Сказ о Халлеке Торсоне (СИ) - Нелин Дмитрий

Звуки, слышавшиеся оттуда, недвусмысленно говорили о более чем активном времяпровождении. Осторожно отодвинув занавеску, Халлек заглянул одни глазом. Там было богато обставленное помещение, устланное коврами и с огромной низкой кроватью, шести шагов в сторонах. Четыре новомодные лампы стояли на угловых полочках. Хмыкнув, Халлек воззрился на занятный клубок из двух поджарых девиц и такого же мосластого, но перевитого жгутами сухих мышц мужика. Дымом и дурнотравьем здесь не пахло.

Девки, чем-то похожие на охотничьих собак, отлетели в сторону, жалобно пискнув и подхватив тряпьё, служившее им одеждой. Они сбились в кучку в углу и только таращили большие тёмные глаза. Из-под заголовья кровати с резким шипением выскользнул меч. Движения гостя этого заведения выдавали в нём бойца опытного и учёного. Халлек, осознав положение, выхватил кинжал, а меч перехватил под самую крестовину, чтобы защищаться им, а не бить.

Черноволосый смуглый дядька соскочил с кровати подобно кунице. Сталь лязгнула, скрестившись. Халлек понемногу подавался назад, кружась по комнате, перехватывая каждое движение и пытаясь изучить манеру противника. У любого мастера есть свой почерк работы и боя, надо его только понять. Силы пробить защиту Халлека у южанина не хватало, но и он сам не успевал одновременно блокировать и нападать. Заметив краем глаза какую-то статуэтку на прикрученной к стене полочке, Халлек стал сдвигаться к ней, сделав вид, что с трудом удерживает наседающего противника. Через два шага он почувствовал спиной стену и рискнул.

Сделав резкое, размашистое движение мечом и заставив противника отскочить, Халлек метнул кинжал ему в грудь. Блеснул клинок, отбив узкую полосу стали, и в этот миг в голову южанина полетела увесистая статуэтка, оказавшаяся эмалевой бронзой. От неё он уклониться не успел и словил добрых пять фунтов лбом. Издав короткий ох и дёрнув головой, смуглокожий дядька покачнулся, сел с размаху на задницу и упёрся спиной в кровать. Глаза закатились. Девки в углу пискнули ещё раз.

— Ну вот, совсем другое дело, — Халлек откромсал кинжалом полосу от узорчатого покрывала, связал руки любвеобильному южанину и посмотрел на сжавшихся в углу девиц. Вернее, на торчащие из угла коленки и локти.

— Вы говорить-то умеете? Или только пищать и вякать?

— Одна боязливо кивнула:

— Да, господин, я знаю твой язык, — пробормотала она с сильным акцентом.

— Ты знаешь, как пройти отсюда в город?

— Знаю.

— Проведёшь меня. А подружку твою я тут оставлю.

Завязав на всякий случай рот будущей проводнице, Халлек связал вторую девку и на всякий случай несильно стукнул её по затылку кулаком. Убедившись, что она дышит, он вернулся к недавнему противнику. Дядька сопел в две дырочки, не собираясь приходить в сознание. Надёжности ради добавив и ему, Халлек взял за руку лёгкую, как птичка, барышню, завернувшуюся в свои обрывки. Хотя скудные прелести подземной труженицы его не волновали.

— Ну, пошли. И не дури, первой приголублю по черепу.

Коридор в этом месте обрывался тёмным карманом, куда почти не проникал свет. За углом был спуск по лестнице, вырубленной прямо в камне. Халлек, потрогав породу, ощутил зернистость, такую же, как у стен. Очевидно, что город брал строительный материал прямо из-под соседних холмов, и со временем здесь образовались приличные катакомбы.

Ступеней сорок они шли в темноте. Слышалось прерывистое дыхание девицы. Потом она остановилась, чем-то зашуршала, несколько раз сухо треснуло кресало, в руках у неё оказалась лампа на земляном масле. В стене была ниша, где и прятались ещё две лампы и запас горючей жидкости в стеклянных бутылках. После довольно долгих блужданий по штрекам и переходам заброшенных каменоломен они вышли к старым дощатым мосткам, зигзагами уходящим вверх. По приблизительным прикидкам Халлека, за городскую стену они уже точно пробрались.

— Поднимемся здесь? Ты большой, — девица с сомнением посмотрела на него снизу вверх. — Тяжёлый.

— Ты знаешь другое место?

