Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

Время шло к полудню, когда самолет главы Live Project Inc. приземлился в аэропорту Брума. Бортпроводница стояла над спящим Михаилом и не решалась разбудить. Подошел живой проект. Отодвинув ее плечом, он присел рядом с шефом. – Михаил Юрьевич, мы прилетели. Михаил осмотрелся, соображая, где находится и тяжело поднялся. Через пару минут, когда он вышел из уборной, двое сотрудников СБ и живой проект уже ждали у выхода. – Там будут журналисты. Я не желаю терять на них ни минуты, – сказал президент охране, забрав с кресла дорожную сумку и передавав одному из ребят. Михаил не реагировал на вопросы наседающих журналистов. Охрана амортизировала их напор, следуя к машине. Когда президент рванулся вперед, они не сразу поняли, что происходит. Пока основное внимание было сосредоточено вокруг него, Михаил заметил двух мужчин, садящихся в минивен, чтобы уехать. Он не смог бы позже ответить, почему задержал взгляд на одном из них, почему вообще обратил внимание. Обернувшись и встретившись с главой

LPI

взглядом, незнакомец широко улыбнулся и, подняв согнутую в локте руку, провел ладонью по запястью. Михаил рванулся к нему и опомнился, лишь, когда машина скрылась из вида. Остановившись, он согнулся пополам и зажмурился. Он не устал, и больное ему не было. Михаила душила ярость и беспомощность, и уже слыша топот подбегающих охранников, он пытался взять себя в руки, чтобы не сорваться на них. – Михаил Юрьевич! Что с вами? – Кто это был? Надев иночи, Михаил записал номер минивена. – Проверьте машины на взрывное устройство. – Сделаем. – Мистер Королев, за кем вы гнались? – подоспели журналисты. – Олег со мной. Когда Михаил взял свой дипломат и забрался в ближайшее такси, охране ничего не оставалось, как развести руками. Президент не думал, почему Николь никого не послала встретить его. Он не удивился бы даже отсутствию машины. Перед глазами стоял тот парень у минивена, изобразивший отрезание запястья. Именно это Михаил и чувствовал: затопив Океан-3, главе корпорации отрезали руку. В крохотном офисе Брума работало шестнадцать человек. Сейчас здесь находилось с полсотни. У Михаила не нашлось сравнений, когда он оказался в плотной массе людей. Они сидели на раскладных стульях, на полу, на тумбах, на краешках рабочих столов. В помещении стоял тяжелый дух и нереальная тишина. – Мишка! – это был голос Кати. Она рванулась откуда-то с пола. Михаил понял, что в офисе остались люди, забранные со станции последними. Женщина повисла у него на шее и долго не отпускала. За ее спиной появился Гил, и Михаил протянул руку. Возглас Кати вывел людей из оцепенения. Кто-то здоровался с главой корпорации, кто-то разглядывал Михаила молча. – Почему люди еще здесь? – Мы заняли все отели, кого-то разместили у себя дома, – из кабинета вышла Николь. Ее практика русского языка ограничивалась общением с русскими коллегами и здравым любопытством. Ей было за пятьдесят и сотрудники офиса этой ночью впервые увидели ее такой домашней. Вчера в десять вечера Николь уже отходила ко сну. Она выехала через десять минут, после сообщения о происшествии на Океане-3 и через двадцать минут уже висела на связи в офисе. – Брум способен принять более десяти тысяч туристов. Вы хотите сказать, что здесь не нашлось места четырем? – Миша, еще не закончился туристический сезон, – поддержал женщину Гил. – Николь разместила всех, кого... – Мистер Гилберт, я не нуждаюсь в защитниках. Михаил, пройдемте в мой кабинет. Николь скрылась. – Гил, – Михаил кивнул следовать за собой. Когда Катя попыталась возмутиться, главный инженер мягко приструнил ее: – Кэтти, останься здесь. В кабинете директора ждали еще двое: глава службы безопасности и Жденек Смарда, управляющий станцией. Поздоровавшись с ними, Михаил поискал куда можно присесть и, не найдя, остался стоять. – Я думаю, это были взрывчатки, управляемые дистанционно, – прикрыв дверь, Гил начал с главного. – Первый взрыв разворотил стену на шестом ярусе, но станцию бы не затопил. Второй и третий прозвучали, когда эвакуировали людей. Взрывы наверняка удалось заснять. Если не с вертолетов, то со спутников. Судя по всему – второй ярус или стык второго и третьего, с восточной и западной сторон. В то время вокруг станции крутилось достаточно