Моя жизнь под землей (воспоминания спелеолога) - Норбер Кастере

Наша скорбь усугубилась еще и тем, что нам не удалось поднять тело нашего несчастного товарища, павшего на поле битвы за честь спелеологии в возрасте двадцати восьми лет, и пришлось из-за отсутствия земли временно похоронить его под гигантским камнем в зале Лепине.

Наш замечательный спелеолог, мой лучший ученик и друг заплатил жизнью за спуск в этот опаснейший колодец, глубина которого больше высоты Эйфелевой башни.

Причиной несчастья послужило недостаточно прочное крепление на конце несущего троса в том месте, где он прикрепляется к парашютным ремням, которыми мы были экипированы. Это крепление, то есть эта модель крепления, прекрасно служила все предыдущие годы, и мы испытывали к ней полнейшее доверие, так же как и ко всему прочему оборудованию, добытому Максом Козинсом, которым он пользовался в течение десяти лет. Лично мне приходилось спускаться в 1935 году на более тонком тросе и при помощи более легкой лебедки в вертикальные колодцы соседних с Пьер-Сен-Мартен пропастей Хейл и Утчапа глубиной двести и сто пятьдесят метров соответственно. Очевидно, в оборудовании был дефект, и жертва 14 августа 1952 года была предрешена. Несчастный случай мог произойти с Оккьялини, который последним спустился в пропасть, то есть непосредственно перед подъемом Лубана, или со мной, ожидавшим его возвращения, чтобы спуститься в свою очередь. Злой рок пожелал, чтобы никто не заметил, как самым непредвиденным образом гайка ослабла, и жертвой стал Марсель Лубан.

Разразилась мучительная дискуссия, перешедшая вскоре в бессмысленную полемику, развернутую и использованную известного рода прессой, падкой на сенсации и скандалы, и усиленную еще тем обстоятельством, что нам не удалось вынести тело жертвы на поверхность.

Встав выше бесполезных и достойных сожаления ссор и волнений, правительство посмертно наградило Марселя Лубана орденом Почетного Легиона со следующей формулировкой текста награждения:

"Охваченный бескорыстной страстью к спелеологии с самой юности, он беспрестанно отдавал ей все самые возвышенные качества ума, жажду открытий и отвагу. Исследовав множество пещер и много раз спускавшись под землю совместно со своими отважными спутниками, в августе 1952 года при особо опасном исследовании пропасти Пьер-Сен-Мартен он пал смертью храбрых во славу науки".

В августе 1953 года все мы вновь собрались у пропасти с двумя целями: извлечь останки нашего несчастного товарища (по закону гор мертвых под землей не оставляют); кроме того, мы хотели дойти до самого дна пропасти и покорить ее в память Марселя Лубана, как это сделал бы он сам, если бы не был остановлен на своем пути.

Низкопробная шумиха и недостойная полемика прошлого лета имела все же неожиданные и благоприятные последствия: мы получили некоторое содействие и материальную помощь, главным образом от армии. Уже во время несчастья 1952 года военный самолет с базы в По сбросил нам на парашюте медикаменты и специальные носилки для переноски раненого с множественными переломами. На этот раз два самолета "Дакота" сбросили нам несколько тонн снаряжения и материалов. Эта операция положила начало неожиданному сотрудничеству людей воздуха с людьми подземелий, которое с тех пор не прерывалось и продолжает оказывать значительную помощь спелеологам, работающим в горах или отдаленных труднодоступных районах.

Желая подробнее ознакомиться со строением рокового колодца, усложненного карнизами, трещинами, выступами, забитыми щебнем, непрочно держащимися глыбами, и чтобы заранее изучить трудную проблему подъема тела Марселя Лубана, я первым спустился в страшную пропасть глубиной триста сорок шесть метров на новом тросе с новой лебедкой, которую сделал и которой управлял инженер Квеффелек. На мою долю также выпала печальная и тяжелая привилегия первым преклонить колена перед могилой нашего друга.

Через несколько часов ко мне спустились Мерей, Дельтейль, Эрто, Янссен, Трефар и присоединившийся к нашему отряду испанский спелеолог Ондарра. Всемером мы пересекли залы Лепине и Элизабет Кастере, а затем третий еще более обширный зал — зал Марселя Лубана. Мы вышли в гигантскую галерею с подземным потоком, в который тут же бросили двадцать килограммов флуоресцеина. Длинный ход привел нас к подножию каменного барьера высотой двадцать пять метров, на который мы взобрались, чтобы убедиться, что подземная полость идет дальше.

