Демон воздуха - Саймон Ливек

Пока мы жевали лепешки, я повторил ради Рукастого всю историю, которую за день до этого поведал матери, сестре и брату.

— Старик, упомянутый мальчиком, — мой хозяин, — заключил я. — Это точно он, больше некому.

— Но зачем?! — недоумевал Рукастый. — Зачем главный министр таскается к колдунам, словно юная девица, мечтающая о любви и желающая узнать свою судьбу?

— Его интересовало, как могли бы пойти торговые дела с неизвестными людьми, — заметил мой брат. — Но ведь он не торговец. С какой стати ему вникать в подобные вещи? В деньгах он, похоже, не нуждается.

— Верно, — согласился я. — Тут дело не в деньгах. — Размышляя над словами брата, я вдруг понял, что главный министр сам дал мне ответ на этот вопрос вечером того дня, когда встретил свою смерть отец Эхекатля. — Тут дело в славе. Он стремится прославиться, как его отец, и произвести впечатление на императора. Ты помнишь, Лев, что говорил нам Монтесума о далеких восточных землях, о бледнолицых бородатых людях и о пирамидах, которые плавают по морю? Ты же сам показывал мне тот сундук, набитый одеждами из какой-то превосходной ткани. Император хотел узнать у колдунов, кем считать этих чужеземцев — людьми или богами. А главный министр, очевидно, решил выяснить это, опередив императора. Император упоминал селение Шикаланко. О нем же говорил старик Черные Перья, когда явился к колдуну. Да и Лилия признавалась, что ее сын частенько указывал это место, и я не вижу, с какой стати ей врать.

— Но какое дело твоему хозяину до какого-то там торгового селения на далеком востоке? — озадаченно проговорил мой брат.

— Его интересует не само место, — пояснил я, — а вести, которые приходят оттуда. Вести о бледнолицых людях. Мой хозяин решил, что смог бы продлить свою славу благодаря этим чужестранцам, кем бы они ни оказались. И славы этой он желает себе одному, а император должен находиться в неведении. Отправиться в те края сам он не мог. Ему нужен был надежный человек, умеющий держать язык за зубами, — человек, чье появление в таком месте, как Шикаланко, не вызвало бы подозрений. А кто подошел бы для этой роли лучше, чем представитель сословия почтека? Ведь торговцы скитаются по дальним краям. Как раз с таким человеком и познакомил его Туманный, имевший тайные делишки с обоими. Туманный был связующим звеном между стариком Черные Перья и Сияющим Светом.

— Выходит, главный министр и этот молодой торговец заключили тайную сделку? — предположил Рукастый.

— Думаю, да, — ответил я. — Сдается мне, главный министр оплатил долги Сияющего Света, и тот согласился выполнить его просьбу и отправился в Шикаланко. Возможно, Черные Перья вложил в дело и свои средства — например, товары для обмена на ту прекрасную одежду. Но прежде он решил тайком посоветоваться с колдуном. Только потом его план нарушился.

— Монтесума велел бросить колдунов в темницу, — вставил мой брат.

— Да, это во-первых. Император решил сам побеседовать с этими колдунами! Мой хозяин, наверное, очень испугался, когда их схватили. Он вынужден был похитить их из тюрьмы, дабы убедиться, что они его не выдали. Думаю, он договорился с тюремным смотрителем, и тот освободил их на его попечение. Разве тюремный смотритель мог отказать главному судье в стране? Теперь становится ясно, почему смотритель так удивился, когда я явился туда потом и, назвавшись рабом главного министра, пытался выяснить, как они исчезли. Когда смотритель понял, что его вынудили действовать против воли императора, он не на шутку перепугался и заявил, будто все дело в волшебстве. Император так или иначе поверил ему, только колдунов-то главный министр уже прибрал к рукам. Но что ему было с ними делать? Он еще надеялся получить от них ответы на свои вопросы, поэтому убивать не собирался, но и отпустить не мог. Ему следовало где-то спрятать их. Где угодно, только не в своем доме, ибо это было опасно. Вот я и думаю, что он обратился с этим к своему сообщнику Сияющему Свету, который обещал поместить их у себя на складе. Только вот все имущество Сияющего Света…

— Тельпочтли! — воскликнул Лев. — Вот как он добрался до колдунов! И все их семьи они вырезали, не оставив никаких свидетелей! Так ведь?

— Конечно. Главному министру требовалась уверенность, что ни одна душа не опознает в нем человека, посещавшего колдунов, особенно тогда, когда те уже исчезли из тюрьмы. Поэтому он устроил так, что император сам поручил ему разыскать колдунов, — ведь теперь у него появилась возможность объяснить убийства их семей.