техники, хотя, взорвать могли откуда угодно. – Николь, вы связались с властями? – Да, нужно подготовить все материалы. – Михаил Юрьевич! – в кабинет ворвался охранник Михаила. – Вы должны это видеть! – Молодой человек, вы не у себя дома! – отозвалась Николь на вторжение. – Должно быть это важно, Николь, – поднял взгляд Михаил. – Без свидетелей, Михаил Юрьевич, – казалось, охранник танцует брейк-дэнс, так размашисто он управлялся с видимым только ему интерфейсом. Михаил надел иночи и раскрыл полученную видеозапись. – Что там? – Ответы, – проговорил охранник тихо. – Хорошо. Выйдя из кабинета, Михаил направился в уборную. Сев на стульчак, он запустил запись. Охранник снимал маленький экран, вмонтированный в подголовник водительского кресла. Запись начиналась с полуслова. – ... жертв. Так же как и конфиденциальность наших... переговоров, – говорил мужчина в черных очках. – Уверен, теперь ты готов общаться более обстоятельно, чем нам удавалось до этого. Михаил узнал его голос. Поставив на паузу, он поднялся и с минуту стоял неподвижно. Потом с силой размахнулся... очки выдержали и яростный удар об стену, и давление ботинка. С минуту мужчина смотрел на сплюснутый девайс, поднял и сжал в ладони. – Здесь доказательства того, что Океан-3 потонула в результате террористического акта, – сказал глава корпорации, кидая помятые иночи перед инженером. – Ты умеешь облегчить задачу! – проговорил Гил. – Но Михаил Юрьевич, там же было... – начал охранник, но Михаил перебил его прямым взглядом: – Я не веду переговоров с террористами. Перекинь запись Гилу. – Так, значит, – вмешалась Николь, – ответ вы получили. Теперь давайте займемся насущными вопросами. Что мне делать с тремя с половиной тысячами неподготовленных клонов? И куда мне девать четыреста человек персонала станции, из которых пятьдесят до сих пор здесь? – На Арктику-1, – просто ответил Михаил. – Джил, зайди, – позвала кого-то Николь. В кабинет зашла смуглая девушка. Она не понимала что происходит, но с нескрываемым негодованием надеялась, что собравшиеся боссы решат все проблемы и освободят офис от массы неаппетитно пахнущих людей. Николь смотрела на Михаила, ожидая распоряжений. Он остановил на ней выдержанный взгляд, вызвав усталое недовольство. Женщина отвернулась к окну, на подоконнике которого сидели управляющий станцией и начальник СБ. – Не торопитесь, Николь. Я понимаю, что произошедшее связано с неудобствами, и вы вынуждены терпеть здесь незапланированных посетителей, но не ждите, что все проблемы рассосутся только из-за того, что вам нужно работать. – Я все понимаю, Миша. Отвернувшись ото всех, Михаил связался с управляющим Арктикой-1. – Хотел бы я сказать “добрый день”, Миша... – Здравствуйте, Ашот. С Океана-3 эвакуировано три с половиной тысячи клонов в разной стадии подготовки. Вы можете принять их и около двухсот человек персонала? – Я ожидал этого вопроса, Миша. На полгода максимум. Потом подготовку начнут новые техники, а через восемь месяцев... – Полгода у вас будет место? – Полгода да. Конкретно – до четырнадцатого марта. – Подготовьте место и начните переоборудование третьего этажа в жилые помещения. – Сделаем. До связи. – А что там на третьем этаже? – спросил управляющий станцией. Прежде всего, он думал о людях, и вопрос проживания интересовал его в первую очередь. Михаил поднял взгляд на пожилого мужчину, восемь лет заботившегося об океанической станции и ее персонале и подумал, что старик и не догадывается, что через неделю будет отправлен на пенсию. Конечно, весь персонал станции, которому корпорация не сможет найти нового места, получит достойные отступные. Но этот конкретный человек свое уже отработал. – Там полигоны. С тех пор, как мы построили внешние, третий этаж планировался под переоборудование, – ответил Михаил. – Джил, нам нужны самолеты до аэропорта “Певек”. Примерно три тысячи восемьсот человек. Оплата из средств Океана-3. Секретарь вышла, и Михаил поднял взгляд на директора офиса. – Николь, вы можете предоставить мистеру Смарде свою переговорную? Надеюсь, на разрешение вопросов с персоналом потребуется не больше недели. – Конечно, – вздохнула женщина. – Жденек, весь обслуживающий персонал и СБ из местного населения мы сокращаем. Администрацию отправляйте в центральный офис. Всех, кто