Нашествие. Мститель - Виктор Глумов

— Ну и не спрашивай, — огрызнулся Ксандр, его неудержимо влекло к дому-свече.

Вацлав обиделся, но Ксандр не мог задержаться даже на минуту, чтобы открыть другу свою тайну. Едва гранч улетел, он бегом рванул к окраине. Сажа вздымалась под ногами и оседала на коже, на волосах. Нестерпимо воняло пожарищем, некоторые дома до сих пор тлели. Ксандр споткнулся о скелет, но не стал разбираться, человеческий или магулий.

— Подожди-ка! — Вацлав, тяжело дыша, нагнал Ксандра, ухватил за плечо, развернул к себе лицом и поднял разрядник. — Объясняй. Или я тебя сейчас убью.

Измазанная сажей грудь его вздымалась и опадала, глаза сверкали лихорадочным блеском. А ведь и правда убьет!

— Я знал, где находится Забвение, — отчеканил Ксандр, но, прочитав недоумение во взгляде Вацлава, разжевал: — Оружие Предтеч. Только я этого не помню. Но если ты не будешь меня отвлекать, вспомню. Уже близко.

— Бред какой-то. — Вацлав опустил оружие и шумно поскреб макушку — пот стекал по лысине, оставляя светлые дорожки. — Ты свихнулся. Какое еще оружие Предтеч? Очнись, Ксандр, мы не в игре. Тут нет мегабосса, левелапа и прочих радостей.

— А ты просто доверься мне. Хуже-то не будет.

Ксандру не хотелось спорить. Тайна, запертая в шкатулке чужой памяти, стучалась изнутри, осталось подобрать ключ, чтобы ее выпустить.

Он мог бы сказать: Вацлав, мне необходимо Забвение. Я в него верю, и я его достану, потому что иначе моя жена умрет, не приходя в сознание, а Нектор бер᾿Грон останется жить, нежиться в солнечных лучах, казнить и миловать.

Говорят, оно способно разрушить мир и создать мир. Говорят, оно возвращает и похищает разум… Но я не боюсь, я готов рискнуть.

И мне, в общем-то, все равно, Вацлав, кто погибнет: я, ты, мы оба… Лишь бы исправить все то, что я натворил, что я испортил. Начиная с того дня, когда Юлька ушла к маме, а я даже не заметил, и заканчивая той ночью, когда мы с тобой вытаскивали Сморта бер᾿Маха из его уютного гнездышка, а Юльку в это время волокли по темным улицам навстречу беспамятству.

Ксандр уже бежал дальше, и Вацлав следовал за ним.

Прошлое полупрозрачной пленкой закрывало настоящее. Неряшливые дома с разрушенными крышами, с черными провалами окон… Хлопают двери на ветру, сыплет град, ветер рвёт плащ на Дамире… Сквозь воспоминания просвечивает пепелище, согретое весенним утренним солнцем.

Все можно изменить.

Всегда можно начать с чистого листа и переиграть. Создать нового персонажа. Исправить ошибки.

Мир был бы слишком несправедлив в своей окончательности, и потому в конце пути Ксандра ждет Забвение.

Ксандр вылетел бы на площадь, не осмотревшись, не останови его Вацлав. Дыхание у друга совсем сбилось, и говорить он не мог, только пальцем у виска крутил. Как ни странно, окраина сохранилась лучше: огонь пощадил кольцо двухэтажных домов, отрезанных пустырем от основного массива. Наверное, пустырь тоже собирались застроить, а потом на Териану пришли варханы.

Ксандр тряхнул головой, отгоняя воспоминания Дамира. Но берсер твердил ему: Горан, Горан! Ксандр не помнил, что значит это слово. Чье-то имя?

И еще само место вызывало у Дамира боль. Фантомную, как личность погибшего вархана — у Ксандра.

— Псих! — наконец, отдышавшись, выдохнул Вацлав.

Ксандр с ним согласился: псих и есть. Навязчивая идея, чужая намять, диалог c: самим собой — добро пожаловать в уютную палату!

— Мне нужно на площадь, — отрезал он.

— Ладно. Пойдем. Черт с тобой. Только учти: я не собираюсь гоняться за призраками. С меня хватит. Я жить хочу. На площадь — и валим из города, вспомнишь ты что или не вспомнишь. Согласен?

Ксандр кивнул.

Вацлав усмехнулся и двинулся вперед. И вдруг стена двухэтажного дома, казавшегося целым, рухнула, выплюнув облако обжигающего пепла. У Ксандра затрещали, сгорая, волосы на голове. Посыпались горячие кирпичи. Вацлав упал. Ксандр откатился в сторону.

Наверное, в катакомбах под площадью бушевал пожар — Дамир подсказывал, что там полно ходов и многие подземелья обитаемы, — и вот, по несчастливой случайности, вырвался на свободу.

Вацлав лежал ничком, не шевелясь. Закрывая лицо, Ксандр бросился к напарнику. От жара саднило кожу на плечах. От штанов Вацлава поднимался пар — то ли они до сих пор не просохли, то ли начали тлеть.

