Нашествие. Мститель - Виктор Глумов

Ранней весной так долго не продержаться.

— Поп-пробуем, — прошептал Ксандр, утешая скорее себя, чем Вацлава. Губы дрожали.

Ксандр с Вацлавом молча побрели вперед. Отмель кончилась так же внезапно, как началась: песок просто ушел из-под ног. Погребли к берегу, зло работая руками, благо, слабое течение в заводи не мешало плыть. Ксандр заметил, что ему тяжело двигаться, да и дышать — тоже. Всё тело горело.

Казалось, прошла вечность, прежде чем удалось достичь каменной стены берега. Вацлав вцепился в выщерблину и покачал головой — не могу, мол, больше.

— Двигайся, а то околеешь, — посоветовал Ксандр и погреб правее, туда, где ему мерещилась лестница.

— Лестница, — прохрипел Вацлав.

И Ксандр увидел ее.

Землянин не помнил восхождения по каменным ступеням. Его колотило, Вацлава — тоже. Поддерживая друг друга, они выползли на берег и на ватных ногах побрели к груде тлеющих углей. Надо же, еще не все сгорело. От углей шло живительное тепло.

Ксандр заставил Вацлава обогнуть груду, зайти глубже в пепелище. Они выбрали более-менее целый участок мостовой и рухнули в золу. Тело в тепле размякло, наполнилось сладкой негой. Теплый асфальт показался мягким, и беглецы быстро уснули.

Галебус очнулся в полной темноте. Сколько времени прошло? Раскалывалась голова, болела ушибленная спина. Он попытался подняться, но под ногами что-то с хлюпаньем лопнуло, мерзко завоняло. Значит, он лежит на груде гнилых овощей — по запаху понятно. Отступая, тёмник свалился в подпол и лишь поэтому еще жив. Теперь надо найти лестницу и подняться… Будем надеяться, псы ушли. Он прислушался и без труда различил шевеление и поскуливание.

— Помогите!!! — заорал он во всю силу своего голоса.

Никто не отозвался. Темнота обступила Галебуса, он не мог рассмотреть даже собственной руки. Мрак. Абсолютный, липкий, как жижа под ногами. Мрак и одиночество. Нахлынул страх — первобытный, глубинный, и Галебус заметался по подвалу, оскальзываясь на гнилых овощах, налетел на ящики, перевернул их и заколотил кулаками по бетонной стене.

— На помощь! Помогите мне!!!

Крик растаял в темноте. Зацокал когтями по полу пес, тявкнул.

— У-у-у, пожри вас Бездна, — пробормотал Галебус. Разбросал ящики и, прижав колени к животу, уселся на что-то сухое, мягкое, пошарил под собой: похоже, опилки. Его тошнило и трясло мелкой дрожью, голова болела не переставая. Влажный холод пробирал до костей.

Над головой он различил узкую, с нитку, серую полоску света — место стыка досок. Вот оно что! Он провалился в подпол, и крышка люка захлопнулась.

Галебусу захотелось завыть, но его опередил пес, ему ответил другой, затявкал третий. По доскам зацокали когти.

Проклятые падальщики! Галебус погрозил им кулаком, поразмыслил и решил дожидаться утра. Тогда, возможно, псов разгонят патрульные. Нужно будет разузнать, за кем закреплен этот участок, и лично проследить, чтобы нерадивых наказали. Теперь желательно бы заснуть до утра, чтобы не покрываться холодным потом из-за дурных мыслей. Благо, засыпать мертвым сном Галебус умел мгновенно.

Проснулся он от тошноты, перевернулся на бок, и его вырвало. Ещё и ещё раз. Вытерев рот рукавом, он глянул наверх: утро! Светло, виден каждый камешек стен, ржавые петли люка, даже лестница видна! Деревянная, ненадежная, но это же лучше, чем ничего! А вот и револьвер! Галебус обтер его от гнили, сунул за пояс и на четвереньках пополз к лестнице, охая и кряхтя. Кружилась голова, перед глазами вспыхивали радужные круги. Когда он поднялся, держась за жерди-ступени, снова затошнило. Не обращая внимания на головокружение, тёмник карабкался по лестнице, помогая себе руками. Крышка люка поддалась с трудом, ударилась об пол, и Галебус зажмурился: солнечный свет на миг ослепил его.

Утро, и утро не раннее. Псов поблизости нет. От дохлых одни головы остались — постарались сородичи. А вот магулу обглодали даже морду. Полусгнившие доски пола в засохшей крови.

Галебус выполз из подвала, зачем-то прикрыл люк и, прислушиваясь к подозрительным шорохам, поискал плащ — жалко, хорошая была вещь, — но он куда-то подевался.

Грязный, уставший, Галебус выбрел на улицу. Солнце висело над крышами домов, заливая Наргелис теплом. И следа не осталось от туманной ночи, весна вошла в свои права, и даже пахло по-другому: перебивая вонь, исходившую от одежды, в воздухе смешивались запахи влажной земли, пробивающейся травы, наполненных соком деревьев.

