Туманы сами не рассеиваются - Карл Вурцбергер

Позже он пытался все свои мысли сосредоточить на службе. Товарищи будут расспрашивать его о том, что случилось с его сыном, как он себя чувствует.

Затем мысли его перескочили на случай с нарушением границы, и он с неприязнью вспомнил о Геймане. И хотя никто не мог доказать их виновность, совесть мучила Роберта все сильнее и сильнее. Инстинктивно он начал понимать, что случай, происшедший на границе, в какой-то мере связан с тем, что случилось с его сыном.

Вынув изо рта сигарету, он закрыл глаза. Монотонный перестук колес навевал усталость и сон. И Роберт задремал.

Ему приснился сон, что он ведет большой автобус. Рядом с ним сидит Гейман и спит. Роберт пытается его разбудить, но безуспешно. Он гудит, толкает его в бок, но тот продолжает спать. Машина несется навстречу высокой серой стене. Он резко тормозит и, вздрогнув, просыпается.

— Вам нехорошо? — участливо спрашивает его соседка по купе.

— Нет, нет, ничего, — смущенно пробормотал Роберт, пытаясь привести в порядок свои мысли. Спустя несколько секунд в голове вырисовывается четкий четырехугольник:

Круг, Гейман, нарушение границы и дорожное происшествие с сыном. А еще лучше так: на месте Фрица Геймана оказывается Роберт Венде. Да, да, Роберт Венде!

«Круг не терпел ошибок. Он, когда я у него был в учениках, нес за меня полную ответственность. А вот я не такой, я не пожелал нести ответственность за своего часового, когда он заснул на посту. Так кто же, спрашивается, виноват: он или я?

Круг остался верен самому себе. А вот я смалодушничал, струсил, проще говоря, побоялся ответственности…»

Роберт встал и, бросив взгляд в окно; заметил, что он уже почти приехал. Он снял свой чемоданчик из багажной сетки и, поправив ремень, направился к выходу.

Как только Роберт вошел в комнату своего отделения, в ней воцарилась мертвая тишина.

Унтер-офицер Йонас на мгновение выпрямился, пока Роберт докладывал ему о своем прибытии, а затем по-дружески протянул ему руку.

Роберт рассказал о том, что случилось с его сыном, рассказал, ничего не умолчав, о Круге. Не скрыл он и своего спора с учителем. Рассказывая все это, он то и дело посматривал в сторону Геймана, который, однако, держался так, как-будто он давным-давно забыл о случае на посту.

Товарищи внимательно слушали Роберта и спокойно вздохнули и зашевелились только тогда, когда он сказал, что с мальчиком ничего опасного.

— Могло кончиться худшим, — заметил один из пограничников.

— А у вас что нового? — спросил Роберт и внимательно посмотрел на Шустера.

Тот молчал, покусывая уголки губ.

— У нас все в порядке, товарищ Венде, — твердо сказал Йонас. — Соревнование идет полным ходом. Выяснилось, что граница была нарушена не во время вашего дежурства. Я это и раньше знал. Но сомневающиеся были… — Унтер-офицер бросил беглый взгляд в сторону Шустера.

— А как была нарушена граница? — поинтересовался Роберт.

— Нарушителя задержали на шоссе полицейские. На допросе он показал, что перешел границу около четырех часов утра. Двое суток он скрывался в селе Нордхаузен, а когда пытался уехать в Эрфурт, был задержан… Вот и все. Все подозрения с нашего отделения сняты, и мы претенденты на одно из первых мест в соревновании. Все ясно!

— Не все ясно, — заметил как бы нехотя Шустер. — Что было с сигнализацией?

— Вот только об этом на допросе и не спросили нарушителя.

Шустер встал и попросил разрешения выйти из комнаты.

— Желаю скорого выздоровления вашему сыну, — сказал Йонас Роберту и добавил: — Приведите свои вещи в порядок, завтра мы заступаем на дежурство.

— Слушаюсь! — сказал Роберт, а сам никак не мог отделаться от мысли, что Шустер оказался прав. Правда, теперь ни к нему, ни к Фрицу никто никаких претензий не имеет. Оба признаны невиновными. Еще несколько недель, и он демобилизуется. До свидания, ребята! Будьте счастливы!

К вечеру дождь перестал и ветер принес с полей запах спелого хлеба.

Роберт Венде ловко закрепил на дереве датчик сигнализации и отошел в сторону.

— Будем надеяться, что зверь не нарушит нашей сигнализации, — сказал он Гейману, с которым он снова попал в пару. — Пошли дальше.

Гейман взял Альфу на короткий поводок, и они пошли дальше почти по самой опушке леса.

