Последний Конунг - Тим Северин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А Киев – это очень далеко? – спросил я.
– Совсем нет. Я могу устроить так, что вы получите деньги в Киеве. Последние несколько лет у нас там все больше дел, переводим туда деньги для торговцев-русов, а их в город с каждым годом приезжают все больше. Не у всякого есть охота плыть с грузом обратно, вверх по рекам да еще перетаскивать его через пороги. Я им даю кредитные письма, они предъявляют их в Киеве.
После разговора с ростовщиком меня перестало тревожить то, что отъезду Харальда из Константинополя могут воспрепятствовать денежные осложнения. Он тоже сможет воспользоваться услугами ростовщиков, дабы вывезти свои средства из Константинополя. Теперь все зависело от Пселла, объявится ли он, найдет ли какой-нибудь путь для нашего побега.
Его тайнописное послание прибыло только в мае и оказалось совсем кратким – всего в шесть слов. Оно гласило: «Два усиако, Нейрон, персиковый шелк, Рождество».
Первая часть была мне понятна. Усиако – небольшие дромоны, размером с наши норвежские корабли, быстроходные и берут на борт до полусотни человек. Нейрон – это морской арсенал на Золотом Роге, а значит, скорее всего эти два усиако будут стоять там во время праздника Рождества. Однако упоминание о Рождестве сбили меня с толку и разочаровали. Коль скоро Пселл полагает, что Харальд с его людьми смогут покинуть Константинополь в указанное время, стало быть, друг мой Пселл – чиновник, еще более далекий от жизни, чем я думал. Праздник рождения Белого Христа приходится на середину зимы, и конечно же, сказал я себе, Пселл знает, что декабрь – слишком позднее время для побега из Константинополя. Погода для морского перехода отвратительна, а к тому времени, когда мы доберемся до реки, ведущей к Киеву, на ней будет лед, либо половодье. Мы должны уйти летом или хотя бы в начале осени.
Слова же о персиковом шелке и вовсе остались загадкой. В них я не находил никакой связи с военными судами и арсеналом.
И тогда я пошел в Дом Огней – это самый богатый рынок в столице, раскинувшийся на самом выгодном месте в самой чистой части Мессы, работающий и днем и ночью – ночью его аркады озаряют сотни и сотни свечей. Торгуют там лишь одним товаром – шелком. Там можно купить драгоценную ткань любого сорта, выделки и расцветки – покупай шелк хоть штуками, хоть в виде готового платья, а хочешь – ткань разрежут и раскроят, а тебе останется только сшить. Во всей ойкумене Дом Огней прослыл крупнейшим рынком шелка, а его торговцы – богатейшими в городе, равно как и надзор над торговцами – наистрожайшим. Купцы обязаны сообщать о каждой сделке, превышающей десять номизм, в городскую эпархию, дабы чиновники знали в точности, откуда привезен каждый рулон ткани и кому он продан. Коли шелк торгует иноземец, купцу дозволено предлагать ему ткани только низшего качества и вменено в обязанность докладывать об отъезде покупателя из Константинополя, дабы его поклажу можно было обыскать на предмет незаконного вывоза. Купец же, повинный в нарушении, подлежит порке, бритью головы ради унижения перед людьми, а все товары его отходят казне.
Памятуя об этих строгостях, я выбрал наиболее уединенную лавку в Доме Огней, а для разговора вызвал самого хозяина. Из задней двери вышел беловолосый человек, холеный и благополучный, и едва он понял, что я иностранец, как тут же предложил поговорить о нашем деле наедине, в заднем закутке.
– Я интересуюсь ценами и возможностью купить шелка хорошего качества на вывоз, – объяснил я.
Он похвалил мой греческий и спросил, где я научился говорить на этом языке столь бегло.
– Занимаясь торговлей, – уклончиво ответил я. – По большей части, заморской.
– Стало быть, вам известно о запрете продавать определенные сорта шелка тем, кто не является постоянным жителем этого города, – прошептал он. – Но всегда можно договориться. Вам нужен какой-то определенный товар?
– Хорошо окрашенный шелк принесет мне больший доход при продаже. Все зависит от того, что вы можете предложить.
– В настоящий момент у меня есть добрый запас темно-зеленого и желтого в полутонах.
– А как насчет других расцветок? Например, оранжевый? Он пользуется спросом там, откуда я прибыл.
– Зависит от глубины цвета. Я, пожалуй, смогу разжиться бледным лимонно-оранжевым, близким к желтому, такому, какой у меня есть. Но чем сложнее краска, тем труднее ее достать. И конечно же, тем дороже.
– А коль скоро я закажу определенную расцветку, вы сможете приготовить ее для меня?
Он покачал головой.
– Закон запрещает торговцам шелком заниматься окраской тканей. Это отдельное ремесло. А еще я не могу иметь дело с шелком-сырцом. Это тоже особое занятие.
Я изобразил на лице огорчение.
– А я-то надеялся найти шелк персикового цвета, для весьма особого покупателя. И готов заплатить с лихвой.
– Позвольте, я пошлю кого-нибудь выяснить.
Он вызвал служащего, дал ему указания, и тем временем, пока этот человек ходил по поручению, он показывал мне разные образчики своих товаров.
– С сожалением должен сообщить, – сказал купец, когда служащий вернулся с нужными сведениями, – что достать шелк персикового цвета будет невозможно, по крайней мере, некоторое время. – Он хитро подмигнул мне. – Ходят слухи, будто августа Зоэ снова намерена выйти замуж… в третий раз, можете себе представить! Царские мастерские работают, не покладая рук, все эти одежды и занавеси, необходимые для церемонии, а шелк персикового цвета в этом списке стоит на первом месте.
– А я полагал, что императорский цвет – пурпур?
– Так оно и есть, – ответил торговец шелком, – а также глубокий красный и те оттенки фиолетового, что близки к пурпуру. Все эти оттенки дворец оставляет за собой. А всякого, кто вздумает делать или продавать подобные ткани, ждут большие неприятности. А на шелк персикового цвета идет тот же краситель! Вся хитрость в том, сколько именно его добавляется к прочим красящим травам, и насколько разогрет чан красильщика, да и в прочих многих секретах. Потому-то персиковый цвет почитается весьма особенным, и такие ткани посылаются в дар иноземным правителям вместе с вестью о важнейших дворцовых событиях, вроде свадьбы или коронации.
Я вздохнул.
– Жаль. Очевидно, мне придется подождать, когда снова можно будет купить шелк персикового цвета?
– С дарами для иностранных царей спешить не будут, – заметил торговец шелком. – Первым делом в царских мастерских займутся всем, что требуется для церемонии, а уж потом пустят остатки краски на персиковые шелка, отправляемые за море.
– Сколько же мне придется ждать? Мне непременно нужно уехать еще до Рождества.
– Это смотря по тому, о каком Рождестве у вас речь, – ответил он. – Я полагаю, что вы из Венеции, или, может быть, из Генуи. На западе вы празднуете Рождество Господа нашего, и мы тоже празднуем. Но этот город празднует и другое, особенное Рождество, Рождество Богородицы, нашей покровительницы. А ее Рождество – в сентябре.