Последний рывок, и Ксандр рядом с Вацлавом. Ухватил за плечо, перевернул на спину. Светлые глаза простого русского скинхеда Вани, не мигая, смотрели в чужое небо. Чуть выше виска текла кровь.

— Что ж ты так, друг? — Ксандр опустил его веки. — Как нелепо…

И некому было подсказать Ксандру, вернулся ли Ваня на Землю, или же душа Вацлава перенеслась в варханский ад.

Ксандр механически вынул из рук мертвого друга разрядник и, пригибаясь, бросился через пустырь к выгоревшим и уже безопасным домам. И тут его настигло воспоминание.

— Дами-и-ир! — заорал Зармис. — Прикрывай!

Дамир высунулся из убежища и открыл огонь. Бежавшие к паромобилю попадали, но снайперов, целившихся из окопных проемов, он сдерживать не мог. Зармис бросился вперед, но тут же рухнул ничком, да так и остался лежать. Дамир стиснул зубы и принялся отстреливать отползающих врагов. Из-за града невозможно было рассмотреть их лица и сказать, кто это: варханы, терианцы или кто-то ещё…

Ксандр упал в угли — по счастью, остывшие, — зажмурился. Дамир бер᾿Грон заново увидел смерть брата и теперь оплакивал его — при жизни не успел. А потом, когда невидимые миру слезы иссякли, Дамир вспомнил остальное.

Теперь Ксандр знал, где искать Забвение.

Нет, домашний арест имел преимущества перед заточением в подземельях Центавроса. К тому же формально Галебус оставался главой Гильдии на Териане — не настолько достаточно влиятельных тёмников, чтобы его сместили. Но он понимал: на деле в этом мире один правитель — Нектор.

Если бы не случайность, комиссар никогда не переиграл бы Галебуса! Да и трусливый предатель Наяр внес свою лепту. И откуда они берутся, такие неблагодарные? Приютил, обогрел, учил жизни, а он… О, с каким удовольствием Галебус уединился бы с ним в подвале! Но послушник носа не казал в резиденцию наставника. И крюкеры, не клерики, сторожили входную дверь с той стороны.

Единственной живой душой, с которой общался Галебус, был Куцык, безмерно радовавшийся возвращению хозяина. Люди — предатели, пёс никогда не предаст.

«Мы обыскали твой дом, мастер Галебус, — говорил Нектор, морща тонкий нос, — от Галебуса воняло тухлыми овощами. — Только ради того, чтобы убедиться: больше никаких секретов ты не унес в могилу. Знаешь, что поразило меня больше прочего? Даже не подвал. И не твой уродливый пес. А мясо в холодном шкафу. На филейной части сохранилась кожа и, представь себе, Галебус, фрагмент татуировки. Я не видел похожих узоров на шкуре скота. Зато не раз наблюдал за женщинами, украсившими себя так. Ты — людоед, милый мой враг. И теперь ты у меня в руках. Но я тебя не трону, живи. Только извини, Галебус, делиться с тобой Забвением я не собираюсь. Ступай к себе и помойся, видит Бурзбарос, ты нестерпимо смердишь».

И осталось Галебусу брести к себе и нервно хохотать, представляя перекошенную физиономию Нектора после прочтения письма. Грязь он смыл, но позор остался и теперь разъедал душу. Так глупо проиграть!

Галебус жахнул кулаком по столу, спугнув Куцыка. Многое отдал бы тёмник, чтобы отомстить и доказать всем: он — лучший!

Ксандру нужно было в Наргелис: без снаряжения в горах делать нечего, а он почти гол и безоружен. И единственный способ попасть высоко в скалы, к Забвению, — прилететь туда.

Беглец нырнул под защиту покосившейся стены — прямо над ним пролетел гранч. Ксандр задумчиво посмотрел на самолет: скорость движения у него относительно реактивных истребителей Земли не ахти. И вообще техника не самая надежная: винты эти, крылья этажеркой. Тридцатые годы двадцатого века, даже не Вторая мировая. Гранч шел пустой: не было в крепежах бочонков с отравляющим газом или зажигательной смесью. Ищут Ксандра, ведут разведку с воздуха.

Но сколь ни был гранч несовершенен, в горы на нем подняться можно. Куда реальней, чем играть в Сталлоне: полуголым прыгать по скалам.

Ксандр никогда не управлял самолетом и не знал, где здесь аэродром. Но Дамир — помнил. После смерти Вацлава пробудивший память берсер отступил было в глубину подсознания, теперь же он воспрял.

Перед внутренним взором Ксандра разворачивалась карта. Наргелис. Площадь. Центаврос. На верхнем ярусе пирамиды — взлетные полосы, ангары… Гранчи. Бер᾿Гроны — пилоты, в отличие от бер᾿Махов. Самолеты ждут своего часа, и где-то там — Сокол, новое приобретение Нектора, вершина пеонской мысли.

А ведь когда-то Предтечи строили не только гранчи! Они изобрели Сибы, они открывали порталы, они покоряли миры, объединяя их в кольцо. Возможно, строили межпланетные корабли — Ксандр не представлял развитую цивилизацию без покорения космоса.