Приемный покой - Татьяна Соломатина

Женька подошёл к дочери и поцеловал её в макушку.

– Анечка, что ты выдумываешь?! – возмутилась Машка.

– И ничего я не выдумываю! – надулась та в ответ. – Просто ты уже ничего не слышала, потому что вытаскивала папу из машины, била прямо в него кулаком, как в кино про Джеки Чана, а потом плевалась коньяком. Ещё кричала: «Сдохнешь, убью! Сдохнешь, убью!»

– Утонешь, домой не приходи! – засмеялся Женька. – Стоп! В карман какого халата?

– Обычного халата, папочка. Белого. Я пойду, погуляю тут, посмотрим с моим Подвальным, – она поцеловала плюшевого грызуна в нос, – чем тут можно поживиться.

– Ладно, только далеко не отходи, – машинально произнёс родительскую «мантру» Женька. И тут же оторопело, вдогонку: – Со своим – кем?

– Ну, я там, в закрытых глазах, – Анечка для большей наглядности махнула игрушкой куда-то в сторону, – спросила этого дядю, как зовут его крысу. Он и сказал, что фамилия крысы Подвальный и его не зовут, он сам приходит. – И девочка беззаботно отправилась изучать листики-былинки.

– Ну, конец, – сказала Маша. – Может, отвезём её к врачу всё-таки?

– С жалобами на законченно-осмысленные галлюцинации? Маша, она не могла всё это выдумать по той простой причине, что она всего этого не знала. Про подвал, про крысу… Про «опыт»…

– Может, вертелась под ногами, когда мы что-то говорили?

– Наша дочь никогда не вертится под ногами, и ты это прекрасно знаешь. А если и подслушивает чего, то избирательно. Этот талант у неё от тебя. И текущий круг избирательности известен. – Он сделал паузу. – А если начистоту, то можешь и меня заодно записывать на приём. Потому что я как раз собирался передать тебе привет от Петра Александровича. Он просил.

– Кто просил? – Машка оторопела.

– Ну, говорю же тебе… Мы с ним тут как раз бахнули по коньячку. Не пойму только, как это он успел и рюмочку пропустить, и с Анной Евгеньевной пообщаться?..

– Ну всё! – Манька подскочила. – Пока они там, не знаю где и чем сознание себе расширяли, пока им мультики показывали, я одна тут тупо чуть от ужаса не обделалась, и в моей голове пела пьяным голосом тётя Аня: «Если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой».

Из глаз у неё побежали слёзы. Стресс проходил. Она всегда плакала так – тихо, без всхлипов.

– И ни крысы ко мне не приходили, ни коньяка стогосветного не наливали…

– Так у тебя и на этом всегда с собой есть! – Женька засмеялся и обнял жену. – Ну всё-всё, не маши крыльями, а то станет слишком ветрено, а нам ещё трактор поджидать. Кстати, надо ему позвонить – чтобы выдвигался.

– Звони тётке Анне. И они тут все материализуются, ты и «крибле-крабле-бумс» брякнуть не успеешь, – проговорила она, шмыгнув носом. И тут же добавила: – Вечером мне всё расскажешь, ладно?

– О, в тебе проснулся писатель? Так быстро?!

– Да. И называться писанина будет «Все люди, как люди, и только у Ивановых всё через жопу». Я тут о нём беспокоюсь, вытащила его, борова…

– Не борова, а сто килограммов весьма соблазнительного мужского тела. И кстати, вдруг бы у меня всё-таки был перелом позвоночника… – вставил Женька.

Машка кинулась на него с кулаками.

– Чуть… с ума… не сошла… хочу узнать… что там ему… привиделось… и какому… специалисту… его… показывать!.. – выкрикивала она, задыхаясь в пылу шуточной потасовки. – А он… ко мне… со своими романами… лезет!..

– С моими?! – с шутливым возмущением вопил Женька.

– Да-да! С твоими! Они под твоей фамилией выходят!

Они свалились на землю и начали целоваться.

– Идиот! – выдохнула Машка.

– Балбеска… – прошептал Женька.

– И это можно назвать родителями? – хмыкала в сторонке Анечка Подвальному. – Машину разбили, в больницу могли попасть, я уж не говорю о ребёнке, а теперь валяются в грязи и целуются! Ничего-ничего. Сейчас бабушка Аня приедет и покажет им где раки зимуют, даст дрозда и выпорет на обе корки! – Анечка Иванова очень гордилась тем, что знает множество слов и даже значения фразеологических выражений. – Это фразеологические выражения! Понял? – Она усадила свою игрушку на колени. – Они имеют значения! – Она забавно акцентировала последнее слово. Плюшевая крыса по прозвищу Подвальный могла же и не знать, что слова, и тем более выражения, имеют значения. – Бабушка Аня говорила, что все слова на свете и даже фразеологические выражения до одного места вместе со своими значениями. До того самого места, каким папа на работе занимается. Бабушка Леночка на неё шикала, и бабушка Аня сказала: «Ладно. Есть одно слово – единственное и значительное, что ни до одного места». Почему-то, Подвальный, я больше верю бабушке Ане. Хотя бабушку Леночку я тоже… – Девочка на мгновение умолкла, чтобы посмотреть на внезапно зашелестевшую над головой листву, – люблю.

