Повседневная жизнь российского спецназа - Ирина Дегтярева

В подмосковном СОБРе, единственном среди подобных подразделений в России, создан питомник по разведению и дрессировке служебных собак — бельгийских и немецких овчарок. Собаки питомника используются не только при проведении специальных мероприятий в Московской области и Москве, но и отправляются в СевероКавказский регион, оказывают огромную помощь сотрудникам СОБРа в районах боевых действий. Они натасканы на задержание, поиск наркотических и взрывчатых веществ, участвуют в выставках и занимают призовые места.

В штабе СОБРа создана медико-санитарная часть, оснащенная мини-операционной, физиотерапевтическим кабинетом с необходимым современным оборудованием. Сотрудники МСЧ ежедневно контролируют состояние здоровья личного состава, заступающего на службу, следят за санитарным состоянием пищеблока и жилых помещений оперативно-боевых отделений. Силами МСЧ налажено обеспечение медикаментами и перевязочными материалами личного состава СОБРа при проведении оперативных мероприятий местного масштаба и командировок в зоны боевых действий. Проводятся мероприятия по реабилитации сотрудников, прибывших из зон боевых действий.

В СОБРе к настоящему времени сформировано ядро высокопрофессиональных специалистов, которые постоянно повышают свою боевую и физическую готовность, активно участвуют в воспитании и обучении молодых сотрудников.

Второе рождение

Командирам СОБРа РУБОП по Московской области был полковник милиции Анатолий Генадьевич Рябинков — личность легендарная. Он стоял у истоков создания СОБРов, а с момента подписания Указа о создании специального отдела быстрого реагирования в январе 1993 года бессменно командовал им до 2001 года, когда его назначили заместителем начальника УБОП СКМ по Московской области.

Он прошел длинный путь, полный трудностей и испытаний, — от постового до командира. Награжден двумя орденами Мужества, орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, орденам «За личное мужество» и медалью «За отвагу».

Ветхий забор вокруг дома. Охапки золотых шаров, мокрых от недавнего дождя, свисают со штакетника. Шелестят капли, их стряхивает с деревьев ветром.

Незаметно вдоль забора крадутся люди в камуфляже и черных масках. Быстро, бесшумно, без лишних слов. Окружили дом. Кто-то затаился под окнами, кто-то у крыльца, пригнувшись за перилами.

В доме желтый свет. Будто теплое растопленное масло за оконными стеклами растеклось.

Один из бойцов влетел в дом, выбив с треском крепкую дверь. Остальные — следом.

— Милиция! Всем на пол! Лежать! Руки за голову!

Бойцы разделились. Одни обследовали комнаты. Стремительно. Не давая опомниться бандитам, снимавшим этот дом под Видным. Остальные — держали под прицелом задержанных преступников, лежавших на полу. В комнату зашли оперативники. Начали обыск. Кроме гранаты «Ф-1», нашли еще и наркотики.

Год уже работало новое подразделение — СОБР. И все чаще их вызывали на захваты опасных вооруженных преступников.

Дежурить приходилось по несколько суток подряд. Бойцов не хватало. Тщательный отбор в СОБР продолжался. Не каждый подходил для милицейского спецназа. Только самые сильные, выносливые, уравновешенные.

Многие преступники — бывшие спортсмены с пистолетами за пазухой — становились опасными противниками. Часами бойцы СОБРа отрабатывали приемы в спортзале, тренировались спускаться по стенам с альпинистским снаряжением, проводили учения с освобождением заложников. Все это им потом пришлось применять на практике.

Решившиеся идти в СОБР знали, что вступают в необъявленную войну с бандитами. Она затягивала парней в свой опасный водоворот. Тут они могли применить и всю свою силу, смелость и ловкость. В жизни есть две противоположности — добро и зло. Никогда и ничто не изменит такое положение. Быть на стороне добра сложнее…

Бандитов по одному выводили из дома и вели к автобусу. Отделение, которое задержало их и в котором служил лейтенант Сергей Владимиров, дежурило уже вторые сутки. Накануне они повязали группу бандитов с пистолетами «TT» в Солнечногорском районе. У преступников шла серьезная разборка, готовая перейти в стрельбу. Очень вовремя «собры» нейтрализовали их и положили физиономиями на асфальт.

Через несколько часов командир отделения рапортовал командиру СОБРа полковнику милиции Рябинкову.

— Отработали как положено. Потерь нет.

