Шелест. Гимназист - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я был бы ещё менее привлекательной мишенью, но так уж вышло, что именно благодаря моему вмешательству младшая Долгорукова осталась жива и невредима. Не напади я, и карета спокойно прокатила бы мимо уступившей ей дорогу Рябовой. Бывшая капитан влезла в драку уже по факту. И значит, меня хотят наказать за то, что сунул нос не в своё дело, а заодно показать остальным, насколько вредна для здоровья излишне активная жизненная позиция.
Получается, я перешёл кому-то дорогу. Причём он настолько мстителен и влиятелен, что заказал мою сестру волхву, чтобы сделать из неё волколака и, образно говоря, а может, и не образно, сожрать её. И тогда получается, что великую княжну он так же заказал, желая нанести упреждающий удар по решению императора. Не с бухты-барахты ведь возникло это решение с введением её в очерёдность наследования престола. Ну или как вариант, этот кто-то до коликов ненавидит Долгорукова и, желая насолить врагу, решил похитить его дочь, а удовлетворяя своё эго, употребить её жизнь для роста собственного дара.
О как я умею лихо закручивать, аж голова кругом от перспективы бодания с сильными мира сего. В смысле мне это и на хрен не нужно! Но, похоже, меня никто не спрашивает, и я уже в колесе, а тогда уж пищи да беги.
Впрочем, вполне может статься и так, что это я сейчас всё нафантазировал из-за больного воображения и высокого самомнения. Подручные волхва вполне и сами могли случайно прихватить Марию Ивановну, и лично Седову не понравилось то, что из-за меня у него случилась осечка, а характер оказался мстительным и мелочным. Нужно как-нибудь выяснить, что за человек был покойный. Ну, за исключением того, что он мразь, каких мало.
Но в этот расклад не вписывается сегодняшнее покушение. Если только кто-то из клиентов знал, чем пробавляется Седов, и теперь мстит за потерянную возможность развития дара. Ну-у, как вариант. В любом случае нужно найти того, кто меня заказал, и оторвать ему башку, потому как лучшая защита это нападение.
Пугает ли меня то, что заказчик может оказаться кем-то из князей? Признаться, да. Потому что иметь дело с сильным мира сего опасно, причём даже не столько для меня, сколько для моих близких. А вот трудности с его устранением меня совершенно не смущали. Потому что не местным тягаться со мной, если я решу до кого-то дотянуться, то никакой дар, магическая защита и окружение компаньонов не сумеют ему помочь. Факт…
После приключения с волхвом в моём распоряжении оказались две отличные лошади, продавать которых я и не подумал. Как, впрочем, и отправлять в имение. Определил на постой в платную конюшню под профессиональный уход. Я, конечно, и сам знаю, как за ними смотреть, из помещиков я, в конце концов, или погулять вышел, но как-то лениво. А так не очень-то и дорого получается.
Вот с оружием малость прогадал. Прежний комплект из карабина и пары пистолетов подарил матушке. Тот, что за эти дни изготовил сам Сергей Андреевич, уже у отца. Вот и пришлось вооружаться обычным гладкоствольным дульнозарядным карабином.
Нет, в мастерской у Дудина имелись в наличии и штуцера, но заряжать их слишком мешкотно, а одаривать этот мир пулей Минье я спешить не желал. То, что легко сделать, ведь легко и повторить. Ну и зачем мне самому себе плодить трудности, чтобы потом чесать репу, как их преодолеть. Я потому и пошёл по пути изготовления сложных образцов стрелкового оружия, чтобы желающих владеть такой дорогой игрушкой было немного, а в головы местных оружейников не закралась мысль о начале масштабного производства.
Конечно, пуля с хвостовиком это тоже уже достаточно просто, но у неё всё же не те дальность и точность, что у штуцера, изготовление сложнее, и о массовом использовании говорить не приходится, так как в войсках столь серьёзная разбежка по калибрам, что хоть стой, хоть падай.
Плюсом к карабину уже привычные мне двуствольные пистолеты, тесак и метательные ножи. Не на прогулку собрался. Как я уже говорил, разбойники на дорогах это не редкость, а данность сегодняшнего дня. Иное дело, что для всякой ватаги своя дичь, но уж одинокий-то всадник всяко-разно окажется по зубам чуть не каждому встречному-поперечному.
