Баламут 2 - Василий Горъ

сарказм, издевку или другой какой-нибудь негатив. Но не нашел и зауважал Долгорукую еще больше. За то, что она умела видеть хорошее даже в отъявленных негодяях, не позволяла личным отношениям мешать делам и неявно учила тому же самому сына.

А она все не замолкала:

— В вопросах управления государством ты дока. Но в данный момент необходимо сосредоточиться на более важных вопросах: взять в свои руки ВСЮ власть и задавить на корню ВСЕ инакомыслие. Причем максимально жестоко, чтобы даже мысль о возможном наказании пугала потенциальных заговорщиков до заикания!

Эта часть советов матери сыну помогла увидеть Дарью Ростиславовну еще с одной стороны и вынудила вспомнить о том, что она, собственно, все еще остается Императрицей. А значит, ставит государство во главе угла и не боится проливать кровь ради того, чтобы не допустить смуты!

Пока я анализировал ее слова, Долгорукий вслушивался в каждое произносимое слово, смотрел в пол и играл желваками. А после того, как его матушка замолчала, поднял голову, поймал ее взгляд и угрюмо спросил, что, по ее мнению, надо делать с братом и другими родичами.

Дарья добавила в голос закаленной стали:

— Наказывать. По всей строгости закона.

— Боюсь, что придется казнить слишком многих!

Женщина равнодушно пожала плечами:

— Те, кто способен бить в спину даже родичей, примут милосердие за слабость и обязательно ударят снова. Не тебя, так тех, кто тебе дорог. А оно нам надо?

Долгорукий отрицательно помотал головой, с хрустом сжал кулаки и решительно тряхнул волосами, благо, они у него были:

— Верно: справедливость ОДНА, а заговорщики знали, на что идут.

— Чуть подробнее расскажешь? — спросила его матушка, шарахнув меня через щуп злым удовлетворением.

Мужчина посмотрел на экран комма и пожал плечами:

— Лю Фань уже на подлете, так что да, расскажу, но без подробностей. Родной братец моего ублюдочного папаши и твоего вконец охреневшего муженька решил, что трон — его. По праву умного, сильного, хитрого и далее по списку, ограниченному лишь его неуемной фантазией. Исполнителем первого этапа — убийства законного наследника — де-юре должен был стать Кирюша и его шайка-лейка…

— …дабы было кого обвинить в братоубийстве и казнить?

— Ага! Вот братик меня в свою гостиную и заманивал. Спокойно, расчетливо и с предвкушением. Через Мишаньку. Но под предлогом, давно набившим оскомину всем обитателям дворца…

— …успокоить напившегося и разбуянившегося Великого Князя?

— Точно! — вздохнул Владислав Мстиславович. — Над этим помещением заблаговременно поработали артефакторы Борислава, и их ловушки должны были меня испепелить. А в случае какой-либо осечки в смежных комнатах засело четыре Гранда, имелись группы подстраховки, зачистки, эвакуации и так далее…

— Неплохо… — гневно прошипела Даша и заставила сына утвердительно кивнуть:

— Ага: сунься я туда во плоти, там бы и остался. А у тебя появилась бы отличная причина выжечь к чертовой матери все это змеиное кубло. Но в тот момент я разговаривал с Блистательным и не мог себе позволить отвлекаться на ерунду, поэтому отправил к Кириллу свой виртуальный образ и четверку Конвойных с приказом переломать руки и ноги собутыльникам брата и выбросить эту шваль из дворца, а самую главную пьянь засунуть в бассейн с холодной водой и не выпускать, пока не протрезвеет…

— Кто именно погиб? — спросила государыня, заметив, что, упомянув о Конвойных, ее сын сжал пальцами подлокотники, выслушала прозвища, которые мне ни о чем не говорили, и гневно сверкнула глазами. Тем не менее, головы не потеряла — выразила сыну соболезнования, а затем описала мне финал этой истории: — Рат, раздобыть доступ уровня администратора заговорщики, естественно, не смогли, поэтому подключились к камерам СКН крыла моего младшего сына, воспользовавшись всего-навсего продвинутым. Вот и видели не реальность, а картинку, сгенерированную Славой, то есть, его виртуальный образ и четверку настоящих Конвойных. По картинке и ударили. А потом на комм сына упало уведомление о несанкционированном применении заклинаний в покоях младшего брата, и Слава, разобравшись в сути происходящего, вышел из себя…

…Последние сорок минут перед прибытием Императора Поднебесной Долгорукие и Язва доводили до ума план предстоящих переговоров, а я, в основном, молчал. В смысле, анализировал все то, что обсуждала эта троица, впечатывал в память все более-менее важные нюансы, изредка вносил мелкие коррективы в свою роль, набирался опыта планирования и, конечно же, отвечал на вопросы Владислава Мстиславовича.

Потом он ушел готовиться к встрече Лю Фаня, а Дарья, пребывающая в образе Марии Завадской, деловито заблокировала обе двери кабинета, села за стол сына, развернула какую-то программную оболочку, пробежалась пальцами по области ввода виртуальной клавиатуры и удовлетворенно кивнула:

— Нас тут не было и нет, а камеры СКН, имеющиеся в этом помещении, физически отключены. В общем, можете переодеваться. И… Рат, во-он в том шкафу находится лифт, ведущий в бункер глубокого залегания. Поэтому на переговорах думай о переговорах, а не обо мне, ладно?

Я утвердительно кивнул, вытащил из перстня новенький рейдерский комбез, услышал недовольное сопение обеих подруг и присовокупил к нему футляры с наградами. Женщины мгновенно успокоились, и я смог спокойно переодеться. Потом вложил в ухо артефактную гарнитуру скрытого ношения для односторонней связи с Бестией, проверил работу устройства и опустился в кресло, показанное Язвой.

Следующие минут двадцать стремительно «взрослел». Что постепенно поднимало настроение обеим дамам, колдовавшим над моим лицом в четыре руки. Когда эти издевательства были закончены, и Шахова, наконец, убрала в пространственный карман профессиональный набор гримера, купленный в Большом Сочи, я придирчиво оглядел свое отражение и пришел к выводу, что выгляжу лет на двадцать пять. При этом, вроде, не морщился, но Даша сочла необходимым меня подбодрить и, склонившись к уху, эротично замурлыкала:

— Рат, лет через пять ты станешь таким красавчиком, что мы с Язвой замучаемся отгонять от тебя баб…

— Ты забыла добавить «абы каких». Ибо толковых красоток можно и придержать! — хохотнула Лара, усевшись мне на бедро, потом посмотрела мне в глаза и подобралась: — Ты забыл снять линзы…

Я молча вытащил из перстня контейнер, убрал в него зеленые пленочки и услышал восхищенный вздох Даши:

— О, боже, а я и забыла, как хищно ты выглядишь на самом деле!

— Да уж, глазки у него что надо… — ехидно поддакнула Шахова. — При неожиданном столкновении в темной подворотне можно и описаться.

— Предпочту подворотне спальню и совсем другую реакцию… — игриво мурлыкнула Долгорукая, поплыла взглядом, что-то услышав по гарнитуре скрытого ношения, метнулась к столу и, развернув над столом еще одну голограмму, довольно оскалилась:

— Хе-хе, а Лю Фань-то повелся!

Шахова пожала плечами:

— А что бы ему не повестись, если твой сын попросил срочной