— Не придется вам отдохнуть, — с сожалением покачал головой Рябинков (он видел, что ребята вымотались). — Из РУОПа звонили. В Балашихинский район ехать надо. Разборка намечается с фейерверком.

Группа уехала, а Рябинков мерил шагами кабинет.

«Что ж так неспокойно на душе? — думал он. — Устали, конечно, парни. Внимание рассеянно. Как бы чего… Людей мало, куда же деваться. Вот и работают на износ».

Командирское предчувствие не обмануло. В тот момент, когда он поглядывал с нетерпением на часы в своем кабинете, старшего оперуполномоченного Владимирова везли в больницу с тяжелым ранением в голову. Мигалка «скорой» и сирена заставляли прохожих оглядываться. Участники начавшейся разборки уже лежали на земле с закрученными за спины руками.

А в больнице умирал молодой милиционер. Жизнь для лейтенанта только начиналась. Он закончил физкультурный институт, был кандидатом в мастера спорта по греко-римской борьбе. Подавал большие надежды в спорте, но пошел служить в милицию… Умер Сергей в реутовской больнице от смертельного ранения.

Когда Рябинкову сообщили об этом, он отвернулся к окну и долго стоял молча. Потом спросил:

— Как же вы так?

— Бандиты отказывались подчиниться… Сергей как раз из нашей машины выскочил, на подмогу, тут его… в голову. — Говоривший сжал кулаки.

Рябинкову хотелось остаться наедине. Но надо было отдавать распоряжения и не показывать виду…

Группа советских войск в Германии. Анатолия Рябинкова призвали из Перми, где он учился в художественно-промышленном училище.

Анатолий хотел служить в армии, но в морпехе или десанте. С детства занимался классической борьбой, легкой атлетикой, боксом и стрельбой. Судьба распорядилась иначе.

Он закончил учебное подразделение, стал сержантом.

Боевые специальности в войсках ПВО все сложные — приходилось изучать, что такое диоды, триоды… А он думал о рукопашном бое или затяжном прыжке с парашютом, когда паришь высоко и поток воздуха, как мягкие ладони, поддерживает, не дает упасть камнем на землю. А внизу самарские степи, сухие, жаркие. Там где-то дом. Родной. Там мама, две младшие сестры — Люда и Оля. Мама едет, наверное, по степи, по пыльным дорогам к дальнему совхозу. Она — заместитель главного ветврача района. Проводит проверки, прививки — все на ней. Мама хрупкая, маленькая, и работа у нее совсем не женская…

Анатолий с трудом отрывался от своих мечтаний и снова утыкался в учебники. Служба есть служба. И он все выучит, чтобы быть лучшим, чтобы было о чем писать маме. Ей и так, бедной, пришлось нелегко с тремя маленькими детьми на руках. После института двух молодых ветврачей — ее и мужа — распределили в Читинскую область, Борзинский район. Там у них родился сын. На краю земли, далеко от столиц, на границе с Монголией они много работали и жили счастливо.

В 1959 году родители переехали в Самарскую область. Анатолию исполнилось шесть лет, младшей сестре семь месяцев, когда умер отец. Мама осталась одна и тянула на себе и работу, и детей, глубоко пряча тоску по мужу.

— Нет, мы не можем вас принять. — Человек в строгом сером костюме, с аккуратной стрижкой, смотрел на молодого статного парня. — Вы лейтенант запаса, это хорошо. Но высшего образования у вас не имеется. Ничего не получится.

За Рябинковым захлопнулись тяжелые двери КГБ. Не вышло. А так хотелось — контрразведчиком. Еще в армии мечтал. Написал письмо родственникам в Подмосковье, договорился, что у них остановится. И вот тебе на!

— Все дурацкие формальности, — бормотал он, сидя в электричке.

В чемоданчике, с которым он приехал из армии, лежали письма от командования. Рябинкова рекомендовали к поступлению в художественное училище.

Но Рябинков уже решил для себя: рисование рисованием. Оно никуда не денется. Останется для души. Но делом своей жизни он избрал другое.

В Пушкинском отделе милиции, куда Рябинков пришел устраиваться на работу, он сразу сказал:

— Я хочу в группу захвата.

— Ты пока постовым походи. — Заместитель по оперативной работе Станкевич еле сдерживал улыбку. — Потом мы тебя обязательно включим в группу захвата.

Станкевич, человек немолодой, он воевал с «лесными братьями» в Прибалтике, Западной Украине. Он не стал разубеждать и разочаровывать Рябинкова, что о группах захвата в то время еще никто не слышал. Их просто не существовало.