— Знаешь, Роберт, по этой тропке мы до следующей точки незамеченными не пройдем: местность слишком открытая. А не лучше ли нам пойти лесом? — предложил Гейман.

Роберт на миг задумался и, посмотрев на небо, сказал:

— Согласен. Осторожность нам не помешает.

Спустя минуту они уже шли под прикрытием леса и густых кустарников.

Вдруг Фриц дернул Роберта за рукав:

— Смотри туда! Кто-то зажигает там спички!

— Где?

Гейман рукой показал на северный склон горы Танберг.

Теперь и Роберт видел, что кто-то действительно зажигал там спички.

Пограничники залегли. Роберт приложил к глазам бинокль и увидел за кустами человеческую фигуру. Через минуту загорелась третья спичка.

— Видишь?

— Да не шуми ты так, — шепнул ему Роберт. «Не подача ли это сигналов кому-то, кто находится на нашей стороне? — подумал он. — Или, может, просто человек неудачно прикуривает сигарету?»

Роберт передал бинокль Гейману.

— Продолжать наблюдение! — приказал он. — Если сигналы повторятся, то, значит, даются они для того, кто находится в Бургхагене. Ты наблюдай, а я отойду немного назад и посмотрю.

Роберт отошел назад и остановился на месте, откуда ему как на ладони было видно все село. На фоне темного неба вырисовывалась башенка собора. Свет горел всего лишь в окнах нескольких домов. Но никаких миганий огнем Роберт не заметил.

Прошло несколько Минут. Роберт уже хотел подойти к потайному телефону и доложить о замеченном на заставу, как услышал шепот Геймана:

— Роберт! Тут кто-то есть!

Альфа ощетинилась и глухо заворчала.

— Смотри сюда, там кто-то есть!

«Значит, это все же не сигарета, а световой сигнал, — мелькнуло у Роберта. — Только подавался он не для того, кто сидит в селе, а находится совсем рядом с ним».

— Человек на горе все еще стоит? — спросил Роберт у Геймана.

— Не знаю, не видно: луна за тучу зашла.

— Возьми овчарку и пройди немного вправо по опушке. Только тихо.

Фриц что-то пробормотал и неохотно встал с земли. Раздался металлический щелчок, по звуку которого Роберт понял, что, когда Фриц лежал, ремень у него был расстегнут.

«Черт бы его побрал! Да как он может расстегивать ремень, находясь на посту!» — Роберта охватило раздражение.

— Вперед! — шепнул он Гейману, решив, что сейчас не место и не время делать ему внушение.

Держа автоматы наизготовку, они двинулись вдоль опушки, от дерева к дереву.

Альфа, натянув поводок, буквально тащила Фрица за собой.

Как только луна на минуту выплыла из-за тучи, Гейман остановился и прошептал:

— Смотри, там человек!

Метрах в ста от них от леса к контрольно-следовой полосе бежал мужчина.

Роберт бросился за ним, крикнув на ходу мужчине, чтобы он остановился, но тот от крика побежал еще быстрее.

— Пускай собаку! — приказал Венде Гейману, доставая из патронташа белую сигнальную ракету.

— Альфа, возьми его! Возьми! — крикнул Фриц, спуская овчарку с поводка.

Овчарка, делая громадные прыжки, настигла нарушителя и схватила за руку, но в тот же миг с визгом покатилась по траве. Нарушитель же бросился бежать. От заграждения его отделяло не более двадцати метров.

— Ложись! — крикнул Венде Гейману и, подняв автомат, дал из него короткую очередь.

Нарушитель остановился и поднял вверх руки. Сопротивления он не оказывал. При обыске у него были обнаружены финский нож, письмо, схема местности и маленькая коробочка с перцем.

Венде внимательно осмотрел место задержания и нашел еще портфель.

Роберт повел задержанного обратно в лес, а Фриц нес на руках жалобно повизгивавшую собаку.

Выпустив сигнальную ракету, пограничники стали дожидаться машины с заставы.

В окно Роберт видел, как Фриц ухаживал за овчаркой. Утром на заставу приезжал ветврач. Внимательно осмотрев овчарку, он сказал, что при умелом уходе она быстро выздоровеет.

Роберт вышел во двор и, подойдя к Фрицу, уселся на траву.

— Что сказал врач?

— Сказал, что через несколько дней все войдет в норму: он сыпанул ей перцу в глаза… Повезло еще Альфе, что oh не ударил ее финкой.

— Повезло, говоришь ты? — Роберт вскочил с травы. — Хотя ты, конечно, прав. Ей больше повезло, твоей заслуги в этом нет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что если бы не Альфа, то еще вопрос, задержали бы мы нарушителя или нет. Одна минута промедления могла бы дорого нам обойтись.