Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Приемный покой - Татьяна Соломатина

Приемный покой - Татьяна Соломатина

Читать онлайн Приемный покой - Татьяна Соломатина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Перейти на страницу:

– Маша, ты отлично пишешь, не выдумывай! Когда первая твоя книга только вышла, я как-то в вагоне метро видела её в руках сразу у двоих пассажиров. А это очень знаково, – сказала Люда.

– Да я не об этом. С самооценкой у меня всё нормально, а то вы меня первый год знаете. Хотя «маститые» образованные журналисты и литературоведы, было дело, на полстакана пошатнули мою веру в себя. Но врачи мою книгу расхватывали, как горячие пирожки, что уже само по себе служит признанием, как минимум достоверности. Я о том, что: а) сколько же в людях дерьма, которым они готовы совершенно бескорыстно делиться с ближним, б) этот поток «говнометания» оказал обратный эффект – если кто раньше и знать не знал об «ужасающе бездарном» Евгении Иванове, то теперь, заходя в книжный, невольно тянул руку к его «книжонке». Пару страниц пробегали глазами, и «отвратительный пасквиль, полный площадных выражений, отрицающий женственность, неприглядно обнажающий святая святых» отправлялся на кассу. «Он когда-то работал врачом?!! – вопили в Интернете. – Не может быть! Он слишком жесток даже для врача!!!» И так далее. Одни хают так, что срочно душ принять хочется. Другие – нахваливают чрезмерно. Солёным огурцом срочно хочется сладкое закусить и превентивно оклизмиться, чтобы кое-где не слиплось. Сижу вся в тоске на тётки Аниной веранде, жру горькую в одну харю. Мама Лена вокруг меня носится с томиком, как положено, и декламирует старика Вольтера с целью успокоения, разумеется: «У Гордона были…» бла-бла-бла, как там, Жень?

– У Гордона были кое-какие критические сочинения, периодические брошюры, в которых люди, неспособные произвести что-либо своё, поносят чужие произведения, в которых всякие Визе хулят Рассинов, а Фэди – Фенелонов. Простодушный бегло прочитал их. «Они подобны тем мошкам, – сказал он, что откладывают яйца в заднем проходе самых резвых скакунов; однако кони не становятся от этого менее резвы» . [142]

– Ага. И вот на этих самых «мошках с яйцами в заднем проходе» тётя Аня, которая и так была не в настроении, потому что я бухаю, а ей ещё за руль, говорит: «Только яиц в жопе нам и не хватало. Члена будет вполне достаточно. Ты, Ленка, заткнись со своими учёными мужами. По-русски это называется: „Собаки лают, караван идёт!“ И чем громче и дольше лают, тем, значит, караван длиннее. А следовательно – богаче! А ты, – обращается ко мне, – поставь стакан в мойку, а выпивку – в бар, а то Женечке настучу, как ты тут „депрессию лечишь“. Он тебе эту бутылку в жопу и засунет, такая резвая станешь, куда там скакунам!» Ну я и успокоилась как-то сразу на всю оставшуюся жизнь. До того мне смешно стало после этих воистину вольтерьянских сентенций.

Вечер был прекрасен именно своей предсказуемостью. Друзья выпивали, гомонили. Говорили о какой-то ерунде, обсуждали – а как же! – больничную жизнь, сплетничали не со зла. Пикировались, пели под три аккорда и даже под занавес устроили танцы.

Женька проводил гостей, закрыл дверь и стал прибираться на столе.

– Я сварю кофе, а ты пока сходи в душ, – сказал он Маше.

– Да, пожалуй. Просто постоять под водой, а потом просто выпить горячий кофе, просто лежа в постели, просто смотря какое-нибудь глупое смешное кино. И просто спать, обняв тебя. Завтра… Вернее, уже сегодня суббота, и мы с тобой будем целый день дома. Станем обниматься, целоваться, разговаривать, пить, курить, заниматься любовью. В общем, знаешь… Мы с тобой уже восемь лет говорим одно и то же.

– И это прекрасно! В душ, я сказал!!! – Он шлёпнул жену ниже спины кухонным полотенцем.

* * *

В воскресенье они поехали за город, забрать Анечку. Как обычно, в пятницу днём Маша отвезла её к бабушке Леночке. Потому, что выходные за городом для ребёнка куда увлекательнее, чем выходные в городе. И потому, что Анечка хотела видеться с бабушками, а бабушки хотели видеться с ней. Жаль, у Анны не всегда получалось, зато Леночка была готова даже оторваться от переводов, чтобы погулять и поболтать с внучкой.

Все положенные чаи были выпиты, все положенные новости выслушаны, и семейство Ивановых засобиралось домой. Как обычно, тётка Анна настаивала, чтобы они остались ночевать. Они же, как обычно, прикрывались понедельником, работами, школами и утренними пробками на въезде в город.

Трасса была относительно пустой – основная масса отправлялась пораньше, «чтобы не попасть в пробку». Что естественным образом её и создавало.