Галебус вдохнул полной грудью, рассмеялся и, морщась от боли в спине и голове, поковылял к дому. Никого по пути не встретив, он вышел на площадь перед Центавросом и замер, пораженный: туда-сюда носятся отряды клериков и крюкеров, суета, как при войне. Но ведь восстание подавлено!

Один из клериков заметил Галебуса, нахмурился, качнул в его сторону разрядником:

— Проваливай, бродяга.

— Дружок, — улыбнулся Галебус, — да ты, никак, не узнаешь меня? Мастера Галебуса в лицо не помнишь?

Клерик побледнел, будто увидел призрак, выронил разрядник и заорал: поведение для вышколенного воина, мягко говоря, нехарактерное. Галебус отнесся к слабости снисходительно. Теперь понятно, что тут стряслось: его ищут, главу Гильдии! С ног сбились, прочесывая город.

На крик спешили другие клерики и, что Галебуса смутило, берсеры. Среди них Галебус заметил Наяра. Завидев учителя, послушник рухнул на колени и вцепился в свои волосы:

— Галебус! Мастер Галебус! Мы думали, ты мертв! Учитель!

Наяр пополз к нему, продолжая бессвязно бормотать. Галебус обмер, ошарашенный пониманием. Наяр счел Галебуса мертвым, балбес! Значит… Значит, письмо у Нектора!

Галебус представил лицо Нектора, читающего послание, вообразил, как его перекосило на последних строчках: «И теперь передаю тайну вам, как достойнейшему. После меня, естественно». Засмеялся, сжимая виски. Комиссар простил бы все, кроме этого. Хотел напоследок ему в холеную рожу плюнуть, да ветра не учел.

— Мастер Галебус. — Высокий и очень хмурый берсер, ничуть не впечатленный истерикой Галебуса, держал его под прицелом. — Я отведу вас к мастеру комиссару.

ГЛАВА 24

БЕГЛЕЦЫ

Проснулся Ксандр от яркого солнца. Рядом сопел Вацлав, грязный, как магул. Высоко в небе парил гранч, тарахтел мотором. Боясь пошевелиться, Ксандр наблюдал за самолетом. Ничего, беглецы настолько перемазались в саже, что их не заметят. Если не двигаться.

Гранч полетел дальше. Ксандр потряс Вацлава за плечо:

— Вставай, друг. Мы живы.

Вацлав замычал и открыл глаза. Вылитый Арлекин: половина лица белая, половина — в саже. Глянув на черные руки, пятерней провел по лысине, нанося боевую раскраску.

Беглецов искали все варханы Терианы. Ксандр осмотрел уцелевшие вещи и вздохнул. Из оружия у них остался разрядник, и то вряд ли рабочий, они были босы, из всей одежды — штаны. Ничего, главное — живы. Пора решать, что делать дальше. Вацлав надрывно закашлялся, сплюнул в пепел и прохрипел:

— По-моему, я простыл…

— А мог умереть. Поднимайся, нас с воздуха ищут. Нужно забиться куда-нибудь и переждать…

— Уйдем из города, — предложил Вацлав, — кругом полно ферм.

Ксандр согласился. Поддерживая друг друга, огибая дымящиеся кучи углей, они брели в поисках уцелевшего здания, где можно укрыться, или дороги, которая бы их вывела с пожарища. Пламя пощадило лишь остовы зданий, крыши рухнули внутрь, наполовину засыпав печи, тянущие каменные трубы к небу. Если и было тут что полезное, то давно сгорело. Вот пересидеть в развалинах — запросто…

Хотелось есть и пить, но беглецы не рисковали спускаться к реке. Ксандр ориентировался по солнцу. Сейчас они повторяли путь магулов, псов и терианцев, спасавшихся от огня. Хорошо, если варханы не выставили заградотряды.

Часто приходилось останавливаться: Вацлав мучительно кашлял, Ксандр даже забеспокоился, не пневмония ли у напарника. Антибиотиков здесь точно нет.

Гранч развернулся и пошел на следующий круг. Ксандр с Вацлавом метнулись к одиноко стоящей стене, прижались к ней спинами. Ксандр проводил самолет взглядом, и вдруг ни с того ни с сего пришло озарение: два поворота направо, а там будет площадь, окруженная двухэтажными домами. Самая окраина города. Посреди площади — дом-свеча, дом-зуб, одноподъездный, высокий. То ли старинная каланча, то ли водонапорная башня.

Срочно нужно внутрь! Жизненно необходимо!

Вацлав поправил разрядник, почесал грязное плечо:

— Слушай, я так и не спросил, за что мы помирать-то собрались? Почему тебя ловят?

— Ну и не спрашивай, — огрызнулся Ксандр, его неудержимо влекло к дому-свече.

Вацлав обиделся, но Ксандр не мог задержаться даже на минуту, чтобы открыть другу свою тайну. Едва гранч улетел, он бегом рванул к окраине. Сажа вздымалась под ногами и оседала на коже, на волосах. Нестерпимо воняло пожарищем, некоторые дома до сих пор тлели. Ксандр споткнулся о скелет, но не стал разбираться, человеческий или магулий.