Монгольские степи. Халхин-Гол - Андрей Готлибович Шопперт

одна атака, а несколько, одна за одной, а между ними серьёзные обстрелы артиллерией крупного калибра. Танки шли на высоких скоростях, до 45-50 км/ч. Бой затянулся на два часа, так что успел подойти и сразу вступить в дело отставший 3-й батальон 71-го полка. По донесениям связистов русские атаковали танками БТ-5 в количестве пятнадцати штук и пятью танками с огнемётами ХТ-26.

В это же время генералу доложили о том, что силами приблизительно тридцати танков, действующих группами по шесть машин, русские атаковали правый фланг и тыл 1-го батальона 72-го полка. Дошло до ближнего боя. Генерал-майору Кобаяси Коити доложили, что батальонной пушкой удалось подбить один танк.

Кабаяси уже было думал, что всё, удалось отбиться, и можно продолжать движение к мосту Кавамата, когда на севере прогремел взрыв чудовищной силы. Они ушли от высоты Баин-Цаган минимум на восемь километров, а грохнуло так, что земля вздрогнула под ногами.

И связи с генералом Комацубара больше не было.

Событие пятьдесят пятое

В экстремальных ситуациях вы лучше узнаёте сами себя. Делая ремонт, узнал о себе, что я не только жадный, но ещё и тупой

Это полная бессмыслица. Брехт теперь точно видел, так сказать на живом примере, почему в Русско-Японской войне 1904 года царские генералы не могли победить. Они к такому готовы не были. Ужас. Японцы в плен не сдаются. По крайней мере живыми и здоровыми. Можно пленить раненого. Они обороняются до последнего. И если у него кончились патроны, ну, у японца, он претворяется мёртвым (опоссум такой), и когда к нему подходит красноармеец, то этот «труп» вскакивает и с ножом бросается на человека, который хотел оказать ему помощь. Потеряв троих ранеными и одного вообще убитым, Брехт в «Красный Крест» играть бросил. Народ взял в руки ТТ и методично, шаг за шагом, шёл и стрелял, на всякий пожарный, в затылок японцам или в лоб, как уж лежал. В результате, ещё пятеро таких претворяшек бросились в атаку, но тут вам не там, пуля в живот и лежи, осознавая приближение, куда там у них попадают симулянты.

Взрыв склада или свалки, как уж называть, из снарядов к полковой артиллерии раскидал всё вокруг на полсотни метров и три грузовика из и так не сильно большого количества превратил в горящую груду металла. Горело дерево, горели куски японцев. Вонь несусветная. Жуть. Брехт развернулся и покинул поле боя.

На юге слышалась артиллерийская и пулемётная стрельба, и надо было срочно выдвигаться на выручку нашим бойцам, пока Жуков, в попытке остановить движущуюся группу японцев, не помножит на ноль все свои танки и броневики.

— Колосков, выводи танки БТ из окопов, бери в прикрытие батальон разведчиков и роту Якимушкина, и, конечно, батальон Светлова на грузовиках, и в темпе догоняйте японцев, а то они ещё мост спалят. Сами делать не умеют, а вот чужой сломать ума хватит. В прямое боестолкновение не вступать. Подойти на полтора километра и просто обстрелять. Снарядов не жалейте. Как истратите, основные силы подойдут, и пополните боекомплект. Всё, аллюр три креста.

Командир батальона «Быстроходных танков» усвистал, а Брехт подозвал Бабаджаняна.

— Полковник, я с основными силами пойду за передовым отрядом, а ты с зенитным батальонам и противотанкистами тут оставайся, не дай этим мазурикам переправу разрушить. Если они начнут из пушек по ней палить или другие какие нехорошие вещи затевать, бей на поражение. А так грузовики постарайтесь зря не гробить. Самим пригодится, ценный трофей. Да, если будут пытаться уводить пушки, то бей по колёсам автомобилей. Пушки точно им отдавать не надо. И вон тот красивый броневик мне целый нужен, тоже, пусть, в крайнем случае, бьют по колёсам. Всё, рули, — Брехт с тоской посмотрел на полторы сотни грузовиков. Эх, жалко-то как. Такая жаба на грудь села.

— Коля, радио дай Скоробогатову. Пусть в воздух поднимает всё, что стрелять может, и пройдётся на десяток километров на юг. Причесать надо самураев, — отдал он последнюю команду радисту и крикнул ординарцу Пашке Федотову. — Три красные ракеты. Всем по машинам. Двигаемся на юг, впереди танки, за ними броневики. «Катюшам» приготовиться по моей команде открыть залповый огонь по противнику. — Иван Яковлевич дошёл до БТР-1 и залез внутрь, пятеро красноармейцев потеснились, освобождая комбригу место.

Глава 22

Событие пятьдесят шестое

- Ой, девки, а я вчера напилась и вырубилась. Потом проснулась и начала танцевать на столе…

- Ну, с кем не бывает!

- Да, только вот у патологоанатома сердечко слабеньким оказалось!

Они на приличной скорости неслись по дороге. Кругом грохотало, скрежетало, но это не снаряды рвались вокруг. Это танки шли в «последний бой». Орал ещё движок, как не старались изолировать моторный отсек от кузова, получилось не очень. Брехт никак не мог дождаться, когда это кончится. Разведка сообщила, что неприятель в десяти километрах к югу, сколько нужно времени, чтобы проехать на скорости пятьдесят километров в час десять километров, всего ничего, а они, эти ничего, всё не кончались и не кончались. Когда, наконец, дёрнувшись, бронетранспортёр остановился, и лейтенант Пашка Фёдоров открыл дверку кузова, то Иван Яковлевич прямо выскочил из этой грохоталки, как пробка из бутылки.

Огляделся. Бой шёл в километре впереди, между ними был небольшой холм, и толком ничего не было видно. Да, и нечего там смотреть. Там идёт избиение … именно … Избиение младенцев.

Они переготовились. Ну, он переготовился. Иван Яковлевич, наблюдая за бардаком в получаемых подразделениях, за хреновой, вечно ломающейся техникой, за пукалками на танках, да, точнее, на танчиках, всё гнал себя вперёд, всё улучшал оружие, улучшал двигатели. Прогрессорствовал. И что, шесть лет этой гонки привели к тому, что сейчас воевать с коварным, хитрым, смелым, упёртым и умелым врагом стало просто стыдно.

Брехт в жизни два раза такое чувство испытывал. Первый раз в институте. Приехал он домой на летние каникулы курсе на третьем или на четвёртом … Или это не летние каникулы были? Ну, в общем, приехал он из Свердловска домой, а ведь к тому времени был кандидатом в мастера спорта и ещё по субботам и воскресеньям бегал с секцией на Шарташе. Приехал, а в городе отмечают день строителя, а мать у Ивана была профоргом в строительной организации по совместительству, так-то бухгалтером в строительном тресте работала. Ну, вечером накануне за ужином она и жалуется, что команду их ПМК на эстафету не может выставить, не хватает спортсменов мужиков, девки есть, а с мужиками беда. Брехт тогда и предложил матери пробежать за них какой-нибудь этап подлинее, где выносливость нужна. Мать обрадовалась и сказала, что всем, в независимости от результата,