Подземелья Хейвена - Саймон Грин

Сэр Роланд презрительно улыбнулся.

– Человеку в вашем положении лучше не думать о мести, папаша. Неужели вы так и не поняли, что произошло? Или вы полагаете, будто с вас потребуют выкуп? Да Мэдиган ценит золото меньше, чем грязь под ногами. Ему и нам нужна война, поэтому он задумал устроить спектакль, после которого конфликт станет неизбежным, а его участники будут постоянно обвинять один другого в жестокости и коварстве.

– Какой… спектакль? – медленно промолвил Король Грегор.

– Вас казнят, Ваше Величество! – торжествующе воскликнул сэр Роланд. – Вас и Короля Людовика, а также всех остальных заложников. Жизнь оставят лишь мне и моим товарищам, дабы мы могли поведать миру правду о вашей трагической гибели. Я правильно говорю, Даниель?

– Примерно так, – кивнул Мэдиган, даже не взглянув на сэра Роланда, – Ну что, чародей, – обратился он к Жрецу, – время действовать. Ты собрал достаточно сил?

– Да, – ответил Жрец, ставя на место пустой бокал и аккуратно вытирая губы салфеткой. – Пришлось потратить немало времени, но я не мог позволить себе торопиться, иначе сильная концентрация магической энергии была бы замечена магами, следящими за Дворцом снаружи. Пока вы вели переговоры по поводу заложников, я все время работал. А сейчас я готов. Мы можем начинать.

– Начинать? – изумленно переспросил сэр Роланд. Он направился к Мэдигану, но наемник грубо оттолкнул его назад. – Что начинать? Что это значит, Мэдиган? О чем вы говорите?

Мэдиган холодно взглянул на изменника.

– Вы, кажется, полагали, будто я способен ввязаться в подобную авантюру ради Королей и горстки заложников? Нет, такого удара недостаточно. Моя цель, господин предатель, – столкнуть в смертельной схватке Нижнее Королевство и Аутремер, а для этого потребуется нечто большее, чем убийство двух политических лидеров и десятка-другого из их свиты. Я хочу уничтожить весь город и начну с тех, кто находится во Дворце. Приступай, колдун!

Жрец улыбнулся и поднял руки над головой. Словно придавленные невидимой тяжестью, все люди в Главной Палате, кроме Глена, Жреца и Мэдигана, рухнули на колени. Заложники и наемники одновременно испустили вопль отчаяния, чувствуя, как вытекает из них жизнь. Кое-кто пытался ползти к выходу, цепляясь за ковер, но Глен, радостно оскалясь, быстро закрыл дверь. Крики и стоны жертв быстро стихали, глаза их останавливались, дыхание замедлялось, пока не прекратилось совсем. Вокруг колдуна вспыхнуло и засветилось яркое сияние. Похищенная у несчастных жизненная сила переполняла его, билась в нем, словно огромное сердце, и Жрец громко расхохотался. Он произнес несколько заклинаний, скрепляющих чары, и сияние сразу исчезло. Мэдиган посмотрел вокруг. Вся зала от стены до стены была завалена мертвыми телами: наемники в медных нагрудниках, разодетые придворные, оба Короля, невидяще уставившиеся в потолок. Жрец торжествующе повернулся к Мэдигану, который отвесил ему полуиронический, полусерьезный поклон. У двери возбужденно хихикал Глен. В коридоре послышались торопливые шаги, и в залу вошла Элеонора Тодд. Мельком взглянув на распростертые тела, она удовлетворенно кивнула. Следом за нею вошел Горн.

– В стенах дворца все мертвы, – весело сказал Горн. – Ей-Богу, первый раз такое вижу. Дохли, как мухи.

– Надо поспешить, – произнесла Тодд, не обращая внимания на Горна. – Те, кто находился не во Дворце, избежали действия магии, но городские чародеи, наблюдающие за зданием, скоро догадаются, что здесь происходит нечто странное. Пока что они еще ничего не сообразили, но когда всполошатся, то пошлют на выручку целую кавалерийскую бригаду.

– Они опоздают, – спокойно отозвался Мэдиган. – Пока солдаты подоспеют, мы успеем совершить ритуал. А потом армии обоих государств будут бессильны что-либо сделать.

Горн рассмеялся и от избытка веселья пнул ближайший труп ногой.

– Черт, ведь за несколько минут мы проделаем такое, что целая армия не осилит за годы. Мы разрушим Хейвен, просто сотрем город в порошок. Наши имена будут вписаны в историю.

– Если мы не поторопимся, их вскоре напишут на наших могилах, – нахмурилась Тодд.

Мэдиган поднял руку, призывая к молчанию.

– Время пришло, друзья мои. Приступим же!

Внизу, под разбитым окном Главной Палаты, висел Хок, вцепившись в густой плющ, покрывавший сплошным ковром каменные стены. За его пояс держалась Изабель, стараясь нащупать ногами точку опоры. Хок надежно закрепился, намотав на руки и на ноги зеленые стебли, однако его мучали опасения, выдержит ли плющ двоих. Словно в подтверждение этому сверху послышался угрожающий треск. Натянутые, как струна, стебли рвались один за другим. Изабель поглубже просунула ногу в спутанную массу плюща и осторожно, чтобы не нарушить хрупкое равновесие, в котором находился Хок, стала переносить на нее свой вес. Хок застыл в одном положении, тяжело, с присвистом, дыша.

– Скажи-ка, – спросила Изабель, – ты знал про плющ, когда прыгал в окно?

– Конечно, – ответил Хок, – я заметил его, когда в первый раз выглянул в окно. Только я не был уверен, что он нас выдержит, стебли казались слишком тонкими. Но я решил рискнуть. К тому же иного выхода я не видел. А ты знала про плющ?

– Нет, но я догадалась, что у тебя появилась какая-то мысль… Хорошие идеи обычно посещают твою голову в самый последний момент.

– Я тронут. Ты мне льстишь, но я все равно тронут.

Они улыбнулись друг другу.

– Ну, умник, и что мы будем делать дальше? – промолвила Изабель.

– Окно третьего этажа прямо под нами. Мы спустимся, разобьем стекло, стараясь поменьше нашуметь, и заберемся в комнату. По-моему, это лучше сделать как можно быстрее, пока какой-нибудь любопытный наемник не выглянул в окно посмотреть, как мы приземлились.

Стражи начали медленно спускаться вниз, цепляясь за спутанную массу зелени. Хок, ухватившись за пучок стеблей, повис на них, но вдруг раздался слабый треск, и стебли лопнули, словно исчерпав до конца запас прочности. Вцепившись в плющ одной рукой, Хок раскачивался, как маятник, вдоль стены, земля внизу мягко колебалась, как колеблется вода в наклоненном бокале. Изабель выбрала момент, когда Хок приблизился к ней, и потянулась вперед, стараясь помочь мужу. Ей не хватило буквально полдюйма. Изабель потеряла равновесие и, сорвавшись со стены, камнем рухнула вниз. Но Хок, изогнувшись в воздухе всем телом, успел поймать ее за руку. Теперь Изабель висела, прижимаясь щекой и грудью к стене, с ужасом видя, что рядом нет спасительного плюща, за который можно было бы ухватиться. Пальцы Хока, словно тиски, сдавили ее запястье. Другой рукой он изо всех сил сжимал пучок стеблей, который снова начал угрожающе похрустывать под тяжестью двух тел.