Пропал чародей - Кристофер Сташеф

— Я, между прочим, уже не младенец, — мрачно покосился на него Алан.

— О да, тебе уже девять, и ты полноправный отрок. Однако ж ты наследник престола!

— Но я младший из братьев!

— Пусть твой отец рискует тобой, а я не буду!

— Но он никогда не берет меня с собой!

— Возьмет, когда будет уверен, что ты стал настоящим бойцом! Но придется подождать, пока тебе не исполнится шестнадцать.

— Ага, это еще семь лет! — вознегодовал Алан.

— И радуйся этим годам, пока можешь, — посоветовал Пак, — а я уж присмотрю, чтобы ты прожил их в целости и сохранности. А теперь — домой, в безопасное место!

— А почему они остаются? — Алан показал на Гэллоугласов.

— Потому что о них забочусь я, и они должны быть рядом с мной. И потому, что у них дома нет родителей, к которым я мог бы их отправить. И не волнуйся — они будут в той же безопасности, что и ты.

— О нет! — простонал Джефри.

— Это нечестно! — заныл Алан.

— Нечестно, зато целые останетесь. Марш к матери!

— Я его не поведу! — возразил Келли. — Мое место здесь, рядом с детьми чародея!

— Твое место там, куда тебя пошлет Хобгоблин! Как, эльф! Или ты оспоришь приказ Короля Эльфов?

— Его здесь нет, — фыркнул Келли.

— Нет, но он поручил этих детей мне, и приказал бы то же, что и я — отведи наследника престола к его родителям!

— Это ты говоришь, а не он, — проворчал Келли, впрочем, менее уверенно.

— Так мне что, его самого попросить? Да нет, мы оба отправимся, для нас, эльфов, это минутное дело. Ну что, побежали?

Келли ответил сердитым взглядом, но промолчал.

Пак не сводил с него глаз, подбоченившись, ожидая.

— Ну ладно, — наконец рявкнул Келли. — Ладно! Как прикажешь!

— О доблестный эльф! — пропел Пак. Он обернулся к Алану. — А ты? Будешь ли и ты столь достойным?

— Что толку отступать? — прорвало наследника престола. — Вы что, хотите, чтобы я бежал перед опасностью?

— Подождешь, пока не подрастешь! Как! Мне опять взывать к Его Эльфийскому Величеству, чтобы он и тебе приказал?

— Он не может! Я принц Грамария!

— А он — король, который по всем законам может повелевать принцем! И сила его не в армиях, а в нем самом, и применить ее можно в один момент! Ну что, ты отправишься домой сам, или мне отправить тебя в цветке лилии?

— Тебе меня не напугать! — гордо ответил Алан, хотя выглядел он куда менее уверенным, чем тон его слов. — Только попробуй — и ты ответишь перед моим отцом за то, что сделал с наследником престола!

Пак побагровел и его голос стал смертельно тихим.

— Так ты пойдешь, или прикажешь послать за королевой?

— Мама в пятидесяти милях отсюда! — проскулил Алан.

— А отец — в полумиле! И ремешок воспитательный при нем.

Алан не выдержал и со вздохом опустил глаза.

— Ладно. Я пойду.

Пак кивнул, не проявив и крохи торжества. Он просто повернулся к Келли и приказал:

— Веди его, эльф. И смотри, чтобы он был со своими родителями еще до рассвета!

Когда ночь окутала лес, Пак неслышно прошелся между спящими детьми.

— Вставайте! Луна взошла, значит, и вам тоже пора вставать!

Они медленно поднимались, потягивались, позевывали.

— Если честно, я бы всю ночь проспал, — зевнул Джефри.

— На здоровье, — ответил Магнус. — Пак и я сами справимся с Шир-Рифом.

— Нет, нет, — торопливо поправился Джефри. — Я уже встал.

Корделия лежала, свернувшись, под боком у единорога. Она села, сонно заморгала, прижимая к себе Грегори. Как только Грегори принял сидячее положение, его глаза снова закрылись.

— Разбуди малыша Грега, — кивнул Пак. — Когда мы вернемся, вы двое должны быть наготове.

Корделия поцеловала Грегори в лоб и легонько встряхнула, приговаривая:

— Просыпайся, маленький!

Младший братик поднял голову, поморгал и снова закрыл глаза. Сами собой закрылись глаза и у Корделии. Она встряхнула головой и повернулась к Паку.

— Когда вы вернетесь, он уже проснется.

Пак кивнул в ответ.

— Не высовывайтесь. Феи присмотрят за вами.

Потом повернулся к Магнусу и Джефри.

— Ну, в путь. Я уже побывал в палатке Шир-Рифа и еле дождался, пока он закончит перебирать свои бумажки и ляжет спать. Сейчас главный мятежник дрыхнет без задних ног, к тому же я еще добавил сонное заклинание.

Магнус кивнул.

— Ну что ж, в путь!

Пак взял братьев за руки и кивнул. Все трое одновременно исчезли. Воздух с хлопком устремился в опустевшее пространство.

Пара молодых часовых сторожила покой предводителя у шатра Шир-Рифа. Один уже несколько лет служил в отряде Шир-Рифа, а второй был новобранцем, пастухом. Он почтительно присматривался к напарнику-ветерану и даже старался держать вилы так же молодцевато, как и констебль — свою пику.

Внезапно внутри шатра что-то взорвалось. Часовые озадаченно огляделись по сторонам. Послышался вскрик Шир-Рифа, а затем еще один взрыв. Часовые встревоженно поглядели друг на друга, и одновременно кинулись на помощь командиру, столкнувшись у порога.

Они вломились в палатку с оружием наготове, ошалело глядя по сторонам.

— Откинь полог, — рявкнул ветеран.

Пастух повернулся и откинул в сторону полог. Внутрь хлынул лунный свет, ясно осветивший пустую койку Шир-Рифа.

А в тишине леса с грохотом возникли двое мальчишек, держащих за руки и ноги взрослого мужчину. Один отпустил его ноги, и мужчина с трудом поднялся, вырываясь из рук мальчиков.

— Ведьмовство! Подлые гномы, как...

И осекся, глядя на крошечную фигурку, грозно возникшую перед ним. Ростом не выше колена, и с каменным лицом.

— Ты, который понатыкал у каждой двери Хладное Железо, ты, который никогда не оставлял молока в блюдце для домовых, взгляни же на меня! Пред тобой Пак!

Шир-Риф замолк, остолбенел, и как раз в этот момент Корделия впилась взглядом в посох, лежавший в траве. Посох подскочил вверх и треснул Шир-Рифа по макушке. Тот рухнул, как подрубленный ствол.

Шир-Риф очнулся и поморщился. Голова раскалывалась от боли. Он попробовал сесть, но не смог даже поднять рук. Неожиданно запаниковав, он дернулся, попытался пошевелить ногами и обнаружил, что они прочно связаны вместе, а руки плотно прикручены к туловищу. Тяжело дыша и выпучив глаза, он огляделся кругом и увидел четырех детей разного возраста и пола, уставившихся на него. Сзади шевельнулась тень, в которой он узнал огромную черную лошадь с горящими, как угли, глазами. Мурашки побежали у него по спине.

Рядом с лошадью что-то такое же продолговатое и массивное шагнуло под лучи лунного света, и Шир-Риф увидел серебристую голову, увенчанную длинным прямым рогом, торчащим прямо изо лба — и этот рог был направлен прямо на него. Мурашки переползли на живот и превратили страх в ужас.