Эпилог Последовое

НЕТ СПОСОБА ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ!

Но «ощутить себя душой призванной – это сродни року. Не в смысле мазохизма случайных нейронных связей обречённого априори жертвенной плотью человеческого мозга. А во Славу! И только во Славу!» [147]

«Быть призванной означает пройти через врата. Спуститься в мир и исполнить. Для этого необходимо избавиться от крыльев. Не отрезать, нет. Ведь нечего отрезать. Те, что пережили смерть, чтобы родиться, говорят о крыльях уже оттуда, то есть как если бы они были птицами. Но они не птицы. И крылья – это скорее музыка. Ритм. И трубный глас, что в этом мире – среди людей – звучит в лучшем случае, как призыв, а в худшем – как предвозвестник рока, в музыке сфер скорее напоминает джаз. Забавно. И не жаль. И не плохо. И не хорошо. Отказаться можно. Но как можно отказаться от правды? Что д?лжно быть исполнено – будет исполнено. И не жаль. И не плохо. И не хорошо…»

Она ведала, что творит.

Невозможно передать словами ощущение мгновенной свинцовой тяжести. Тяжести, у которой дальше будет название – боль. Лишь «скрежет зубовный» и рвущийся из тебя крик оповещают мир о смерти. О смерти крыльев. О смерти, что там внизу ждут. Ждут трепетно и надрывно. В болезненном счастье бескрылых существ. И радуются, услышав крик новорождённого. Для них – это рождение жизни…

И Анечка вошла в жизнь.

В том месте планеты, где это произошло, молекулярные связи всего живого в оцепенении пережидали трескучие морозы среднеполосной зимы.

Но жаль, что Анечке, как и всем нам, не удаётся припомнить момент истинного рождения. Но это пока. Это пока…

Ибо это невозможно представить. Это – вне представлений.

Это невозможно объяснить. Это – вне объяснений.

Это нельзя рассказать, написать, снять, посчитать, измерить, взвесить, услышать, увидеть, обонять и ощутить вкус. Это вне молекул, вне атомов, вне квантов. Вне времени и вне пространства.

Это – то, чего нет.

И это – всё, что есть.

Это можно предвидеть.

И это примет нас.

Это никогда не закончится, как никогда и не начиналось.

Ибо это сотворило нас.

И это необходимо пережить.

Примечания

1

И. Соломатин . Свобода.

2

И. Соломатин . Афоризмы и философские скетчи.

3

И. Соломатин . Этюд № 11.

4

180 ударов в минуту. В норме сердцебиение плода составляет примерно 140, ясное, ритмичное.

5

Бикс – металлическая коробка для стерилизации.

6

Рахмановка – родильная кровать Рахманова ( Рахманов Александр Николаевич – русский акушер (1861–1926), организатор родовспоможения ).

7

Смерть плода во время родов.

8

Детская и материнская смертность – одни из самых чрезвычайных ситуаций в акушерстве и неонатологии, подлежат тщательному рассмотрению целым рядом комиссий от внутрибольничных до министерских.

9

Неонатолог – врач, специализирующийся на выхаживании и лечении новорождённых.

10

Второй период родов.

11

Так иногда шутливо именуют анестезиологов врачи.

12

Эпизиотомия – разрез промежности.

13

Акушерские щипцы – медицинский инструмент, состоящий из двух симметричных частей – ветвей, которые могут иметь отличия в строении левой и правой частей замка. Существуют разные модели, но принцип действия одинаков. Также «акушерскими щипцами» называется родоразрешающая операция, при которой плод извлекают из родовых путей роженицы с помощью этого инструмента.

14

Ценные указания.

15

Ещё более ценные указания.

16

Фраза из кинофильма «Служебный роман».

17

Фраза из песни В. Высоцкого «Диалог у телевизора».

18

Закон суров, но это закон (лат.).

19

Обсервация ( лат . observatio – наблюдение). В роддоме отделение, в которое госпитализируются необследованные, температурящие и проч., нуждающиеся в изоляции от здоровых беременных рожениц и родильниц.

20

Умение одинаково ловко работать обеими руками, врождённое или выработанное в тренировке (от лат. ambo – оба и dextera – правая рука).