Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы - Фрэнк Херберт

Последнее слово он прокричал, потому что помощники пребывали в нерешительности.

Возможно, что уже поздно. Брой понял, что Джедрик его обхитрила. Было ясно, что она сумела создать в своем мозгу почти точную имитационную модель Броя. И проделала это из положения Леаитора! Невероятно. Он почти что пожалел Гара и Трайу. Джедрик управлялась с ними, словно с марионетками.

«Я был не лучше».

Брой вдруг подумал, что модель Джедрик, возможно, включает и этот самый момент понимания. Он восхитился ею.

«Великолепно!»

Брой спокойно отдал распоряжения по изоляции Говачинских женщин во внутренних бастионах Гралуса, которые предусмотрительно подготовил. Его люди должны быть ему благодарны.

Те, кто выживет в ближайшие несколько часов.

Атака тех, кто хочет умереть — это атака, против которой нельзя приготовить совершенной защиты.

Человеческий афоризм

На третье утро Маккай почувствовал, что мог бы прожить на Досади всю свою жизнь. Это место требовало малейших крох внимания, которые он мог собрать.

Маккай стоял в одиночестве в комнате Джедрик, отсутствующе посматривая на незаправленную кровать. Джедрик ожидала, что он приведет все в порядок к ее возвращению. Маккай это знал. Она велела ему ждать здесь и удалилась по неотложным делам. Он мог только подчиниться.

Впрочем, его смущали иные заботы, нежели незаправленная постель. Маккай почувствовал, что понял корни страха Аритча. Тандалурские Говачины вполне могли уничтожить это место, даже если бы понимали, что, сделав это, распахнут тот кровавый район, где каждый разумный прячет свои тайные страхи. Теперь он ясно это видел. Каким образом, по ожиданиям Руководящего Филума, Маккай избежит того чудовищного решения, — это было более неуловимым вопросом.

Здесь — тайны.

Маккаю Досади казалась зловредным организмом под его ногами, ревностно хранящим эти секреты от него. Это место было врагом Консента, но он обнаружил, что эмоционально на стороне Досади. Это было предательством Бюсаба, его Легумной присяги, всего. Но Маккай не мог бы предотвратить это ощущение или признание его. В течение лишь нескольких поколений Досади стала чем-то особенным. Чудовищным? Только если вы держитесь за ваши собственные драгоценные мифы. Досади может стать величайшей очистительной силой, какую только испытывал на себе Консент.

Перспектива развития Консента начала вызывать у него тошноту. И Говачины Аритча. Говачинский закон? Дерьмовый Говачинский закон!

В комнате Джедрик было тихо. Болезненно тихо.

Маккай знал, что снаружи, на улицах Чу, идут жестокие военные действия между Говачинами и людьми. Через тренировочный двор был стремительно доставлен раненый, пока они были там с Джедрик. После этого она взяла его на свой командный пост, комнату над клеткой Пчарки. Маккай стоял рядом, наблюдая за ее представлением, словно Джедрик была звездой эстрады, а он одним из восторженных поклонников. Это было увлекательно. Брой это сделает. Брой отдаст приказ. И каждый раз рапорты показывали, насколько точно она предвидела действия своего оппонента.

Изредка Джедрик упоминала Гара или Трайу. Маккай сумел уловить тонкое отличие в ее отношении к этой парочке.

Во вторую совместно проведенную ночь Джедрик мягко и ловко разожгла его сексуальные аппетиты. Она довела его до ворчливой уступчивости, а после наклонилась над ним, опершись на локти, чтобы холодно улыбнуться.

— Видишь, Маккай, я могу играть в твою игру.

Потрясающе, это открыло внутри его зону сознания, о которой он и не подозревал. Как будто Джедрик выставила всю его предшествующую жизнь на доскональное обозрение.

А он был наблюдателем!

Прочие существа создавали длительные взаимоотношения и действовали из безопасной эмоциональной базы. Но Маккай был продуктом Бюсаба, Говачина… и многого другого, что минуло ранее. Для него становилось все более очевидным, почему Говачины выбрали его для подготовки к этой особой роли.

«Мне был нанесен ущерб, а они сумели заново построить меня, как им было нужно!»

Что ж, Говачины могли по-прежнему удивляться, что же они создали. Досади был тому свидетельством. Они могут даже не подозревать, что же собой представляет Маккай на самом деле.

Ему было горько той горечью, что, как он знал, вызревала в нем годами. Одиночество этой тюремной планеты было сравнимо с одиночеством его собственной жизни, в центре которой была верность Бюсабу. Невероятная путаница эмоций рассортировалась, и Маккай почувствовал, как в нем зарождается новое предназначение.

Власть!

Аххх… Так вот что значит почувствовать себя досадийцем!

Маккай отвернулся от холодной улыбки Джедрик и натянул на плечи одеяло.

«Спасибо, милая учительница».

Подобные мысли бродили в его голове, когда Маккай на следующий день стоял один в комнате, а потом начал застилать постель. После своих откровений Джедрик возобновила свой интерес к его воспоминаниям, засыпая лишь для того, чтобы разбудить его новыми вопросами.

Несмотря на неважные перспективы, Маккай все еще чувствовал себя обязанным изучать ее поведение в различных возможных ситуациях, какие только могло создать его воображение. Относительно Досади никакое предположение не выглядело слишком абсурдным. Ему нужно было построить поточнее картину этого общества и его движущих сил.

Прежде чем вернуться в комнату Джедрик, Маккай проделал еще одно путешествие по тренировочному двору вместе ней. Там было еще больше нового оружия, приспособленного из его набора. Он понял, что двор — испытательный полигон Джедрик, что должно быть намного больше тренировочных зон для ее последователей.

Маккай еще не открыл ей, что люди Аритча могут уничтожить Досади. Она сосредоточилась на этом на рассвете. Даже пока они делили крохотный туалетный отсек рядом с ее комнатой, Джедрик давила его вопросами.

Маккай на время отвлек ее вопросами о Пчарки. Каковы возможности этой клетки? На одно мгновение он поразил ее.

— Пчарки знает что-то ценное, что он надеется продать тебе в обмен на свою свободу.

— Откуда ты знаешь?

— Это очевидно. Я тебе еще кое-что скажу: он прибыл сюда по своей собственной воле… для определенной цели.

— Ты быстро учишься, Маккай.

Джедрик смеялась над ним, и он сердито глянул на нее.

— Ну хорошо! Я не знаю той цели, но это может быть нечто, о чем ты лишь думаешь, будто знаешь его.

Легчайшим мерцанием из ее глаз свирепо глянуло что-то опасное.

— Твои ДВЕРИ ДЛЯ ПРЫЖКОВ привели к нам многих дураков, но Пчарки один из наибольших. Я знаю, почему он прибыл. Было много подобных ему. Теперь… есть только один. Брой, при всей своей власти, не может выследить своего собственного Пчарки. А Кейла Джедрик — та, кто его расстраивает.