Клинки Юга - Инна Сударева

О чем жалеть? О том, что рано лишился родителей? Что учил его Конрад? Что он почти всегда был непреклонным до каменного в вынесении приговоров? Что был жесток с Корой, резок с друзьями? О чем еще? О том ли, что в порыве отчаяния бросился в Снежное графство? Или о том, что поехал в Эрин, так самонадеянно решив, что один справится с азарской угрозой?

Но ведь справился же. Ведь не тысячи положил на полях за победу в Эрине, как могло бы статься. Сколько женщин в его Королевстве получат обратно своих мужей, сыновей, отцов, которых со слезами отправляли на войну в далекую жаркую степь? Огромному потоку боли выставлена преграда.

А то дитя, что носит Тайра? Тоже ошибка? Об этом стоит пожалеть?

Он вдруг понял, что всему можно найти объяснение, мотив. Каждой, казалось бы, мелочи. Все имело свою причину и свое же следствие; было закономерным, идеально вписывалось в общую картину. Ничего не было просто так…

Это поразило, но в то же время погрузило мысли, все его существо в необычайное спокойствие.

- Нет, - ответил отцу Фредерик. - Я не жалею ни о чем…

- Как счАстливо, - закивал лорд Гарет. - Это правильно: никогда не жалей о том, что было. Потому что прошлое лишь таково, каким ему дОлжно быть. Лучше думай о том, что будет…

- И что же у меня будет?

- Я похож на предсказателя? - засмеялся Гарет. - Все от тебя зависит. Одно лишь скажу: тебе еще не пора. А мне - пора…

Он крепко пожал Фредерику руку:

- Посмотри, как хорош наш сад. Это добрый знак… Теперь - прощай.

Лорд Гарет легко, по-мальчишески перемахнул через балюстраду, спрыгивая вниз, в цветущие яблони. Видя это, Фредерик улыбнулся, вспомнив, что сам так делал - было лениво обходить кругом по галерее. Затем подумал, что так когда-нибудь станет делать и его сын.

Гарета ждали в саду - легко и воздушно к нему подбежала та самая фигурка, что скользила меж персиковых деревьев, и Фредерик с дрожью в сердце узнал свою мать.

Глядя, как они, юные, светлые и счастливые, убегают в пучину бушующего цвета, тревожа ногами опавшие лепестки, он засомневался: с кем же была беседа? С прошлым или с будущим?

"У меня есть будущее, огромное и светлое, как этот сад", - золотою лентой переплела эта мысль все темные воспоминания и сомнения и подарила покой…

Боли не было. Как и ощущения реальности: тело будто волны качали, тихие и ласковые. От этого и мысли в голове качались, сбиваясь с одной на другую. Чего-то хотелось… Чего же? Выпить воды, увидеть Марту…

- Фред, - шепот, ее голосом, - ты меня слышишь?

- Конечно.

- Как хорошо, - увидал мерцание ее темных прекрасных глаз над собой. - Этот старик сказал: ты не проснешься.

- Какой старик?

- Брура. Вроде его так зовут…Вот, выпей, - Марта поднесла к его губам кружку с водой. - Мне страшно за тебя.

- Почему? Я просто спал.

- Ошибаешься. Ты приехал в наш лагерь и едва зашел в шатер, как упал, словно неживой. Тебя едва успели подхватить. Ты даже не дышал. И сердце твое не билось. Мы думали - тебя смертельно ранили. Разве в этой крови сразу разберешь… Потом старик, которого захватил Элиас, сказал, что ты еще жив, просто уснул смертным сном, но протянешь так недолго. Четыре дня прошло, а ты как мертвый… А теперь глаза открыл, разговариваешь - чудо просто, - и она невольно всхлипнула.

- Странно. Мне кажется, я просто спал. И наконец-то выспался, - Фредерик выпил воду, сел на постели. - Иди ко мне - хочу тебя обнять. Ты меня греешь. Лучше солнца.

Марта улыбнулась и послушно прижалась к нему.

- Тебе не интересно, где мы? - спросила она.

- Пока ты со мной, все другое - неважно…

Они помолчали.

- Мы в Каменце, в крепости, в покоях капитана Кристиана… А ты правду говорил? Что та девушка - Тайра - беременна от тебя? - спросила чуть погодя Марта.

- Правду, - вздохнул. - Такие вот дела…

- Понимаю, - крепче обхватила его. - Винить не буду. Разве что немного поревную, - чуть слышно засмеялась. - Она не уехала - ждет, когда ты поправишься… А я тоже, жду… ребенка. Хотела тебе раньше сказать, но…

- Соолнце моё, - чуть не задохнувшись от радости, протянул Фредерик, сильнее обнимая ее. - Разве ж мог я умереть и не услышать такого.

- Как хорошо, - вновь сказала Марта.

- Лучше и быть не может. Когда ждать прибавления?

- О! - она засмеялась, наконец-то. - Месяцев восемь - не меньше.

- Обещай, что с тобой все будет хорошо, - Фредерик чуть нахмурился.

- Пообещаю, - кивнула Марта, - если ты в ответ обещаешь, что больше никогда не будешь так безрассудно относиться к себе, своей жизни. Это нечестно. Твоя жизнь дорога не только тебе - всегда помни об этом! - и ткнула пальцем в его лоб. - Ах, какой ты бледный. Тебе надо поесть. Хочешь есть?

- Безумно, - улыбался Фредерик, любуясь лицом девушки. - У меня будет куча детей, и я хочу жить, а, стало быть, и есть.

- Я скоро - жди, - и, подарив ему короткий, но жаркий поцелуй в губы, она выпорхнула из-под полога кровати.

Он закрыл глаза, расслабленно опустившись в подушки. Тело была легкая дрожь, но он посчитал, что это от слабости. Потом вдруг подхватился - будто что-то вспомнил. Встал, увидел на кресле рядом с постелью аккуратно сложенные полотняные штаны и рубашку из тонкого льна, вышитую лиственными узорами по вороту. Прошептал, улыбаясь, "Марта", и поспешил одеться.

Босиком, мягко ступая и с удовольствием ощущая под ногой теплое дерево пола, он вышел в соседнюю комнату.

Два широких окна были распахнуты, и теплый степной воздух лениво приподнимал белые в голубую полоску занавеси. Дубовый стол, кресла, обтянутые овчинными шкурами, ковер из кого-то мохнатого на полу из широченных досок, - все просто, почти по-крестьянски. Лишь два щита и копья на стене напротив окон указывали на то, что это покои рыцаря.

В одном из кресел Фредерик увидал лорда Гитбора. Тот сидел расслабленно, укрытый своим любимым пледом (скорее для уюта, а не для тепла), и потягивал что-то из толстой, как сам, глиняной кружки. Наполнявший комнату аромат заставлял думать о мятном чае. Ноги старый Судья вытянул к окну и сонными глазами следил, как мечутся тени от тревожимых ветром занавесей по доскам пола.

- А. Вот и вы, юноша, - кивнул он Фредерику, не выказывая никакого особого удивления явлению короля. - Надо сказать, я так переволновался, что уже и не волнуюсь за вас вовсе.

- Приятно слышать, - улыбнулся молодой человек и опустился в свободное кресло, откинулся на его широкую и мягкую спинку, тоже вытянул ноги к окну и расслабился. - Хороший день.

- Спокойный, - как бы возразил ему Гитбор. - Даже ненастный день может быть хорошим, если он спокоен, - и отхлебнул из чашки, чуть повернулся к Фредерику. - Хотите? У меня целый чайник.