Джек Вэнс. Месть. (Сборник) - Джек Вэнс

Они расположились позади сплошной живой изгороди из кустов и стали смотреть сквозь просветы в листве на веранду гостиницы, куда только что вошел Хардоуз. Бэл Рук восседал за столиком на самом видном месте, чувствовалось по всему, какое нетерпение он сейчас испытывает. Как только Хардоуз протянул ему записку, он тут же выхватил ее из пальцев посыльного, развернул и прочитал. Задумался на какие-то несколько мгновений, затем поднялся и что-то сказал Хардоузу, после чего они вместе покинули веранду и стали пересекать площадь.

— Как мне кажется, дела у Бэла Рука далеко не блестящи, — спокойным тоном произнес Герсен, обращаясь к Делфину. — Похоже на то, что он сильно не в духе. Старайтесь не попадаться ему на глаза. Если он вас увидит, то потребует отчета, и что вы тогда сможете ему сказать? Ничего. Держитесь от него подальше, и для нас все обойдется.

— Я очень многого во всем этом не понимаю, — взволнованно прошептал Делфин.

— Естественно. Но делайте так, как я говорю, и как только я получу в банке наличные по чеку, я щедро расплачусь с вами.

Услышав такие слова Герсена, Делфин несколько повеселел.

— Вот и прекрасно, — произнес Герсен, уловив перемену в его настроении. — Значит, я могу и дальше рассчитывать на вашу помощь?

— В любой точке круга.

Этот оборот речи, как сразу же понял Герсен, в основе своей имел язык участников хадавла, и как раз поэтому слова Делфина никак нельзя было принимать за чистую монету.

— Мне нужно — дайте-ка сосчитать — достать еще 120 акций, не меньше. Я хочу, чтобы вы сегодня вечером обошли как можно больше тех акционеров, с которыми мы еще не встречались. Надо поторопиться, слухи расходятся очень быстро. Я ничуть не сомневаюсь в том, что вам будут предлагать акции. Возможно, за ночь вам удастся собрать все недостающие сто двадцать.

— За сегодняшнюю ночь? Это совершенно невозможно. Мирассу сегодня поднимается очень высоко. Китчет бегут в пустыню, а я не намерен от них отставать.

— А кто вознамерится не отстать от вас? — спросил Герсен.

— Ха-ха! За мной будут гоняться те, кто побыстрее! Именно сегодня та ночь, когда надо быть особо начеку! Вы тоже отправитесь в пески? Позвольте дать вам один совет. Китчет обычно рыщут среди Чайльзов — так называются скалы неподалеку от Динклтауна, но надо всегда помнить о том, что в тени за каждой скалой скрывается хунза. Менее проворный мужчина, который обычно не так уж разборчив, уходит в Низины, но домой зачастую возвращается злой и больной, так как китчет являются хозяйками положения и выбирают себе партнера по собственному вкусу.

— Постараюсь не забыть ваш совет, — сказал Герсен. — А что вы можете сказать в отношении завтрашнего дня?

— Завтра хадавл — этим все сказано. Он займет весь день. «Котзиш» может подождать.

— И все же, не уходите в сторону, когда вам будут предлагать акции «Котзиш». Берите их, я за все расплачусь, и старайтесь держаться подальше от Бэла Рука. Он сейчас, наверное, очень недоволен всеми нами.

Делфин снова несколько поник духом.

— Я отчетливо чувствую, что вы многого не договариваете. Бэла Рука я, разумеется, постараюсь обходить десятой дорогой. А вам желаю приятно провести этот вечер и насладиться счастьем в пустыне.

Герсен вернулся к «Крылатому Призраку», где еще раз пересчитал акции и надежно запер. Затем сменил дарсайские одежды на свободные серые брюки и рубаху в черных и зеленых полосах, тщательно проверил оружие и снова нырнул под зонтик.

Уже наступили сумерки, шум падающей с высоты волны прекратился, и Динклтаун теперь ничто не отгораживало от пустыни.

Подойдя поближе к веранде перед гостиницей, он задержался в тени деревьев, чтобы повнимательнее рассмотреть сидящих за столиками: десяток на вид довольно состоятельных туристов — дарсайцев и группу молодых метленцев с двумя женщинами постарше, изысканно одетых и державшихся с огромным достоинством.

Из гостиницы вышла Жердин Ченсет в легком белом платье и прошла совсем недалеко от того места, где притаился Герсен.

— Жердин! Жердин Ченсет! — тихо окликнул ее Герсен.

Жердин остановилась, удивленно посмотрела в ту сторону, где стоял, полуоблокотясь о ствол дерева, Кирт Герсен. Бросив быстрый взгляд на группу метленцев, она подошла к Герсену.

— Что вы здесь делаете?

— Гляжу на вас и благодарю судьбу за предоставившуюся возможность.

— Тссс, — насмешливо улыбнувшись, сквозь зубы прошипела Жердин. — Вам свойственны такие обходительные выражения. — Она окинула его взглядом с головы до ног. — Сегодня вы выглядите гораздо менее суровым, менее угрюмым и сосредоточенным, чем тот то ли банкир-пройдоха, то ли космический бродяга, каким казались в Сержеузе. Только сейчас я обнаружила, что вы совсем молодой мужчина.

— Это не совсем так. Я по меньшей мере на шесть лет старше Альдо. Но вот сейчас я совсем не ощущаю груза этих лишних лет.

— Именно сейчас?

— Неужели это нуждается в объяснениях? Я ведь сейчас стою рядом с вами и не в силах скрыть своего восхищения вами.

— Вашей галантности, похоже, нет никаких пределов, — чуть усмехнувшись, довольно холодно заметила Жердин, однако Герсену показалось, что она достаточно благосклонно отнеслась к его высказыванию. — Слова ничего не стоят. Я не сомневаюсь в том, что у вас уже есть супруга и большая семья.

— Ничего подобного никогда и не было. Я один, как перст.

— Каким же образом вы стали банкиром?

— Приобрел банк для некоей особой цели.

— Но ведь банк стоит огромных денег! Преступник вы, значит, очень богатый?

— Никакой я не преступник. По крайней мере, лично я себя преступником не считаю.

— Тогда скажите, честно и откровенно, кто же вы на самом деле?

— Космический странник — вот какое определение больше всего ко мне подходит.

— Кирт Герсен, вам доставляет удовольствие окружать себя ореолом таинственности в моих глазах, а я терпеть не могу тайн! — затем к Жердин вернулся обычный для нее тон метленки, воспитанной в высокомерии к окружающим. — А в общем-то, ваши тайны меня совершенно не интересуют.

— И это даже хорошо. — Герсен бросил взгляд на площадь, затем еще дальше — на погрузившуюся в сумерки пустыню. — По сути, мне не следовало так сильно распространяться о себе. Этим я достиг только обратного эффекта — зря раздразнил себя самого.

Жердин долго молча глядела на него, затем неожиданно рассмеялась.

— Какие удивительные роли вы себе взяли в той драме, которую разыгрываете! Плутоватого искателя приключений, банкира, способного провести даже такого прожженного дельца, как мой отец, утомленного жизнью аристократа, и вот теперь — страдающего от безнадежной любви мальчишки, мечтательного и благородного, отказывающего себе в любви.