Свободное падение - Лорен Миллер

Одна из книг на верхней полке была слегка отодвинута от остальных. Я потянулась за ней и вытащила. Надо же! Это был «Потерянный рай» Джона Мильтона.

Я услышала, что повторяю вслух слова с карточки, вложенной в мамино письмо. Я и не знала, что запомнила их наизусть: «Свободными я создал их, и таковыми им оставаться надлежит, покамест не поработят самих себя…» Я вытащила книгу и стала ее рассматривать.

Книга была очень старой. Пожелтевшие, не слишком ровно обрезанные листы. Тканевая обложка на краях совсем истерлась. Я открыла первую страницу. Бумага сухая и ломкая. Время оставило на ней свои пятна.

Потерянный рай

Поэма в двенадцати книгах

Сочинение Джона Мильтона

Седьмое издание, украшенное рисунками

Напечатано в Лондоне, в году 1705-м

Такой древней книги я еще не видела. Ранние издания были большой редкостью и стоили бешеных денег. Похоже, Норту действительно платили бешеные деньги, если он мог позволить себе купить книгу, изданную триста с лишним лет назад. Интересно, сколько же платят ему богачи за удаление своих компрометирующих данных? Вопрос риторический. Я понимала, что не решусь спросить Норта напрямую.

Осторожно, чтобы не повредить хрупкие страницы, я стала листать книгу. Я искала место, откуда мама взяла те строки. Древность книги завораживала. На третьей странице я остановилась. Вместо стихов там был акварельный рисунок, а под ним – слова:

ВСЕМОГУЩИЙ БОГ С НЕБЕС НИЗВЕРГ СТРОПТИВЦА[19].

Эти слова уже встречались мне в стихах Мильтона. А здесь была иллюстрация: Бог изгонял с небес провинившегося ангела. Я листала дальше. Мне хотелось увидеть и другие иллюстрации. Их было предостаточно: одна удивительнее другой. И в то же время я улавливала в них что-то очень знакомое. Добравшись до Седьмой книги, я поняла, в чем дело. Подпись под очередной иллюстрацией гласила:

И ПОВЕЛЕЛ ГОСПОДЬ: ЖИВЫЕ ДУШИ ДА ПРОИЗВЕДЕТ ЗЕМЛЯ: СКОТОВ, И ГАДОВ, И ЗВЕРЕЙ ЗЕМНЫХ ПО РОДУ ИХ[20].

Это был поэтический пересказ библейского повествования о Сотворении мира. Центральное место на рисунке занимал лев. Его голова была точной копией маски Лиама, которую он надевал в подземелье и на бале-маскараде. Льва окружали и другие животные: рогатые, пятнистые, полосатые. И они были мне до жути знакомы. Мне захотелось увидеть Адама и Еву. В начале семестра мы читали отрывки из Книги Бытия, и потому я знала: вслед за животным миром Бог создал людей. Через пару страниц я нашла соответствующий рисунок. Лица Адама и Евы совпадали с человеческими масками тех, кто тогда, ночью, склонялся перед Змеем.

В немой благодарности я подняла глаза к потолку. Я чувствовала, что не случайно оказалась в квартире Норта и сделала это открытие. Мамина записка и маски, используемые тайным обществом, были напрямую связаны с поэмой Мильтона. Возможно, ее страницы таили и другие, не менее полезные для меня ключи и подсказки. И прежде всего – ключ к тому, что мама пыталась мне передать. Я прижала книгу к груди, мечтая найти этот ключ.

В дверь слегка постучали.

– Это я, – послышался голос Норта.

Я пошла открывать, не успев вернуть книгу на место.

– Ты никак поклонница творчества Мильтона? – спросил Норт, увидев меня с книгой.

– Пока нет, но стану, – ответила я. – Точнее скажу, когда прочитаю.

– Хочешь взять у меня эту книгу?

– А можно? – удивилась я. – Она же очень дорогая.

– Когда-то была. – Норт со смехом закрыл дверь. – Надеюсь, ты не превратишь ее в подставку для кофейных чашек. Так что бери и читай. Книги для того и существуют, чтобы их читать. Я говорю о бумажных книгах.

– Надо же, сколько в тебе ретро! – поддела я Норта.

Он невозмутимо бросил на пол рюкзак, а коричневый пакет понес в свою кухоньку. Едва только Норт открыл пакет, мой голодный желудок заверещал, предвкушая еду.

– Ветчина или индейка? – спросил Норт.

– Индейка, – не задумываясь ответила я, усаживаясь на единственный стул. Это был сэндвич на манер итальянского панини. Из-под хлебных половинок соблазнительно вытекал еще теплый сыр. А хрустящие корочки!

Я откусила кусок и тут же, не успев прожевать и проглотить его, откусила второй. Норт потянулся ко мне и задрал рукав моей футболки.

– По-моему, здесь очень неплохо смотрелись бы слова: «Плод вожделенный торопилась поглотить, и было некому ее остановить», – поддразнил меня Норт.

Я покраснела, но жевать не перестала.

– Между прочим, я сегодня пропустила ланч.

– А я, между прочим, процитировал строчку из «Потерянного рая», – засмеялся он. – Из того места, где рассказывается, как Ева сорвала и съела плод с древа познания добра и зла.

– Ты настолько хорошо знаешь поэму?

– Нет, конечно. А строчку я запомнил, потому что моя тетка поместила ее на первые футболки с эмблемой кафе «Парадизо». Кстати, и само название – «Парадизо» – тоже было выбрано не без влияния Мильтона. Правда, слово итальянское. Но это уже теткина дань уважения итальянскому «Кофейному университету», где она училась готовить кофе.

– «Свободными я создал их, и таковыми им оставаться надлежит, покамест не поработят самих себя…» – с гордостью процитировала я. – Книга третья, строки со сто двадцать четвертой по сто двадцать шестую.

Норт присвистнул:

– Обалденно для девчонки, которая даже не читала всю поэму.

– Ты понимаешь смысл этих строчек?

– Кажется, да. Похоже, Бог там говорит о свободе воли. Но, дав человеку свободную волю, Бог допустил и падение.

– Падение, – повторила я. – Падение откуда?

– Для Сатаны это было падением в буквальном смысле: с небес в ад. А для человека падение стало изгнанием из рая.

Норт раскрыл книгу почти в самом конце, где была последняя иллюстрация. Ангел, невероятно похожий на грозную кладбищенскую статую, ведет Адама и Еву к вратам рая. Ниже приводились строки из поэмы Мильтона.

КАК СТРАННИКИ, ОНИ РУКА В РУКЕ, ЭДЕМ ПЕРЕСЕКАЯ, ПОБРЕЛИ ПУСТЫННОЮ ДОРОГОЮ СВОЕЙ[21].

– В обоих случаях творения Божьи попытались уподобиться Творцу, но вместо этого стали рабами. – Голос Норта звучал с уверенностью настоящего преподавателя. – Мильтон употребляет слово «enthrall». В староанглийском оно означало «покорять», «порабощать». Во всяком случае…

– Постой, а чьими рабами они стали? – спросила я. Мое любопытство перевешивало боязнь показаться глупой.

– С одной стороны, рабами собственной гордости, – пояснил Норт. – А с другой – собственной слепоты. Поверив лживым речам Змея, Адам и Ева изменили свое мировоззрение. Они увидели мир в ином свете. Искаженном. А истинная суть мира отныне была скрыта от них. – Норт улыбнулся. – Так начался бесконечный круговорот идиотских решений.