— Далеко. Там, — она махнула рукой куда-то в ближайшую стену.

— Пойдём. Постараюсь не свалиться.

Доски и поперечины предательски похрустывали и потрескивали под ногами. Девица то и дело хваталась за Халлека, боязливо глядя вниз. Но на седьмом или восьмом переходе мостки закончились добротным балочным мостом, пересекающим вертикальный колодец, по котором они и поднялись.

— Как тут у вас всё запутанно, — пробурчал Халлек, оглядываясь.

— Здесь много камень брали. Город наверху, город внизу.

— Трудно ошибиться… и куда мы вылезем? — спросил он, когда девица вывела его к добротной двери, окованной бронзовыми полосами.

— В какой-нибудь переулок, — пожала плечами проводница.

Пройдя по тёмному, заваленному разным хламом коридору, они приоткрыли очередную дверь. За ней и вправду оказался переулок. Там шёл бой.

— Весело у вас, — Халлек, выглянув из дверного проёма, втянул голову назад. — Значит так. Говори, как пройти на улицу Большой Подковы, и вали на все четыре стороны.

Девица задумалась. Свет факелов и фонарей с улицы, проникавший сквозь мутное оконце, высветил на её лице глубокую мысленную работу. Она пошевелила тонкими губами, поводила пальцами и наконец сказала:

— Отсюда половина города. Надо пройти эту улицу туда, — она показала пальцем. — До конца. Потом повернуть к фонтану. Куда, не помню, ты увидишь. Он большой. От него найдёшь вывеску с белой лошадью. Мимо неё иди в сторону стены. Там где-то перекрёсток с подковой.

— Очень понятно… ну всё, беги.

Девица кивнула и исчезла в тёмной глубине коридора. Халлек проверил всё своё снаряжение, подтянул ремешки заплечного мешка и портупеи, шагнул в переулок. Толпа колыхалась взад и вперёд, сдвигаясь на соседнюю улицу и гомоня на разные лады. Вроде никто никого не бил, но в своеобразной здешней речи Халлек разбирал самые кровожадные призывы. Он ни разу не попадал в подобную переделку, и не совсем понимал, как себя вести. Не прорубать же себе дорогу, в самом деле. Пробираясь вдоль стенки, он чувствовал на себе самые разные взгляды, от равнодушных до удивлённо-подозрительных.

Неверное освещение и взвинченная толпа сыграли злую шутку. Кто-то не то обознался, не то сделал это нарочно, но шагов через пятьдесят над улицей волной прокатился гомон и шелест, в котором на местный лад прозвучало весталийское имя. Обострённое опасностью восприятие Халлека продрало загривок едкими мурашками. Блестящие взгляды из-под головных платков скрестились на нём, и уже послышался змеиный шёпот кривых ножей, с которыми здесь не ходили разве что грудные младенцы. Он возвышался надо толпой едва ли не на полторы головы, и был здесь один такой. Неудивительно, что за весталийца приняли его. И Халлек, не задумываясь, выхватил меч. Сверкающая полоса стали заставила отшатнуться напирающих на него.

Первый удар достался крикливому южанину в клетчатом бело-синем платке. Он выронил нож и удивлённо опустил глаза, посмотрев на косую, набухающую кровью полосу на одежде. Гомон замер на несколько мгновений, толпа умолкла, чтобы заголосить с новой силой. Халлек рубанул наотмашь, отбрасывая от себя сразу нескольких, влажно хряскнули кости, брызнуло пенистой алой кровью. Люди подались в стороны. Одно дело топать по улице, подбадривая себя криками, и совсем другое — налететь на того, кто в ответ на угрозу рвёт глотку насмерть. Но вопли не умолкали, и края толпе не было видно. Равно как не было слышно топота городской стражи или каких-либо других организованных отрядов. Халлек вздохнул, понимая, что его тут просто задавят массой и растерзают на мелкие кусочки. Поводя мечом, он прижался к стене спиной и стал сдвигаться к тёмной щели между домами, надеясь, что это не тупик.

Вывалившись в проулок, Халлек отдышался, прикрыв глаза. Никогда ему ещё не приходилось убивать простых горожан. Доискиваться, что происходит в Эль-Фетрене, у него не было ни желания ни времени. Сориентировавшись, он всмотрелся темноту. Проход всё-таки был сквозным. Здесь, несмотря на сухую погоду, что-то подозрительно похлюпывало и вязло под ногами.