Темные души - Ана Рома

прикосновения, которые я не отвергала, прищурившись, он взглянул на жену. Она зажала во рту сигарету и достала из сумочки бархатный мешочек, в котором лежали карты.

Ее длинные пальцы с острыми ногтями, окрашенные в черный, ловко перетасовывали карты в руках, прежде чем ее взгляд снова обратился ко мне и она достала одну из карт.

– Ничего не меняется, – перевернув карту, показывая нам картинку. – Карта силы, девчонке действительно везет.

Они разговаривали на непонятном мне языке с помощью цветных картинок из картона, которые придавали какой-то смысл. Все, что я могла видеть, это девушку, склонившуюся надо львом, который поддавался ее ласкам.

– Какая мне выгода, что ты трахаешься с чужой женой? – взяв фарфоровую чашку, отпивая кофе, спросил Бернардо.

Я поморщилась всего лишь от мысли, что могло бы произойти, сдирая очередной заусенец на пальце. Марко приобнял меня, слегка сжав плечо, я молчала, мысленно молясь всем Богам, чтобы он не рассказал о ребенке.

– Я возьму ее в качестве своей жены.

В груди что-то рухнуло с такой силой, что мне стало тяжело дышать. Пытаясь сделать вдох, издавая хрип, спровоцировавший кашель. Прикрывая рот рукой, продолжая кашлять.

– Лас-Вегас- подходящее место для того, чтобы заключить брак, – Марко протянул мне стакан воды, но я не приняла, опрокидывая на пол.

– Я никогда не выйду за тебя! – поднявшись с дивана, внутри все дрожало от злости. – Лучше умереть, чем согласится на брак с тобой.

– Уверена?

Он нахмурился, не требуя ответа, напоминая мне о том, что хранит секрет.

Бернардо поднялся, и я оказалась зажата между двумя мужчинами, они были примерно одного роста, чтобы встретиться с ним взглядом мне приходилось запрокидывать голову.

– Твой супруг героически пообещал мне отдать свою компанию, но что мы видим? Пару ящиков муки и кленовый сироп, а вместо обещанного договора он отдает часть компании Триаде, – рука легла на мою голову, проводя до затылка. – Этот парень любит играть грязно, подкупая моих союзников и сталкивая нас лбами. Признаться, ему удалось разозлить меня. – Рука продолжила двигаться вдоль моих волос, собранных в низкий хвост. – Дэниел не глупый парень, он, конечно же, заинтересован в расширении территории, но мне было так больно и обидно, что я попросил об услуге.

Ощущая, как волосы в хвосте наматываются на его кулак, отсчитывая секунды, что совпадали с ритмом моего сердцебиения.

– Кажется, я уже говорил Кристиано, ему не удастся перехитрить меня, но он не воспринял мои слова всерьез снова. Поэтому пострадал ни в чем неповинный ребенок, – он состроил гримасу сожаления, отпуская мои волосы. – Дети не должны платить за грехи родителей, но в мафии именно женщины и дети самый лакомый кусок.

– Что ты сделал с моей дочерью?! – я сорвалась с места, закричав, руки Марко успели перехватить меня. – Не смей трогать моего ребенка, Бернардо! Не смей даже думать о ней!

Я кричала и извивалась в руках Марко, пока он выводил меня из зала, сжимая в стальной хватке. Я готова была его убить, готова была разорвать его старое морщинистое лицо на части голыми руками. Голос стал возвращаться ко мне, он прорывался, раздражая связки, царапая изнутри.

– Пусти меня!

Раздался взрыв, на нас посыпались осколки стекла, я машинально прикрыла лицо руками, а тело Марко склонилось надо мной, закрывая от серьезных увечий. Послышались крики с улицы, которые заглушали выстрелы.

В дом забежал мужчина в черной форме, распахивая настежь двери с криками:

– Ндрангета! – после чего его тело насквозь пробила пуля, и он рухнул лицом в пол.

Марко достал пистолет, прижимая меня к стене, Бернардо выбежал из зала, окруженный солдатами направляясь вверх по лестнице.

Увидев открытое окно, я подумала о том, что, возможно, мне удалось бы выбраться без каких-то серьезных повреждений. У Марко было оружие, которое догоняет быстрее, особенно со спины.

– Если хочешь, чтобы он жил, – намекая на ребенка в животе. – Ты заставишь его убраться отсюда.

Марко не дал мне возразить, Анджело прибежал с заднего двора, бросив ему другое оружие, и они, рассредоточившись, выбежали на улицу.

Просить Кристиано уйти, все равно что отбирать у льва его обед после нескольких дней голодовки. Невозможно.

Мечась из стороны в сторону, мое сердце разрывалось от желания быть спасенной, прижимаясь к любимому телу. Что, если жизнь Эйми сейчас находится под угрозой? Бернардо попытается причинить вред еще кому-то из моей семьи.

Тем временем люди продолжали погибать, потому что я не могла принять решение.

Меня начало тошнить от нахлынувшего волнения, запуская руки в волосы, делая глубокий вдох.

– Успокойся и дыши, Витэлия! Вот так… глубокий вдох и выдох, все получится.

Одна из горничных с криками перебегала из одной комнаты в другую, я побежала за ней, останавливая.

– Они убьют нас всех! Они пришли убить нас! – у женщины была истерика от страха.

– Телефон, дай мне свой телефон!

Потребовала я, выворачивая ее карманы, нащупав сотовый, выставляя перед ее лицом, чтобы она разблокировала экран.

Всё происходило настолько быстро, что я прослушала, как на другом конце трубки приняли мой звонок.

– Вы слышите меня, что у вас случилось?

– Да… На мою семью напали, – мой голос дрожал, будто мне и вправду страшно, но он дрожал из-за лжи и нахлынувших слез. – Мне страшно, они вооружены и их много… Поторопитесь.

18 глава

Кристиано

Мы провели в больнице бесконечную ночь, пока Эйми медленно возвращалась к жизни. Врачи стабилизировали ее состояние, чтобы она смогла дышать самостоятельно.

Все это гребанное время я был на расстоянии вытянутой руки от маленького человека, который цеплялся за жизнь. Мама была рядом, но стоило мне выйти за порог палаты, чтобы переговорить со своими людьми, Эйми разразилась громким, надрывным плачем, не желая идти ни к кому на руки.

Отец остался дома с Теодором и остальными, а в больницу нас сопровождал Вито. На нем не было лица, лишь застывшая маска ужаса, когда он взял на руки крошечное, едва дышащее тельце Эйми, ее губы были почти синими.

Дьявол, в этот момент мое сердце на какие-то доли секунды остановилось, прежде чем я взял себя в руки.

Позже Антонио прислал мне сообщение, что китайские монеты, которые подарил Ли, были частично испачканы рыбьим жиром. Эти ублюдки перешли ту границу, после которой полагается отрубать ноги.

В мафии дети считаются самым святым, и эта омерта распространяется независимо от религии. Я был настолько зол, что сбился с понимания, кого бы хотел видеть перед собой: Дэниела с его псом Аланом или воспользоваться шансом и перерезать горло Бернардо, а после Марко.

Выбирая второй