Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому (СИ) - Владимир Тимофеев

Что ж, на мою провокацию все они вполне предсказуемо поддались.

Цокающая шпильками Римма споткнулась буквально на ровном месте, едва не уронив поднос на голову какого-то бюргера, Павел чуть было не поперхнулся очередным дринком хайландского «самогона», а товарищ майор, сбившись с ритма, целых пять тактов изображал «тыгыдымского коня», бодро хромающего на все свои «две шестнадцатых и одну восьмую».

А спустя десять ударов сердца я обронил еще одну фразу. С ленцой. По-барски вальяжно. Продляя себе удовольствие. «Утопая» среди кожаных подушек, вытянув ноги, водрузив расслабленный локоть на мягкую диванную спинку:

– Но это, Джонни, только аванс.

Старинный рояль «дал петуха». Латунный поднос покатился по полу. Наполненный доверху стеклянный бокал – зрелище жуткое, но завораживающее – опрокинулся набок, выплескивая горячительное содержимое прямо на полированную столешницу. Челюсть Джонни с громким стуком вернулась на место.

– Но… но… но… это… Это всё, м-м, несколько неожиданно, – забормотал глиничанин, вытягивая шею и усиленно потея. – И я не могу гарантировать, что…

– А тебе и не надо ничего гарантировать, – жестко перебил я его. – Ты просто сделай.

Джонни бросил трепать воротник и несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, видимо, пытаясь прийти в себя. Секунд через десять ему это, кажется, удалось – потеть, по крайней мере, он перестал. Сложив перед собой чуть подрагивающие руки, «закусалец» нервно поморщился, но следующую фразу произнес все же без надрыва в голосе:

– Ну что ж, я тебя понял, Эндрю. Начальные условия мне, в целом, ясны. А в общем…

– Насчет «в общем» я пока не решил, – опять остановил я мистера Коннора. – Но это и не к спеху. Начнем работать, там видно будет. Что, когда и сколько.

– М-да. Честно скажу, не ожидал. Не ожидал я от тебя такой, э… прыти, – пробормотал в ответ Джонни, вроде бы наконец успокоившись.

– Хм, как говаривал один мой приятель… – я едва сдержался, чтобы не брякнуть «ныне покойный». – Когда продаешь Родину, мелочиться не стоит.

На самом-то деле, Федька Синицын в подобном ключе никогда не высказывался, ему такое и в голову прийти не могло, но по сути… По сути он частенько действовал именно так. Почти как в том анекдоте – девять раз получишь по морде, а на десятый, глядишь, и обломится. И, наверное, был прав, поскольку время от времени ему и впрямь перепадала немалая толика… «женской ласки».

– Так что, – подытожил я, – мелочиться не будем. И торг, я считаю, здесь неуместен.

– Хорошо, – неожиданно согласился Джонни. – Не будем торговаться. Условия приняты.

«Надо же. Быстро он что-то сломался. Не к добру это, чую. Ох, не к добру».

– Но в этом случае, – продолжил тем временем «закусалец», – мы тоже должны быть абсолютно уверены в твоей, м-м, лояльности. И в том, что технология действительно работает. А проверить это здесь, как сам понимаешь, нет никакой возможности.

«А вот хренушки вам, мистер шпион. Ни на какую Глинию или там в Мериндосию я уезжать не собираюсь».

– Э нет, Семёныч, – рассмеялся я. – Так дело не пойдет. Отсюда я никуда не уеду. Все вопросы будем решать здесь, на бережку. То бишь на Купоросе. И, думаю, лучше бы нам договориться по-хорошему. А то ведь сам знаешь, как оно часто бывает. Не договорился с одним, глядишь, другие подтянутся, менее, так сказать, прижимистые. Я тут, кстати, парочку очень интересных хелипонцев видал… или ханьченей. Впрочем, не суть важно – главное, что мир не без «добрых» людей, и всегда найдется тот, кто тебя внимательно выслушает. И услышит… Не так ли… сэр Джон?

– Так, – нехотя подтвердил собеседник.

– Ну вот видишь. Жизнь сама подсказывает правильные решения.

– Да уж… подсказывает, – пробурчал Джонни. – Только я пока не очень представляю, как ты собираешься отмывать свой будущий, э… гонорар. Начнешь ведь тратить – разом прочухают, откуда дровишки. Да и с премией этой дурацкой не всё ладно – в гробелевском комитете придурков хватает, артачиться начнут, рожи кривить… типа там, независимые они… все…

«Оп-па! Какие интересные факты всплывают!» – я, конечно, всегда подозревал этот комитет в излишней ангажированности, но чтобы так откровенно, это да… это и впрямь дорогого стоит. Пожалуй, стоит организовать скидочку мистеру Коннору. Пусть маленькую, но всё же…

