Вне Системы. Книга 3 - Ник Тарасов

Выйдя из режима скорости, я почувствовал, как першит в горле от выброса адреналина. Тело худого напряглось в моих руках, он попытался вырваться, но я крепко держал его.

— Тихо, — прошипел я ему на ухо. — Дёрнешься — сверну шею.

Вика уже бежала к нам, сжимая в руках автормат. Увидев, что я справился, она одобрительно кивнула.

— Свяжи этого, — я кивнул на бородача, лежавшего без сознания. — А с этим я пообщаюсь.

Вика достала пластиковые стяжки и принялась связывать руки и ноги бородача. Я же утащил худого подальше в кусты, чтобы допросить.

— Кто вы? — спросил я, прижимая его к дереву. — Зачем следили за нами?

Мужчина молчал, глядя на меня с нескрываемой ненавистью. Его лицо казалось восковым — бледная кожа, ввалившиеся щёки, глубоко посаженные глаза. Явно давно не ел нормально.

— Я спрашиваю ещё раз, — повторил я, усиливая нажим. — Кто вы?

— Пошёл ты, — процедил он сквозь зубы. — Ничего я тебе не скажу.

Вика подошла к нам, вытирая руки о штаны.

— Этот готов, — сказала она, кивнув в сторону связанного бородача. — Сильно ты его приложил, долго не очнётся.

Потом перевела взгляд на худого и нахмурилась:

— Знакомое лицо. Где-то я его видела.

Она подошла ближе, всматриваясь в лицо пленника. Тот отвернулся, избегая её взгляда.

— Точно! — вдруг воскликнула Вика. — Это же один из тех, с моста! Тот самый, что стрелял нам вслед!

Я снова посмотрел на пленника. Действительно, теперь и я узнал его — худое лицо, цепкий взгляд. Один из троих, что остановили нас на мосту.

— Так вы решили отомстить? — спросил я. — Выследили нас и хотели напасть ночью?

Мужчина упрямо молчал, сжав губы.

— Можно я? — спросила Вика, подходя ближе.

Я отступил в сторону, уступая ей место. Она встала перед пленником, глядя ему прямо в глаза.

Вике понадобилось меньше десяти секунд, чтобы взять под контроль парня. Я увидел, как её взгляд обрёл ту особую, пронзительную сосредоточенность, которая всегда сопровождала применение её навыка. Её зрачки слегка расширились, а губы сжались в тонкую линию. Воздух между ними словно загустел, наполнился невидимыми, но ощутимыми электрическими разрядами.

Пленник сначала пытался сопротивляться — его тело напряглось, лицевые мышцы задёргались, как от сильной боли. Он попытался отвернуться, избежать неизбежного, но Вика перехватила его подбородок свободной рукой, не давая отвести глаза.

— Смотри на меня, — приказала она тихим, вибрирующим голосом.

Секунда, другая, третья… Я почти физически ощущал борьбу двух воль — его сопротивление и её неумолимое давление. И вот что-то надломилось, переломилось в его взгляде. Глаза стали стеклянными, безжизненными, как у манекена. Тело обмякло, напряжение ушло.

— Готово, — коротко бросила Вика, не разрывая визуального контакта с пленником. — Можно начинать.

Я встал рядом, наблюдая за странным преображением человека. Ещё секунду назад он был полон ярости и ненависти, а теперь сидел с пустым взглядом, покорный, как дрессированное животное.

— Зачем вы за нами пошли? — начал я с простого вопроса.

— Старший приказал, — ответил пленник механическим, лишённым интонаций голосом.

— Зачем? — продолжила Вика, слегка склонив голову набок.

— Вы раскидали нас на мосту, как котят, — в его голосе не было обиды или злости, только констатация факта. — Старший успел заметить, что этот, — он медленно поднял руку и кивнул на меня, — из списка. Приказал доставить живым. Вот мы и пошли.

Я переглянулся с Викой. Значит, эти ребята знают о списке. Интересно, насколько подробно.

— А мозг у вас есть? — спросила Вика с нескрываемым раздражением. — Подумать, что если мы там, с учётом вашего преимущества, вас раскидали, то в глухом лесу шансов у вас будет немного?

Пленник смотрел на неё пустыми глазами, словно не понимая вопроса. Вика раздражённо махнула рукой.

— Риторический вопрос, проехали. На чём мы остановились?

— Надеялись подкрасться незаметно? — подсказал я.

— Да, — кивнул пленник. — Выждать, пока уснёте. Оглушить. Связать. Доставить к старшему.

Его голос звучал монотонно, как у робота. Никаких эмоций, никаких интонаций — только сухие факты, словно зачитывал протокол.

— Кто-то ещё с вами шёл? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Нет, мы вдвоём.

— Сколько вас всего в банде?

— Семь человек.

— Где остальные?

— За Алексеевским, — ответил пленник безразлично.

Не слишком далеко, если у них есть транспорт.

— И много вы народа так стрижёте? — спросил я, вспоминая о «дорожном сборе».

— По-разному бывает, — в его голосе наконец появились какие-то оттенки, словно он начал выходить из-под контроля. — Может за неделю и никого. А бывает, косяками идут.

— Ну, а когда большая группа? — уточнила Вика, усиливая ментальное воздействие.

— Не ввязываемся, — глаза пленника на мгновение прояснились, но тут же снова затуманились под её взглядом. — Только одиночки или маленькие группы. Большие караваны пропускаем. Договариваемся.

Вика кивнула мне, давая понять, что скоро прекратит воздействовать на него. Её лицо слегка побледнело — поддержание ментального контроля требовало серьёзных энергозатрат.

Я достал пластиковые стяжки. Парень, всё ещё находясь под контролем, покорно протянул руки. Я стянул их, затем зафиксировал ноги, а после соединил руки с ногами, чтобы он не мог подняться или убежать.

Вика выдохнула, закрыв глаза на несколько секунд. Её плечи опустились, лицо расслабилось. Она сбрасывала действие навыка, и это явно давалось ей непросто.

Как только ментальный контроль был снят, пленник словно пробудился от глубокого сна. Он затряс головой, пытаясь прогнать остатки тумана из сознания. Его глаза расширились от ужаса и непонимания.

— Что это было⁈ — вдруг завопил он, дёргаясь в путах. — Я как весь в тумане! Что вы со мной сделали⁈

Голос разнёсся по ночному лесу, эхом отражаясь от деревьев. Слишком громко, чертовски громко для места, где каждый звук мог привлечь нежелательное внимание.

Вика молниеносно наградила его звонкой оплеухой.

— Рот закрой! — прошипела она, наклонившись к самому его лицу. — Сейчас всех зомбаков переполошишь в округе.

— Да мне насрать! — крикнул пленник, ещё громче прежнего. — Чё вы со мной сделали⁈ Какого хрена⁈

Его глаза лихорадочно бегали, взгляд не фокусировался. Лицо покраснело от напряжения. Он продолжал кричать, не обращая внимания на опасность.

— Понятно, — сказал я, наблюдая эту истерику. — Ну, чё будем