не так. Меня изнутри буквально ошпарило отчаянным звериным желанием остаться. Я нужна ему. Я должна быть здесь, защищать, оберегать, быть действительно опорой этому большому мохнатому комку шерсти. У-усищи тигриные!

Моя кошка больше походила на пуму, но кот нам нравился. Представительный тигрик. Да и волчара красавец, его мы уже оценили всесторонне, от кончика носа до кончика хвоста. И пантера из него шикарная.

И теперь какая-то пакость будет пытаться у нас всю эту красотищу отнять? Я свое никогда отдавать была не приучена. Особенно, каким-то страшилищам неместного происхождения.

Резко сбросила руку пытающегося меня увести оборотня.

— Мира уведите, ар-ррр, — голос перешел в рык — и в этот момент мое тело словно растворилось на миг в знакомой вспышке слепящей эйфории, чтобы стать… сильнее. Гибче. Во много раз опаснее.

Четыре лапы мягко приземлились на землю. Из горла вырвался оглушающий рык.

Тигр, уже уничтоживший взмахом лапы линию, обернулся. В серебряных хищных глазах блеснуло совершенно человеческое восхищение на грани обожания.

— Мама самая красивая! Она им покажет! — восторженный шепот за спиной.

— Уводите Мира! — приказ Искара. — Миари справится. Она взрослая девочка.

— Котенок ещё, — проворчал кто-то в ответ.

Хоть линия крови и стерлась, но разрыв только ширился, вспухал нарывом в воздухе, все больше напоминая вот-вот готовый лопнуть пузырь.

Но я откуда-то точно знала, что могло быть гораздо, гораздо хуже. А с этим… мы справимся…

Тигр раздраженно рявкнул. Эрен был недоволен моим вмешательством, обещая задать хорошую трепку.

Я только насмешливо оскалилась, хлеща хвостом по бокам.

Азарт брал свое. А коты — очень азартные ребята на самом деле. Они ведь не только с бантиком любят играть… и не только ласковый кусь умеют делать.

Пузырь вспыхнул ярко-зеленым, тошнотворным оттенком гнили — и лопнул.

Вы когда-нибудь представляли себе сильно незаконного ребенка каракатицы и кого-то рогато-копытного? Понимаю теперь, что мое воображение мне всегда отказывало. Существо выглядело на редкость отвратительно, и сила, что исходила от него, пачкала пространство вокруг гнильцой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но главным было не это. Главное в том, что несколько оборотней вдруг застыли, как завороженные, а потом сами потянулись к этой твари, от которой в воздухе стали разлетаться белесые нити.