– Всё это ерунда, Джонни. Во-первых, я не идиот. Во-вторых, не хочу, чтобы в Синеговии меня считали предателем. А в-третьих, я вовсе не настаиваю на том, чтобы получить всё и сразу. Даже аванс. Поскольку всё равно никаких подробных отчетов по технологии синтеза я вам сейчас предоставлять не буду, только несколько общих идей. Так что… имеется масса времени, чтобы устроить всё наилучшим образом. Для начала можно тиснуть какую-нибудь статейку в солидном журнале за моей подписью. Потом всё распиарить по-быстрому – типа, прорыв в науке, туда-сюда. Дальше симпозиум международный организовать, парочку монографий с приличным тиражом, курс лекций с хорошей оплатой… Ну и, как водится, несколько счетов на предъявителя… Блин, да чего мне тебя учить? Ты ведь и сам прекрасно знаешь, как это делается.

– Шито белыми нитками, – усмехнулся «пан Костенко», выслушав мои «соображения».

– Да брось ты! Главное, чтобы там нигде «газзон» не упоминался. Ни словом, ни полсловом. Только чистая наука и ничего больше. Голимый, так сказать, теорфиз.

Джонни ненадолго задумался, а затем кивнул, вроде бы соглашаясь.

– Да, возможно, ты прав, Эндрю. Так и вправду прокатит. Вот только «гробелевку», боюсь, придется отложить. Как минимум, на год.

– Это ничего. Премия может и обождать. Тем более что «газзон» в промышленных масштабах вы еще не скоро получите. По крайней мере, на Москонии он не меньше пяти веков вызревал.

– Что?! – уставился на меня глиничанин. – Пятьсот лет?! Да ты с ума сошел, Эндрю!

Я ухмыльнулся.

– Не боись, Джонни. Всё будет чики-пуки. Ведь теперь у вас есть Я. Так что управимся лет за десять. Гарантирую.

– Н-да, честно признаюсь, огорошил ты меня. Как есть, огорошил, – покачал головой «закусалец», с трудом отходя от нового шока. – Не думал я, что всё так сложно.

– Увы, скоро только кошки родятся, – развел я руками. – А у нас тут, сам понимаешь, речь не о кошках идет. У нас – суперхайтек! В самом незамутненном виде. Так что деньги – на бочку, Джонни, и ты – супергерой.

– Сколько тебе надо сейчас? – деловито поинтересовался «закусалец», осмыслив сказанное.

Я пожал плечами.

– Ну, для начала хватит и пары «лимонов». Но – только «налом».

Джонни почесал «репу». Поморщился.

– Боюсь, столько «налички» мы здесь просто не наскребем. Может, все же… переведем на счет? Хотя бы часть суммы? А?

Я скорбно вздохнул и… согласился.

– Ладно. Валяйте. Но только часть. А остальное, что сумеете наскрести – тащите сюда.

– Хорошо. Что наскребем – притащим. Правда, учти, Эндрю, быстро этот вопрос я в одиночку решить не смогу. Придется к «кузенам» обращаться.

– К «чмошникам» что ли? – невольно вырвалось у меня.

– К ним, к ним родимым, – расхохотался Джонни. – Я ведь… как там у вас говорят?.. всего лишь «пипишка». И у меня таких денег нет.

– Извини, не хотел обидеть, – покраснел я. – Случайно вырвалось.

– Да ладно, – отмахнулся глинийский агент. – Что ж я, не знаю жаргона ваших «штафирок»? Знаю, конечно, как не знать. И потом, мы ведь им тем же платим. Той же монетой.

– И какой же? – полюбопытствовал я. Действительно, очень было бы интересно узнать, как в ПИПИ-6 и ГлобЧМОрге обзывают наших «шпиёнов».

– Ну, в Мериндосии название вашей «конторы» переводят либо как Agency of Sinegovia Security, сокращенно ASS, либо как Sinegovia Security Agency, что очень созвучно Social Security Administration – есть там такая организация по поддержке разного рода лоботрясов. Так что, сам понимаешь, для мериндосских парней их синеговский коллега всегда либо «ass», либо «bum».

– И что в этом смешного?

– Хм. Для вас – ничего. А для нас так – очень. На глинике, Эндрю, «ass» означает «задница», а «bum» – когда «бездельник», когда «растяпа», а когда тоже… почти что «ass». Игра слов.

– А-а, теперь понял. Действительно… смешно, – протянул я. – Ну а у вас на Глинии как с этим дела обстоят?

– У нас еще проще. У нас ничего не переводят – используют изначальную аббревиатуру. ДСБ. И обыгрывают ее как DipShit Base.

– И что это означает?

– Лучше не спрашивай, Эндрю. Это почти неприлично.

– Ладно. Не буду, – согласился я. «Да уж, хотел бы я посмотреть на реакцию товарища подполковника, когда его кто-нибудь «дипшитом» попробует обозвать… не подумавши».