занимается подготовкой выживших живых проектов, отправляйте на Арктику-1. Все частные и проекты в разработке будут возобновлены в ближайшие месяцы. До того времени специалистов отправьте в отпуск. Вызывайте своих людей и занимайте переговорную. Все спорные вопросы через департамент HR в Москве. – Хорошо, Михаил. – Шестнадцатого сентября здесь не должно остаться ни одного сотрудника Океана-3. Как закончите, прилетайте в Москву. Гил, твоим людям отпуск неделя, шестнадцатого все должны быть в Москве. Ты полетишь со мной в Перт. – Что насчет меня? – напомнил о себе глава СБ. – Пусть ваши люди присмотрят за живыми проектами, пока их не перекинут в Арктику. После этого свяжитесь с Кудасовым, – президент обратился к Николь. – Найдите записи взрывов. – Я найду, – пообещала женщина. – Через час я полечу в Перт. Постарайтесь найти записи до этого времени. Все административные вопросы через Кудасова. До связи, Николь. Михаил указал своему охраннику, так и не покинувшему кабинет, следовать за собой. Пройдя мимо уставших сонных людей, Михаил вышел на улицу. – Давай тезисами, что было в записи. – Он говорил так, будто вы уже общались, упоминал “прошлый раз” или даже “прошлые разы”. Сказал, что когда не получается договариваться по-хорошему, приходится договариваться по-плохому. Что он все так же готов заплатить за подготовку и поставку живых проектов. Так как вы не желаете с ним общаться, он ждет от вас положительного ответа в виде признания на телевидении того, что станция была затоплена в результате аварии. Если подобного выступления не будет в течение трех дней, он использует вторую попытку уговорить вас с помощью Песок-2 или... – телохранитель впер взгляд своих светлых глаз в темные глаза президента, – или подыщет более сговорчивого человека в корпорации. – Спасибо. Через час полетим в Перт. Пока я буду в том кафе, – Михаил вытянул руку. – Мы будем рядом. Михаил шел к вывеске, на которую указал охраннику. Он бывал здесь раз или два во время своих прошлых посещений офиса Николь. Эта женщина держала в своих немолодых, но крепких ладошках всех партнеров на континенте. Она никогда не сомневалась в своей ценности и не питала иллюзий по поводу своей незаменимости. И то, что она сделала для корпорации за годы существования представительства на территории зеленого континента, стоило уважения большего, чем Михаил или его отец могли выразить словами или подарками. Сев за столик, Миша попросил чашку кофе. На выполнение заказа ушло меньше минуты. – Ты здесь... Президент поднял взгляд и кивнул однокласснице присаживаться. В ее голосе клокотало негодование: – Я не понимаю, как ты можешь оставаться таким спокойным! Михаил отпил кофе и не почувствовал вкуса. Он рассматривал старую знакомую, замечая изменения: она поправилась и прибавила уверенности. Это уже была не Катька, а Екатерина... он не знал ее отчества. И все же та скорая на суждения девчонка еще осталась в этой заматеревшей женщине. Сев напротив, она ждала ответа, но он не хотел говорить. – На самом деле ты ужасно выглядишь! Когда увидела тебя вчера, не сразу узнала. Ты принимаешь наркотики? Михаил подавился кофе и закашлялся, смеясь. Катя не разделяла его веселья. – Ты же не оставишь это так? Нас потопили, Миша! Твою станцию потопили! Как ты можешь сидеть здесь так спокойно, пить кофе и смеяться? Михаил грустно улыбнулся. Он не хотел признаваться ей в том, что для него уже стало объективной реальностью. Он всегда знал, что нужно делать, чтобы его дело было успешным. Он не обманывался, сравнивая себя с отцом. Он знал, что ему придется отдать себя, чтобы сохранить и приумножить их состояние и достижения. Он знал, что на пути однозначно встретятся препятствия и иногда придется отступать. Он знал, что живет в мире, где правила устанавливает не тот, кто делает, а тот, кто позволяет делать. Он вырос в мире, где для самой возможности работы таких как он, требовалась договоренность таких как Крышаев и Иванов. Его тошнило от необходимости принимать это положение вещей, тогда как не принимать его привело бы лишь к двум вариантам: самообману или необходимости бунта. Он не терпел первого и не питал иллюзий насчет второго. Он был готов идти вперед, отрывая от себя куски плоти, чтобы накормить голодных псов, но не позволить им впиться в тело