Три чашки чая - Грег Мортенсон

КАРАКОРУМСКОЕ ШОССЕ БЫЛО ЗАБИТО КОНВОЯМИ, ДОСТАВЛЯВШИМИ В ЗОНУ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ БОЕПРИПАСЫ И АМУНИЦИЮ, А ОТТУДА — ТЕЛА МУЧЕНИКОВ-ШАХИДОВ.

На плато Грегу ничто не угрожало, поскольку высокогорные перевалы, ведущие сюда из Индии, все еще были покрыты снегом. Но оказалось, что и здесь снуют многочисленные пикапы «тойота» с бородатыми талибами в черных тюрбанах. Те, кто направлялся на северо-восток, при встрече приветственно размахивали автоматами и гранатометами. Раненые, двигавшиеся на юго-запад, с гордостью демонстрировали свои повязки.

Следом за ранеными ехали четыре конвоя с вооруженными боевиками. Громкими сигналами они согнали «лендкрузер» Грега с дороги.

«Апо! — крикнул Мортенсон, пытаясь перекричать работавший двигатель. — Ты когда-нибудь видел так много талибов?»

«Кабульцы всегда сюда приезжали, — ответил Апо и осуждающе покачал головой. Ему не нравились те, кто развязал в Балтистане кампанию насилия. — Но их никогда не было так много. Наверное, они очень спешат стать мучениками».

Когда они прибыли в Скарду, стало ясно, что это — прифронтовой город. Огромные грузовики стояли плотными рядами. В них грузили гробы, накрытые пакистанскими флагами. В небе кружили зеленые вертолеты. Мортенсон еще никогда не видел, чтобы их было так много. Пастухи-гожары, пакистанские цыгане, перегоняли облезлых коз прямо через город, пробираясь между военными машинами. Скот направлялся к границе с Индией — пакистанской армии нужно было продовольствие.

КОГДА ОНИ ПРИБЫЛИ В СКАРДУ, СТАЛО ЯСНО, ЧТО ЭТО — ПРИФРОНТОВОЙ ГОРОД.

Возле отеля «Инд» были припаркованы два черных пикапа «тойота» со светло-голубыми номерами Объединенных Арабских Эмиратов. Машины стояли очень неудобно, водители джипов не могли проехать, но почему-то даже не гудели. В вестибюле Мортенсон встретил управляющего Гуляма и его брата Назира. Они обнялись. За одним из больших столов пили чай двое бородатых мужчин. Их одежда была покрыта пылью.

«Более крупный мужчина посмотрел на нас и сказал: „Чай!“, знаком подозвав меня, — вспоминает Мортенсон. — Роста он был немалого. Я это запомнил, потому что всегда был самым высоким в Балтистане. У него были… как это?.. настоящие брыли. И огромный живот. Я знал, что такой грузный человек не мог пройти через высокогорный перевал, поэтому понял, что передо мной не простой боевик, а более важная персона, большой командир».

Отвернувшись от бородачей, Гулям сделал Мортенсону предостерегающий знак.

«Понимаю», — кивнул Грег и направился к столу. Он пожал руки мужчинам. У спутника «командира» была длинная клочковатая борода почти до пояса. Руки загорели так, что казалось: они вырезаны из темного дерева. Мортенсон встал у стола и заметил, что оба его собеседника придерживают ногами хорошо смазанные автоматы «АК-47».

МОРТЕНСОН ЗАМЕТИЛ, ЧТО ОБА ЕГО СОБЕСЕДНИКА ПРИДЕРЖИВАЮТ НОГАМИ ХОРОШО СМАЗАННЫЕ АВТОМАТЫ «АК-47».

«Ре khayr raghie, — сказал первый на языке пушту. — Добро пожаловать».

«Khayr ose», — почтительно ответил Мортенсон. После восьмидневного пребывания в Вазиристане он неплохо выучил пушту.

«Kenastel! — приказал командир. — Садись!».

Мортенсон сел, а затем перешел на урду, чтобы случайно не допустить какого-нибудь промаха. Голова Грега была замотана черно-белым клетчатым платком, как у Ясира Арафата. Платок защищал от вездесущей пыли, но боевики восприняли его как сигнал политической поддержки. И предложили Грегу чаю.

«Командир представился как Гуль Мохаммед, — вспоминает Мортенсон. — Он спросил, американец ли я. Думаю, что врать не имело смысла: они все равно узнали бы правду». Мортенсон почти незаметно кивнул Фейсал Байгу, который стоял в паре метров от стола. Телохранитель отошел и сел рядом с Апо и Парви.

«Билл Клинтон — о'кей!» — сказал Гуль Мохаммед на английском, выразительно поднимая большой палец. Клинтону не удалось установить мир между Израилем и Палестиной, но в 1994 году он, пусть и с опозданием, все же послал американские войска в Боснию, чтобы остановить истребление мусульман сербами-христианами. Такого моджахеддины, вроде Гуля, никогда не забывают.

Мохаммед одобрительно положил руку на плечо американца. Мортенсон почувствовал запах его тела и жареной баранины. «Ты солдат», — сказал араб.

«Я был солдатом, — ответил Грег. — Много лет назад. Теперь я строю школы для детей».

«Ты знаешь подполковника Сэмюэля Смита из Форт-Ворта в Техасе? — спросил второй боевик. — Он тоже американский солдат. Мы с ним навели шороху в Спин-Болдаке![55]». При этих словах моджахеддин громко топнул своим тяжелым армейским ботинком.

МОХАММЕД ОДОБРИТЕЛЬНО ПОЛОЖИЛ РУКУ НА ПЛЕЧО АМЕРИКАНЦА. МОРТЕНСОН ПОЧУВСТВОВАЛ ЗАПАХ ЕГО ТЕЛА И ЖАРЕНОЙ БАРАНИНЫ. «ТЫ СОЛДАТ», — СКАЗАЛ АРАБ.

«Мне жаль, — ответил Мортенсон, — но я не знаю подполковника Смита. Америка велика».

«Большая и сильная страна. В Афганистане Аллах был на нашей стороне, — ухмыляясь, сказал Гуль. — И американские „стингеры“ тоже».

Мортенсон спросил, не с фронта ли они. Гуль Мохаммед с воодушевлением стал рассказывать, что он там видел. Поведал, что моджахеддины смело сражались, но индийские самолеты жестоко расстреляли тех, кто защищал позиции в горах. Индийские пилоты научились сбрасывать бомбы с таких высот, что достать их ракетами уже не удавалось. «Да и пушки них неслабые, — сказал Гуль. — Швеция — мирная страна, но продает суровое оружие».

Боевики стали расспрашивать Мортенсона о его работе. Узнав, что он дал возможность учиться четырем тысячам детей афганских беженцев-суннитов в Пешаваре и детям шиитов Балтистана, одобрительно покачали головами. Гуль сказал, что он жил в долине Дариле — в том самом месте, где моджахеддины блокировали мост, когда Грег впервые ехал в Корфе по Каракорумскому шоссе на арендованном грузовике. «В нашей долине очень нужны школы, — сказал Гуль. — Почему бы тебе не отправиться с нами и не построить их там, штук десять или двадцать? Даже для девочек… Без проблем».

«В НАШЕЙ ДОЛИНЕ ОЧЕНЬ НУЖНЫ ШКОЛЫ, — СКАЗАЛ ГУЛЬ. — ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ НЕ ОТПРАВИТЬСЯ С НАМИ И НЕ ПОСТРОИТЬ ИХ ТАМ, ШТУК ДЕСЯТЬ ИЛИ ДВАДЦАТЬ? ДАЖЕ ДЛЯ ДЕВОЧЕК…»

Мортенсон объяснил, что у его организации очень ограниченный бюджет и все проекты должны быть сначала одобрены советом директоров. Представив себе, как он стал бы рассказывать о подобной просьбе, с трудом подавил улыбку. Но все же пообещал обсудить этот вопрос на следующем заседании совета.

К девяти вечера, сколь напряженной ни была обстановка в вестибюле отеля «Инд», Мортенсон почувствовал, что у него слипаются глаза. За время поездки по плато Деосай он почти не спал. Боевики со свойственным пуштунам гостеприимством спросили, не хочет ли он заночевать с ними. Но Гулям и Назир, как всегда, приготовили для американца маленькую тихую комнату поодаль от остальных номеров. Грег объяснил пуштунам, что у него уже есть ночлег, поклонился, приложив руку к сердцу, и отправился спать.

И тут из кухни выглянуло тощее рыжее привидение с вытаращенными голубыми глазами и потянуло его за рукав. Это был здешний поваренок и носильщик Ага Ахмед. Он давно выглядывал в вестибюль через щелку в двери и с напряжением наблюдал за беседой Грега с боевиками.

«Доктор Грик! — яростно зашептал он, испуганно оглядываясь. — Это был Талибан!»

«Я знаю», — с улыбкой ответил Мортенсон и пошел к себе.

Утром Сайед Аббас позвонил Мортенсону. Грег еще не слышал, чтобы пакистанец был так встревожен. Обычно тот вел себя со спокойным достоинством и говорил так же размеренно, как и перебирал бусины своих четок. Но тем утром слова лились из него со скоростью горного потока. Война — это настоящая катастрофа для жителей долины Гултори, говорил он. Никто не знает, сколько крестьян было убито или ранено индийскими бомбами и снарядами. В Скарду уже прибыло две тысячи беженцев, еще тысячи в страхе попрятались по пещерам, выжидая удобного момента, чтобы бежать из родных мест.

Сайед Аббас сказал, что он уже обращался в администрацию Северных территорий и к Верховному комиссару ООН по делам беженцев, но… Местные власти заявили, что у них нет средств на то, чтобы бороться с таким масштабным кризисом. Из ООН ответили, что не будут помогать семьям из Гултори, поскольку они не являются международными беженцами — они не пересекали границ между государствами.

«Что нужно людям?» — спросил Грег.

«Все, — ответил Аббас. — Но в первую очередь вода».

В СКАРДУ УЖЕ ПРИБЫЛО ДВЕ ТЫСЯЧИ БЕЖЕНЦЕВ, ЕЩЕ ТЫСЯЧИ В СТРАХЕ ПОПРЯТАЛИСЬ ПО ПЕЩЕРАМ, ВЫЖИДАЯ УДОБНОГО МОМЕНТА, ЧТОБЫ БЕЖАТЬ ИЗ РОДНЫХ МЕСТ.