Время красивых людей - Елизавета Мусатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Паром, – сказала Алиса.
– Какой паром?
– Эсма говорила, есть не то паром, не то корабль, который ходит по ночам. Говорят, он забирает людей с обоих берегов и увозит на остров. Можно попробовать. Поедем вниз по набережной в колясках, это как раз в сторону острова. Если кого-то увидим, попробуем привлечь внимание. Если нет… будем надеяться, что найдем лодку.
– А Эсма наверняка знает, что он есть?
Алиса пожала плечами. Ответила теми же словами, как отвечала ей сама Эсма:
– Нужно же человеку во что-то верить. Марко верил в бога. Похоже, что его бог неплохо работал. Теперь Марко с нами нет. Если у вас есть предложения получше, кому сейчас молиться, я слушаю. Если нет, то почему бы не верить в паром, который увозит людей в безопасное место? Не хуже и не лучше любого другого божества.
Других божеств не вспомнили.
Следующие полчаса ушли на сборы. Ничего, что бы могло заменить рюкзак, так и не нашли, но обнаружили несколько пакетов, которые загрузили провизией и сложили в коляски. Если и правда есть корабль, их можно взять с собой на борт. Что могли, рассовали по карманам. На выходе Алиса взяла с барной стойки визитку ресторана. Достала блокнот, вложила между страницами и убрала его обратно.
Коляски тихонько поскрипывали в ночи. Шины шуршали по асфальту. Тихонько плескалась вода. Пахло речной тиной. Алиса сжимала автомат, который они забрали у солдата, и всматривалась в линию, где черное небо сливалось с черной рекой. Глаза слипались и саднили, требовали прикрыть их хоть на минутку. Не сейчас, говорила она себе. Но ресницы стали точно из свинца. «На минутку», – подумала она и позволила дурной дремоте взять свое.
– Йоца, – послышалось сквозь зыбкий сон. – Йоца, Йоца едет!
Алиса почувствовала тычок в плечо. Оказалось, это Ивана пыталась ее разбудить. Госпожа Мария бормотала и тыкала пальцем в сторону реки. На воде покачивался огонь фонаря. Можно было разглядеть контуры судна. Уже отсюда было видно, что это небольшая лодчонка вроде тех, что десятками швартуются по ту сторону реки, в Земуне. На таких лодчонках летом катались по Дунаю или на Большой военный остров, чтобы отдохнуть на пляже с непременным роштилем и купанием в мутной илистой воде. Фонарь светил ровно, а потом замигал. Похоже на сигнал.
Обе коляски остановились. Алиса поудобнее перехватила автомат.
– Пригнитесь и не высовывайтесь. Я с ними поговорю.
– А что, если у них оружие? – тихо спросила Ивана.
– У меня тоже. А у вас нет. Пригнись.
Наверное, не стоило геройствовать. Можно было отдать автомат и пустить кого-то другого. Колено нещадно ныло, а на особо неудачных шагах обжигало болью. Алиса упрямо хромала к реке. Устроилась рядом с деревом, об которое можно было облокотиться или спрятаться за ним, если будут стрелять. Но с лодки не стреляли. Сначала гул мотора стал громче, потом добавился звук разрезаемой надвое носом воды. Потом все стихло. Фонарь перестал мигать и снова засветил ровно. На носу поднялась во весь рост человеческая фигура.
– Мы свои, – сказал дребезжащий мужской голос.
Очень расплывчатое по нынешним временам заявление, подумала Алиса.
– Свои – это кто?
– Вы ведь прячетесь? Наверное, лишились дома? Или сами ушли, пока за вами не пришли? Мы такие свои, которые за вас. Давайте поговорим!
Разговор получился не очень долгий, но заряженный как автоматные гильзы. На лодке было двое, и они оказались пожилой парой. Вместе с именами они зачем-то назвали и возраст. Драгану было восемьдесят три, а Драгане – на два года меньше. Он был высоким и статным, как будто свои годы носил корсет, а она кривой и перевитой как дерево бонсай, насколько Алиса могла видеть – Драгана не поднялась навстречу и осталась сидеть на лодочной скамье. Драган объяснил, что у супруги проблемы со здоровьем.
– Ходить может только с ходунками, а отпускать меня одного – ни в какую. Так и ездим вместе. Она мне фонарь держит.
Драган и Драгана держали дачу-викендицу на Большом военном острове. Зимой они жили в земунской девятиэтажке, в квартире, которая досталась им еще от щедрот социалистической Югославии. В теплое время уезжали на остров. Рукастый Драган утеплил, укрепил и превратил легкомысленный летний домик в полноценный дом.
– Хоть зимой живи, только на острове ни магазинов, ни аптеки. Неудобно. А летом да по осени красота. Мы ведь свадьбу когда-то в сентябре сыграли, так шестидесятую годовщину на острове праздновали. Душевно было. Зелень, Дунай рядом.
Пока Драган рассказывал, он то и дело тянулся к жене, чтобы поправить плед. Иногда она перехватывала его руку и едва заметно поглаживала запястье кончиками пальцев перед тем, как отпустить. Казалось, что если они хоть десяток минут не будут касаться друг друга, то просто не смогут жить. Как будто не натрогались за шестьдесят лет.
Драган продолжил рассказ после того, как Алиса помахала остальным рукой и они вышли из колясок с пакетами и подошли поближе.
О войне, продолжал Драган, они узнали тоже на острове. Увидели дым над Новым Белградом. Слышали, как жахают снаряды. Первые два дня по реке ходили и частные лодки, и военные суда. Непонятно было, куда и зачем: кто на задание, а кто подальше от происходящего. Они думали, что кто-то из соседей приплывет, чтобы переждать подальше от большой земли. Никто из соседей так и не приплыл. Зато когда ход судов почти прекратился, на остров стали приплывать незнакомые люди. Армейские дезертиры: кто смачно ругающийся, кто перепуганно моргающий дергающимся глазом. Владелец одного из земунских сплавов. Несколько человек из ближайших к реке домов. Кое-кто чудом добрался аж от торгового центра «Ушче» у Бранкова моста. Сначала Драган с Драганой размещали людей у себя. Потом, мысленно извинившись перед соседями, предложили взломать замки на соседние викендицы с условием, что кроме замков никто ничего ломать не будет и пришлые люди будут уважать чужие дома, как свои.
Потом Драган решил: хватит сидеть.
– Сын повоевал и в Словении, и в Косово, и в Боснии. В Косово один остался из всего подразделения. Спасло, что под телами товарищей сознание потерял. Ночью его местные откопали, которые в разрушенном доме прятались. Укрыли. Выходили. Так мы нашего Жарко и дождались. Долги надо отдавать. Ну а что? Лодка есть, место есть. Ходим потихоньку ночами, когда тихо,