Подумалось о том, что от отправки ко мне молочного брата я, наверное, всё же отказался зря. Пусть он города не знает, и за ним нужен глаз да глаз, в дороге от него толк был бы. Что ни говори, а батя его готовил как боевого холопа, и я кое-каким ухваткам обучил, так что в драке однозначно было бы хорошее подспорье.
Впрочем, если ехать быстро, то и с неприятностями получится разойтись. С Лизой и Столбовой мы из-под Курска за один переход добрались и никого не встретили. Так что не стоит непременно ожидать неприятностей. Опять же, одежда дворянина тоже какая-никакая, а охранная грамота от мелких банд…
Вообще-то, путь неблизкий. Как ни крути, а более пяти сотен вёрст, но одвуконь я преодолел их без труда. М-да. Ну как без труда. Я с уверенностью могу сказать, что на дальнем переходе лошадь однозначно проиграет тренированному человеку. Но это если она не имеет соответствующих узоров. А так я им проиграл вчистую и едва ли не валился из седла. У меня-то такого подспорья нет и близко. Как бы то ни было, а на закате второго дня я был по названному Груздём адресу.
Решил не разводить кружева, а просто постучать в калитку. Ну а что такого? В доме наверняка есть слуги. В том, что личность убиенного ещё не установлена, я уверен, а потому во Владимире о его гибели никто ни сном ни духом. Риск минимален. Зато есть возможность побывать у него дома и собрать дополнительную информацию.
Из-за забора послышался лай сторожевого пса, но сколько я ни стучал, к калитке так никто и не вышел. Думал уже, что уйду ни с чем, даже не выяснив, действительно ли тут проживал некий дворянин Лебедев.
— Не стучите, господин хороший. Нет дома никого.
Я обернулся на голос, пожилая женщина, судя по одеянию, прислуга. Я приметил её, когда она ещё только поднималась вверх по улице.
— Я проездом из Мурома, батюшка сказал, что смогу остановиться у его знакомого Лебедева Ивана Степановича.
— Всё верно, господин, это его дом и есть. Только их благородия нету, неделю назад по делам с двумя слугами уехали. А прислуга домашняя позавчера после полудня куда-то подалась вроде и без вещей, а так и не вернулась. Если до завтрашнего вечера никто не объявится, госпожа моя в княжескую управу обратится, потому как пёс ихний с голодухи воет, никому покою не даёт.
— А покормить не пробовали?
— Дак он же от чужих не возьмёт. Нешто у вас собак не клеймят?
— Это да. Есть такое. Ну что же, коли так, то переночую в гостинице. Где ближайшая, не подскажете…
Я предположил, что Лебедев повязал «Повиновением» всех своих домашних, и как только слуги поняли, что отныне свободны, то предпочли сбежать. Не знаю, как у них с паспортами, быть может, и не глупые, чтобы бежать наудачу. С другой стороны, можно податься за Урал или на границу с Диким полем, два направления, откуда выдачи нет, и где никто не спросит документы или выправят на то имя, какое назовёшь. Правда, если уж там набедокуришь, то и спрос куда строже, чем во внутренних княжествах…
Пёс схватил кусок сырого мяса ещё в полёте и проглотил, всего лишь пару раз поведя челюстями. Ещё два куска ушли в топку столь же стремительно, больше давать я поостерёгся. Пусть лучше будет полуголодным, чем набьёт брюхо. Так-то он вон виляет хвостом и ещё просит, а как сыт будет, то, глядишь, и о долге сторожа вспомнит. А мне этого не нужно.
Дверь не заперта, в доме беспорядок. Причём только на господской половине. В кабинете одна половица поднята, наверняка там был тайник. Ещё один обнаружился в стене за снятой картиной. Третий в отдушине печи. Все пустые, ясное дело.
Ну что тут сказать, от слуг с узором «Повиновение» хозяин явно не таился, и те прекрасно знали, где он хранит ценности. Как только привязка пропала, слуги решили прикарманить всё нажитое