Когда они подъезжали к одному из закрытых поворотов, предшествовавшему выезду на магистральное шоссе, Маша, до того спокойно потягивающая коньячок, который торчал в кармашке её комбинезона, и болтавшая о всякой ерунде, вдруг напряглась:

– Притормози и прими к обочине.

Женька обычно ездил быстро, но, во-первых, поворот был действительно крутой и закрытый. Из таких, перед которыми знак ограничения скорости до сорока, а после – деревья, увешанные мемориальными табличками. Во-вторых, потому что безоговорочно верил в дар своей жены. Он снизил скорость и чуть принял к крутой обочине, одновременно вписываясь в поворот и понимая, что сейчас что-то произойдёт…

Навстречу ему неслась раздолбанная «Газель», в характерной для пьяных в умат пейзан манере – не снижая скорости, лихо входить в повороты по… встречной. Женька резко выкрутил руль, резко затормозил, понял, что столкновения удалось избежать, и сумасшедший газелист, ни на мгновение не снизив скорость, понёсся дальше, навстречу своему персональному аду. И ещё Евгений Иванович Иванов понял… нет, не понял… Предощутил солнечным сплетением ужас… Момент крена, уже уловленный рецепторами. Но импульс ещё не доставлен в мозг по нервным волокнам и не проанализирован соответствующими «программами». Тело, работая в обычном режиме, не способно ощущать столь краткие временные промежутки, за которые его же собственный «бортовой компьютер» механически проделывает колоссальную работу: получение – передача – расшифровка сигнала. Но видимо, в иные моменты кто-то переводит нас в «ручной режим управления», и всё становится иначе. Наше восприятие меняется. Звуки становятся ощутимее, обоняние смешивается со вкусом, на кончики пальцев приземляются горячие черные шары… чтобы округлить их притязания в магию ядра, летящего в преисподнюю… И каплями ртути, покрытых вуалью, разлетаются брызги пространства, как споры, закатываясь под каблуки и лишая опоры [143] а время начинает растягиваться, растягиваться, растягиваться и, наконец, с треском разрывается, мелькнув перед в поле зрения обнажёнными грубыми искалеченными нитями утк?… [144]

* * *

И Женька очутился в… приёмном покое своего собственного родильного дома. Та же кушетка, те же шкафчики, та же тумбочка, с вечно заедающим верхним ящичком. Вон ургентный звонок на стене, похожий на выключатель, и, как сейчас помнится, не было ни одного интерна, хоть раз не «включившего свет», материализовав всю дежурную смену в мгновение ока в этой проходной комнате. И почему фасон «тревожной кнопки» не меняли даже во время серьёзных ремонтов?

Прямо – дверь в смотровую обсервационного отделения. Направо – в смотровую физиологического. Только почему-то на полке стеклянного шкафа, подписанной «Помощь при неотложных ситуациях», стояла бутылка пятизвёздочного коньяка и два пузатых бокала. А за столом вместо акушерки сидел… Зильберман.

– Пётр Александрович?!!

– Пётр, Пётр. Мы ж с тобой, интерн, помнится, как-то раз на обоюдное «ты» перешли и даже выпили на брудершафт. Садись. Что стоишь, как неродной?!

– А я что? Умер? – Женька почувствовал себя очень глупо.

– Ясен пень, умер. – Зильберман лукаво прищурился. – Тебе куда? Прямо – в Ад, направо – в Рай, соответственно. Тут Чистилище, а твой труп разговаривает с ответственным дежурным стрелочником. Обменная карта есть, Евгений Иванович? Церковь регулярно посещали? Содержание грехов в моче как? В норме? Давление совести не шалит? Дайте-ка, я пощупаю частоту ваших душевных сокращений. – Пётр встал, обошёл стол и с самым серьёзным видом взял Женьку за запястье. Рука была сухая и тёплая. – Воды времени не отошли? Регулярной родовой деятельности нет? Схваткообразные боли внизу кармы не беспокоят? Шевеления ауры когда последний раз ощущали?

– Пётр Александрович, вы что, серьёзно? – только и спросил оторопевший Женька.

– Иванов, или ты очень сильно отупел с нашей последней встречи, или у тебя чувство юмора обрезали ненароком. Я абсолютно серьёзно… над тобой издеваюсь. Надеюсь, не откажешься выпить со своим учителем за встречу? – Он достал из шкафа бутылку, поставил бокалы на стол и разлил коричневую жидкость так ровно, что палата мер и весов не придралась бы.

– Выпью. И всё же, где я, Пётр Александрович?

– Ну оглядись ещё раз повнимательнее. Где ты?

– В приёмном покое.

– Ну вот! Так что давай за сообразительность и со свиданьицем. – Они чокнулись и выпили. «Коньяк как коньяк. Обычный коньяк. Отличный, даже можно сказать», – подумал Женька.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Приемный покой - Татьяна Соломатина торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться