Моя пушистая проблема (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

Стараясь не привлекать внимания, я дернула осторожно Марнуса за рукав.

А сама в это время снова и снова гладила звенящую от тревоги нить, которая связала мою душу с душой моего волко-кота. Эренрайте Вайре.

Мне почти показалось, что я даже услышала тихий отчаянный вой — как будто кто-то бежал со всех лап и понимал, что может опоздать.

“Я тебя жду. Я всегда буду тебя ждать. И верить в тебя. Может быть, ты был не самым лучшим отцом. Может быть, ты совершил достаточно ошибок. Но ты никогда бы не пожертвовал ни ребенком, ни женщиной ради власти. Мы верим тебе. И мы тебя ждем…”

— Малышка, что? — ввинтился во всполошенные мысли голос Марнуса.

— Эта женщина. Можешь смеяться, можешь не верить, но я уверена, что это та самая Вероника Рагор. Моя кошка узнала её. И от неё буквально разит нежитью, — наморщив нос, ответила я также мысленно.

Лорд мигом посерьезнел, похоже, сообщил о моих домыслах старшему брату.

Я стиснула ладошку Миррима.

— Хватит заниматься плетением бессмысленных кружев, Искар! — Рявкнул в этот момент второй спутник Ястреба — худой светловолосый оборотень, чье лицо ещё было лишено морщин, но уже выдавало возраст. — Мы имеем право войти и все равно войдем, ты прекрасно это понимаешь! Поэтому прекрати заниматься глупостями и немедленно впусти нас!

— Проходите, — мигом растеряв любезность, сухо ответил Искар.

Мы отошли немного в сторону, освободив проход. Однако наши гости не ушли далеко — углядели меня и Мира.

— Что ж, это хорошо, что ты привел мальчика сюда, — Ястреб снова взял слово. Сделал шаг вперед, чуть наклонившись. Испуганный Мир вцепился в меня сразу обеими руками, — мальчик, лорд Вайре, вижу, плохо заботился о тебе. Мы заберем тебя в чудесное место, где тебя давно ждут, — он даже попытался смягчить ситуацию, — ты сильный маг и твой дар должен служить обществу. Твой отец, к сожалению, действительно не смог достойно оценить такой дар Богини!

Никто, даже я, уже готовая не подпустить этих властных стариков к моему мальчику, не ожидал, что он ответит, да как…

Миррим осторожно отпустил мою ладошку, погладив её.

Шагнул вперед, не спуская взгляда со старого оборотня.

— Я никуда с вами не пойду, аро! — Звонкий голос разнесся по всему двору. — Я люблю своего отца, люблю маму и моих учителей! Я вырасту и стану таким же, как мой отец — он никогда не позволит обижать свою семью! Вас никто сюда не звал! Пока вы не знали, что у меня есть дар, вам не было до меня никакого дела, — маленькие ладошки сжались в кулачки — и землю под нами вдруг ощутимо тряхнуло.

— Ты слишком дерзок для малолетнего бастарда, — процедил третий член Совета — высокий полностью седой мужчина с яростным взглядом черных глаз, — Вайре никогда не умел обращаться с детьми.

— Я никуда не пойду! И останусь с мамой! — Мир топнул ногой, нахмурившись, и земля опять дрогнула.

— Твоя мать давно в могиле, — рыкнул пренебрежительно Ястреб.

Ой, не стоило ему этого говорить.

— Не думаю, что имеет смысл что-то обсуждать, когда отсутствует законный опекун Миррима и его отец. К тому же я, как невеста эссе Вайре вижу, что своими грубыми словами вы наносите моему сыну моральную травму. Вы абсолютно ненадежны и не можете быть законными опекунами ребенка.

От ярости в голове как будто какой-то шарик взорвался. Я резко шагнула вперед, едва не рыча.

— Что тут вообще делает человечка? — истерично взвизгнула за чужими спинами лже-Вероника Рагор.

— Пошла вон, — пренебрежительно заявил мне очередной светоч мохнатых истин.

Нет, я-то пойду… но немного не туда, куда меня сейчас пытаются послать.

Занесенную руку остановила бы с легкостью — вот только её успели перехватить. Пальцы Искара сжались с силой на чужом запястье. Альфа великолепно контролировал себя, полуоборота не было, но в янтарных глазах пылала сила. И эта же сила веером расходилась от разъяренного зверя, ероша волосы стоящих рядом и заставляя их нервно вздрагивать и передергивать плечами.

Искара я знала пока хуже Марнуса. Старший альфа казался мне более сдержанным, серьезным, уравновешенным. Я не могла себе представить, что казавшийся более отстраненным по сравнению с младшим близнецом мужчина так взбесится. Только его гнев холодный, ровный, он затаился внутри, как кот, который из-за угла охотится на мышь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ещё слово скажешь, Виктиар — и убью. Мне давно казалось, что ты засиделся в Совете. Многие… засиделись…

Искар говорит мерно, не повышая голоса. Только в каждом слове слышится огромное, почти ужасающее давление. Как будто каждое слово падает камнем. Пригибает. Вбивается в голову гвоздем.

— Что ты? — франтоватый старик, выглядящий от силы лет на пятьдесят, хрипит.

Пальцы — длинные, сильные, с острыми опасными когтями сжимают запястье.

Искар смотрит холодно, равнодушно.

— Альфа Дарт, вы адекватны? Немедленно отпустите Главу Совета, — возмущается кто-то из этой массовки.

— Дядя совершенно адекватен, — отвечаю спокойно за него. Я вижу, чувствую всей душой, что если они заставят его сказать ещё хоть слово — он их просто сожрет. С потрохами, ядом, злостью и прочим счастьем, — как каждому Старшему ему крайней неприятны оскорбления в адрес его семьи.

— Семьи? Девка, что ты несешь? — шатенистый красавчик с сединой на висках раздражен.

— Семья. Форма связи, основанная на брачных, родственных и иных формах кровной и душевной связи, подразумевающая под собой… — терпеливо объясняю, чувствуя, как веселится Марнус.

— Я знаю, что такое семья! — Рявкает. — Люди и нечистокровки не имеют к ней никакого отношения!

Я чувствую боль и злость Тая. Точно так же он мучается, разрываясь между двумя мирами, всю свою жизнь. Чужой и для людей, и для оборотней.

Такая ярость берет… Я обычно очень сдержанная. Уже много лет изо всех сил я стараюсь скрывать свою сумасшедшую яростную натуру, которая в детдоме стоила мне кучи синяков, травм и прочего счастья разной степени тяжести. Как говорится — мы, сироты, народ гордый. Ты нам слово — мы в зуб, ты нам второе — мы в челюсть. Веселенькое было детство, мдя…

Что-то я отвлеклась, как говорится.

— Я Миари Дарт, — первый раз прозвучало мое настоящее имя. Я сама в него ещё до сих пор не поверила, но привычная неприятная улыбка скользнула на лицо сама собой. Все для работы с любимыми клиентами, — а вас, товарищ Мохна… эээ… господин Лохма… прошу прощения, не имею чести знать ваше имя…

Марнус за спиной восторженно икнул. Вот кто в полном восторге от любого кипиша!

— Так вот, вы, господин…

— Астер, — кивнула благодарно на шепот группы поддержки.

— Господин Астер, кажется мне, что вы действуете излишне подозрительно, дерзко и напористо врываясь силой в чужой дом, угрожая моему ребенку и оскорбляя моего жениха нелепыми подозрениями, — закончила холодно, чувствуя, как младший дядюшка одним движением радостно убирает мою маскировку “под человека”.

…их планы

Раздается тихий коллективный вздох. Да, конечно же они сразу почуяли оборотня. Чистокровную, сильную альфу. Принятую в род по всем правилам, осененную силой источника.

— Как это возможно? Она же погибла?

Отпущенный на волю Ястреб недовольно мотает головой, пытаясь прийти в себя.

— Что все это значит, Искар? — почти миролюбиво спрашивает один из членов Совета — молчавший до этого момента сероглазый брюнет. — Зачем ты скрывал наследницу? Почему не представил её, как положено? И каким образом она оказалось невестой эссе Вайре?

Метка, оставленная кусачим мохнатиком, почти обжигающе нагрелась.

Я чувствую, что он близко. Он скоро будет здесь, не оставит… Меня окунает в целую бездну чужих чувств. Никогда бы не подумала, что пушистенькая льдышка способна столько всего испытывать. Никогда не думала, что мое собственное сердце будет заходиться от восторга, от нежности, от желания увидеть, обнять, прижаться к нему. Точно знать, что все изменится, все исправится, все обязательно будет хорошо… Как только он найдет нас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})