Блики - Виталий Цориев

Продолжая осматриваться, она делает несколько шагов по лужайке. На её стройных, но крепких ногах надеты босоножки на высокой платформе из пробковой древесины – в них ей неудобно ходить по податливой, рыхлой почве. Девочка строит недовольную мордочку: морщит свой маленький, тонкий носик, чуть задранный кверху, и собирает губы в бантик. Наклонившись так, что из-под предельно короткой мини-юбки видны белоснежные, шёлковые трусики, она развязывает замысловатую шнуровку босоножек и, поочерёдно дрыгая ногами, сбрасывает их со своих ступней. Чистый деревенский воздух, почти полная тишина. Ярко-красная, облитая солнечным светом машина (Ford Mustang две тысячи восьмого года выпуска) припаркована у старого, деревянного дома: её грани сияют яркими блёстками, ослепляя, заставляя зажмуриться.

Босиком, осторожно вставая на мягкий, чуть влажный ковёр из сочно-зелёной, пахучей травы, она прогуливается по лужайке, разминая конечности после довольно продолжительной езды в автомобиле. Заглянув за дом, она видит метрах в пятидесяти от него небольшое, тоже деревянное строение – конюшню на три стойла. Парень, с которым она приехала, вместе с хозяином усадьбы, приземистым, уже не молодым, идут к её воротам по узкой тропинке, о чем-то перешучиваясь – они должны привести оттуда тщательно вычищенного, гнедого жеребца. Глаза девочки прикрываются, нервный холодок пробегает по её позвоночнику: влажные, ласковые прикосновения травинок к её ступням, к её щиколоткам… Тёплый, словно парное молоко, воздух.

Они возвращаются через несколько минут: старик, скабрёзно ухмыляясь, ведёт красавца-жеребца за поводья, парень же излишне суетлив. Он постоянно достаёт из кармана свой телефон и смотрит на его экран, как будто в ожидании важного звонка. Вероятно, он съел сутра пару «серых ласточек». Улыбнувшись ему, сбегав в дом за табуретом и смазкой, девочка начинает раздеваться… Её молодое загоревшее тело пышет здоровьем. Лишь кожа выбритого лобка чуть розовеет от воспаления, да ноготь на указательном пальце правой руки лишился почти всего своего лака – он сильно обгрызен. Парень, увидев, что все, кроме него, уже готовы, идёт к своей машине за видеокамерой. Он обретает необходимое ему спокойствие, когда начинает снимать разыгрываемое перед ним действо:

Девочка, встав на колени у задних ног коня, принимается за дело: выдавив побольше лубриканта и крепко обхватив ладонью половой член жеребца, она старательно сдрачивает ему, раздражая тысячи нервных окончаний. Её бросает то в жар то в холод, по мере того как огромный, густо смазанный конский фаллос затвердевает в её руках. Она целует его, лижет и в её страстных, порывистых движениях, в её взгляде, покорном, немного испуганном, заметно неподдельное желание. Частое глубокое дыхание девочки то и дело сбивается, губы нервно подрагивают. Её ладони всё интенсивнее ласкают тёмно-коричневый бархатистый фаллос, его глянцевую головку.

Наконец, она поворачивается к нему задом и, придерживая мощный напрягшийся ствол члена правой рукой, медленно вводит в себя его неимоверно раздувшуюся плоть, пальцами левой раздвигая свои половые губы. Девочке больно, поначалу очень, но в то же время она испытывает чрезвычайное возбуждение. Она погружает его в себя сантиметров на тридцать, одновременно прикрывая глаза и размыкая губы: из её рта вылетает громкий стон. Выждав немного, она начинает раскачиваться взад-вперёд, вначале осторожно, но потом, постепенно забываясь, всё глубже проталкивает его в своё нутро, вскрикивая от боли и наслаждения. Мышцы её бёдер, её ягодиц напряженно подрагивают, кожа лоснится от пота. Опираясь правой рукой на табурет, средним и указательным пальцами левой она интенсивно теребит клитор: сладкие, электрические волны накатывают на неё всё чаще, унося куда-то вдаль. Она чувствует, как её сознание прорастает в реальность, пронизывая каждую частицу вокруг – судорога оргазма становится всё сильнее, и девочке кажется, что она будет длиться бесконечно.

Придерживая коня под уздцы, старик-хозяин с любопытством смотрит в её искажённое блаженством лицо: эта девочка немного отличается от других и ему интересно наблюдать за ней. Она не совсем пуста, в её глазах, движениях есть вызов, она светится жизненной энергией. Пока парень усердно снимает девочку на видео, пытаясь не упустить ни одной детали, старик вспоминает, как они пили вместе с ней чай с круассанами всего неделю назад, как она долго не могла решиться, несмотря на их уговоры. Она была жива, остроумна, и по её возбуждённому взгляду было ясно, что рано или поздно она согласится. Рельефные жилки на гладком крупе жеребца, его шкура, золотистая на солнце.

Продолжая громко стонать, девочка вытаскивает из себя конский фаллос, вновь разворачивается к нему лицом и, с жадной благодарностью, прикрыв глаза от наслаждения, принимается самозабвенно лизать его огромную, глянцевитую головку.

09 Вера

1

Выходные дни Вера проводит однообразно: переписка с подругами, просмотр их фотографий и видео, снятых в туристических поездках по странам Азии, Африки, Европы. Любопытство и легкая зависть. Их загоревшая кожа, бикини, объятия с парнями. Стандартный набор достопримечательностей выглядывает из-за их спин, словно театральные декорации. Картонные памятники архитектуры. Пальмы, слоны, верблюды, обезьяны. Флора и фауна, специально подобранная так, чтобы подчеркнуть экзотичность места. Древние истуканы, идолы, статуи богов. Самое важное происходит за кадром. Мешанина пестрых образов манит к себе, заставляя звучать в воображении Веры песни сирен: ей нужен отдых, нужно приплыть на остров, оказаться в раю на земле. Много солнечного света, бесконечные пляжи, теплые волны соленой воды, – они нежно гладят кожу ног: голени, бедра, ягодицы, словно руки любовника, который хочет поглотить твоё тело целиком, растворив его в себе до конца. Мокрые купальники, нега, взгляды мужчин. Коктейли, танцы, опьянение, так похожее на счастье. Вера этим летом никуда не летит – она проведет его в пыльном душном городе, за работой и в повседневных хлопотах.

Иногда она встречается с подругами в кафе, и тогда они рассказывают о своих текущих отношениях, сомнениях, изменах, опасениях, планах на будущее. Ей же почти не о чем рассказывать, кроме как о своих дежурствах в реанимации – о нелепых смертях, о тяжести работы медсестрой, о сплетнях, которые распространяют друг о друге работники госпиталя. Большинству из ее подруг это слушать неинтересно, и они переводят разговор на другие темы – спрашивают, едет ли она куда-нибудь в ближайшее время, советуют сменить обстановку, чтобы не погрузиться в уныние, интересуются, есть ли у нее мужчина на примете, с которым бы она хотела связать свою судьбу хотя бы на какое-то время. Она отвечает неопределенно, вспоминая, что сейчас у нее на крючке только один – ее коллега, врач реанимации, рыжий парень с лицом, покрытым веснушками так, словно его обрызгали краской. Он ей не особо нравится, она держится с ним холодно, хотя и видит, как он на нее смотрит и как ведет себя в ее присутствии: он с ней подчеркнуто вежлив, всегда предлагает свою помощь, ловит ее взгляд, чтобы сказать своими глазами то, что не может передать словами.