Рукастый озадаченно кусал губы.

— А зачем понадобилась эта затея с жертвоприношением?

— Да, — согласился с ним мой брат. — И что означал тот мертвец в канале перед домом твоего хозяина? Ты думал, что это было послание тебе от Тельпочтли. Тогда какое отношение оно имеет к чужестранцам с востока?

— А это еще одно место, где план министра претерпел сбой, — объяснил я. — Что бы там ни связывало Сияющего Света с Тельпочтли, но их отношения изменились во время праздника Поднятых Знамен. Сияющий Свет тогда окончательно впал в зависимость. К тому времени Тельпочтли уже прибрал к рукам и колдунов, и все его имущество и даже успел приступить к пыткам. Я думаю, он и сам хотел получить от колдунов ответы на вопросы старика Черные Перья. А потом он начал шантажировать моего хозяина. Старику Черные Перья колдуны нужны были живыми, вот Тельпочтли и начал посылать их ему мертвыми. Что же касается жертвоприношения… — Мне сейчас припомнились слова дедушки Сияющего Света, предположившего, будто Тельпочтли, вернее, Туманный, вместе с Сияющим Светом затеяли все это ради злой шутки. — В этой наглости и дерзости все и заключалось. Они заявили моему хозяину, что пойдут на любые проделки. — И действительно, смерть простого земледельца на вершине Большой Пирамиды, ставшая результатом хитрых козней, не могла не задеть моего хозяина за живое. Ведь он никак не мог вмешаться, не рискуя при этом выдать себя. — Они даже послали к нему Проворного — хотели убедиться, что он знает о случившемся!

— Уж больно хорошо подыграл им отец Эхекатля, — заметил Рукастый. — Интересно, как им удалось заставить его?

— Ну, способов-то много. Я в свое время на такое насмотрелся. Опаивают, ублажают, опять опаивают — до тех пор, пока человек не забудет, как его зовут, и не согласится сделать все, что его попросят. И не забывайте, ведь перед этим его вызволили из темницы, а потом подвергали пыткам. И все равно в конце он проявил строптивость. У него хватило мужества броситься наутек. Он даже произнес в последний момент пророчество, предназначенное для старика Черные Перья. Хотел, чтобы я передал ему слова про большую лодку.

— Но я все равно не понимаю, зачем Тельпочтли убил этих колдунов и почему ему понадобилось донимать угрозами твоего хозяина в попытках добраться до тебя, — сказал Лев. — Неужели он затеял все это только из-за того, что произошло много лет назад в Доме Жрецов?

— А из-за чего же еще? Похоже, у него есть причина винить меня в случившемся с ним и с той девушкой.

— А я не вижу в этом никакого смысла, — возразил Рукастый. — Разве ты виноват, что им пришлось тогда удрать?

— Нет, не виноват. Я этого тоже, признаться, не понимаю. Наверное, Тельпочтли уже тогда испытывал ревность ко мне, а с годами она переросла в одержимость.

Тут Рукастого, видно, осенила новая мысль, и он прибавил:

— Я вообще-то думал, вы, жрецы, ни на что не годитесь как мужчины. Вы же без конца протыкаете свое хозяйство кактусовыми шипами. Разве после такого встанет хоть что-нибудь?

Эти слова рассмешили моего брата.

— Ничего подобного, — обиженно возразил я. — Мы только иногда пускаем кровь, а на то, о чем ты сейчас говорил, не пойдет даже самый ревностный фанатик. Уж я-то точно такого с собой не делал. Вот Тельпочтли я всегда подозревал в подобном, только скорее всего безосновательно.

— Да какая разница, из-за чего все это началось! — проговорил мой брат раздражительно. — Нам необходимо решить, что делать теперь. За кого из них приняться — за Тельпочтли или за главного министра.

Мой брат частенько становился до невозможного прямолинеен, особенно когда дело близилось к концу, или, как сейчас, когда его самолюбие было уязвлено и ему не терпелось посчитаться с врагом.

— Приниматься надо за обоих, — сказал я. — Мы должны доставить императору колдунов для того, чтобы разоблачить моего хозяина. И Тельпочтли нужен нам — он приведет нас к колдунам. — Я ненадолго задумался, потом продолжал: — Я считаю, Лев, нам с тобой надо сейчас же отправиться к Лилии. Может, она рассказала Проворному что требовалось и ее сына отпустили. А если нет, то Тельпочтли не устоит перед соблазном напасть на меня снова. Вот тут-то ты и явишься, братец. Ты защитишь меня, если он попытается выкинуть очередную шутку вроде вчерашней… Ну что тут смешного?!