Перед нами был еще один, четвертый по счету зал, в нем мы услышали рев потока. Мы вернулись к подземному лагерю, который разбили в зале Лепине в нескольких метрах от места погребения Лубана. Штурмовой отряд под командой Лепине состоял из лионских скаутов Баландро, Эпелли Летрона и бельгийца Теодора.

Лепине не участвовал с нами в кампании 1952 года, так как в то время выполнял работы на Земле Адели (Антарктида), он вернулся во Францию как раз вовремя, чтобы принять участие в экспедиции 1953 года, и ему, поскольку он являлся открывателем этой пропасти, было предоставлено почетное место начальника штурмового отряда.

Этот отважный отряд, который, как мы знали, будет идти вперед до последней возможности, был оторван от нас, и мы не имели о нем никаких сведений в течение трех суток. Только в конце третьих суток отряд подал признаки жизни по телефону со дна громадного колодца.

После трехкилометрового подземного перехода по невообразимому хаосу через семь гигантских наклонных залов, пересеченных вертикальными глыбами, Жорж Лепине и его товарищи достигли дна пропасти на глубине семисот метров. Эта пропасть оказалась самой глубокой на земном шаре[43].

Члены штурмового отряда рассказывали нам об огромных залах, пределы которых невозможно было рассмотреть, и они вполне могли скрывать боковые галереи и ходы. Мне тут же захотелось спуститься в пропасть. Совместно с Робером Леви и доктором Мерейем мы произвели молниеносный спуск, давший нам возможность достичь дна пропасти, однако боковых галерей мы не обнаружили.

Покорить самую глубокую на земле пропасть Пьер-Сен-Мартен мы смогли только благодаря большой помощи извне, а также благодаря преданности и самоотверженности всех членов нашего отряда. Некоторые участники экспедиций, пожертвовав личными интересами, согласились на вспомогательные посты и на выполнение трудных и неблагодарных, однако совершенно необходимых задач. В этом отношении спелеология подобна альпинизму. Все участники восхождения переносят лишения и отдают все силы лишь для того, чтобы двое или трое из них смогли достичь вершины.

Но наша победа была омрачена горечью и разочарованием, так как нам пришлось признаться, что мы не в состоянии выполнить наш священный долг — вырвать у пропасти прах Марселя Лубана.

Может быть, трудно себе представить, что мешало нам поднять носилки по вертикальному колодцу, даже если глубина его составляла триста сорок шесть метров. Но проблема эта не так проста, и хотя пропасть в общем вертикальна, однако это не мешает ей быть в то же время пересеченной опасными выступами, естественными желобами, трещинами и идущими по спирали участками, где спелеологам приходилось очень трудно, буквально не хватало рук и ног, чтобы подтягиваться на руках, отталкиваться ногами, отрываться от расселин, балконов, освобождать стальной трос, то и дело цеплявшийся за опасные выступы. У нас были основания опасаться, что инертный груз более восьмидесяти килограммов не сможет преодолеть все эти препятствия, и в конце концов нам пришлось решиться еще раз покинуть нашего несчастного друга на дне пропасти.

Нам удалось одержать победу в этот богатый событиями год: ведь именно в 1953 году английские альпинисты достигли вершины Эвереста — самой высокой на земном шаре,[44] французские и бельгийские спелеологи спустились в самую глубокую пропасть на земле, а батискаф достиг рекордной глубины под водой.[45] И все же наша кампания была омрачена неудачей, о которой я только что рассказал.

Поэтому тогда же было принято решение провести в 1954 году кампанию с единственной целью — эксгумировать и поднять тело Марселя Лубана.

Жорж Лепине разработал план операции и сконструировал оригинальные приспособления, пригодные для этих трудных и опасных маневров. Несмотря на все усовершенствования, операция оказалась очень рискованной и едва вновь не закончилась неудачей.

Алюминиевый контейнер, специально сделанный в форме снаряда, весьма неудачно и бесповоротно застрял под одним из выступов примерно на половине глубины колодца. Пришлось прибегнуть к очень трудному и опасному маневру — спустить одного из спелеологов до этого места. Этот человек, Жозе Бидеген, спустился на стальном тросе с помощью приспособления, называемого самоподъемником (оно состоит из лебедки и люльки, как у рабочих, чистящих фасады домов). Ему удалось спуститься до самого контейнера и освободить его. Потом он неотступно сопровождал гроб, проталкивая на всех трудных местах.