Клинки Юга - Инна Сударева

- Элиас, - повторил Лунный Змей, чуть растягивая слова. - Э-ли-ас, - он вдруг поднял забрало шлема - лицо было таким же белым, как доспехи, а глаза расширились и застыли - Ред увидел Марту. - Боже мой, - еле слышно прошептали его посеревшие губы…

Весь мир пропал. Его смел водопад прошлого, безжалостный, неистовый, ревущий. И князь Хемус под кровавым стягом, и Тайра в вороненых доспехах, и обе армии, готовые броситься друг на друга, - все исчезло.

Прорвалось. Огромной неудержимой лавиной воспоминаний из темных влажных глаз прекрасной девы. В них боль и нежность, и то самое прекрасное - любовь. Больше ничего нет…

Собственная жизнь обрушилась на него, словно осколки гигантского разбившегося витража - образами, событиями, и болью, страшной болью. Все и сразу вспыхнуло в голове, остро и давяще, и он вновь прижал руку ко лбу, словно боялся, что сейчас все взорвется, как бомбы… Бомбы! Он и их вспомнил!

- Боже мой, - вновь прошептал, убиваемый своим безжалостным прошлым…

Сын, маленький и румяный, родной замок, весь в цветах, договор с Уной, прощание с Мартой, поход в Эрин, стрелы в азарцев, ранение Бертрама, отчаянный бой в скалах, плен и присяга Хемусу, отравленное питье, боль, что корчит тело, и после - страшное убийство ребенка в честь злобных богов, - какими яркими, жгущими глаза, встали эти фрагменты теперь. А что же было потом?

Марк возник окровавленной обвинительной фигурой, с проклятьем на белых губах и отчаянием в синих глазах. За ним шли, торопясь плеснуть в лицо кровью из раскрытых ран, его рыцари, получившие за свою преданность королю смерть от меча короля…

- Боже мой! - уже крик, полный муки и скорби, вырвался из горла, прерывая начавшийся было разговор лорда Гитбора и князя Хемуса.

Тишина опустилась на степь, оглушающе, тревожно. И все, кто был рядом, теперь смотрели на него: кто испугано, кто удивленно, кто - с томительным ожиданием во взгляде.

Он отдышался. И понял, что сейчас может произойти, что должно произойти. Все стало на свои положенные места…

"Прочь чувства! Все до единого! Твоя душа проклята, она умерла, и чувства ей больше ни к чему. Все, что теперь нужно - завершить дела", - король Фредерик отдал себе такой приказ, и лицо его стало каменным, а глаза - темной, равнодушной сталью.

- Хемус! - позвал он князя, и в его голосе не было никаких эмоций.

- Что такое?! - раздраженно воскликнул азарец - он был очень недоволен своим капитаном: тот сперва выехал на переговоры раньше него, а теперь так странно прервал эти самые переговоры.

- Здесь мы закончим наш бой. Лучше места не найти…

- С ума сошел?! - возмутился князь.

- Здесь и сейчас! Я вызываю тебя! - объявил Фредерик. - Мы закончим наш спорный бой, и дальше войско поведет тот, кто победит! Великий Воин или Лунный Змей - кто-то один войдет в Южное Королевство! - и заставил губы сложиться в бесившую Хемуса улыбку.

Он нашел именно то место, куда ударить - в безумие князя, в его мысли о собственном величии и божественности. Словно бросил в слабый костер сухое березовое полено. И оно с готовностью пыхнуло, рождая неудержимое пламя в черных глазах Хемуса.

- А, - довольно протянул князь. - Пришло время тебя убивать? - с таким вопросом он выхватил свой меч, и улыбнулся широко, по-звериному. - Хороший знак!

- Что такое? - этот вопрос уже задала ничего не понимающая Тайра, становясь между Хемусом и Фредериком.

- Все прочь от нас! - приказал король. - Никому не вмешиваться! Что бы ни было! Прочь! - и ударил вороного Тайры мечом по крупу.

Тот взвился, дико заржав, и унес капитана Черной дружины куда-то в сторону.

Фредерик на мгновение схлестнул взгляд с Гитбором.

Южный Судья нахмурился до крайнего - его густые седые брови сошлись вместе, будто два матерых оленя-соперника. На такое выражение крайнего неодобрения молодой человек ответил тем, что стиснул губы до белого, нахмурился не меньше, и бросил тихо, но железно:

- Это моё дело!

Лицо старого лорда вдруг заметно посветлело, несмотря на сложность и опасность происходящего. Он услышал знакомые слова, все понял и оценил отчаянную решимость Фредерика. Потому властно поднял руку, призывая Климента, Элиаса и девушек отъехать в сторону, освобождая поле боя для противников.

- Но я… - попробовала встрять Марта.

- Молчите и ждите, - строго отозвался лорд Гитбор. - Сейчас не наше слово…

Боль…

Боль в висках ужасна.

Собственная голова стала предателем. "Как ты стал предателем собственной страны. Король-предатель! - мелькали, пропаливали, прожигали мозг мысли. - Теперь - не подведи! Не проиграй!"

Боль можно сделать полезной: её можно кое во что превратить. Например, в гнев, разрушающий, убивающий того, на кого он направлен. Настоящий Судья это умеет…

Фредерик снял шлем - давно хотел так сделать. Со всей силой, которую нашел в себе, швырнул этот тяжелый кусок железа в голову коня Хемуса. Получилось не хуже камня из пращи…

Войско Южного Королевства восторженно взревело позади него. Потому что узнало своего короля, потому что их король начал поединок с вражеским правителем. И весьма успешно - конь Хемуса, дико заржав, опрокинулся на бок с разбитой, залитой кровью, головой. Азарец успел вытащить ноги из стремян и покатился по траве.

- Уже лучше, - заметил Фредерик, сам тоже спешился и, не торопясь, достал меч - подождал, когда князь встанет на ноги, а потом пошел на него, быстро и легко, как тигр, готовый убивать - точно так, как он шел убивать друга Марка в Белом.

Хемус взревел, замахнулся мечом и бросился в атаку. Но его гнев был другим: азарец весь горел, Фредерик же был холоден. И еще: ему было достаточно того одного тренировочного боя, чтобы уяснить манеру драться Хемуса, а теперь вести бой соответственно.

"Холодный разум - разум Судьи… Может, неспроста он обозвал меня Лунным Змеем, - подумалось вдруг. - И неспроста он вообразил себя Огненным…"

Рука привычно взметнула клинок навстречу вражескому оружию, перехватила его, отшвырнула прочь, левый кулак тут же ударил в на миг раскрывшуюся грудь - под шею, где ее не защищал красный панцирь.

- Есть, - шепнули белые губы.

Как точны движения и чётко слово - это приносит неописуемое удовольствие. Особенно сейчас, когда боль - наполовину его сущность. "Как же хорошо - быть самим собой, - вдруг улыбнулся, чувствуя, что делает то, что ему и должно - наказывает злодея, насильника и убийцу, убивает бешенного зверя. - Хоть это и больно, но так хорошо…", - вдох полной грудью, выдох, готовность к атаке…

Хемус опрокинулся от удара на спину, хватая ртом воздух, как выброшенная из воды на берег рыба.