Барнеби Радж - Чарльз Диккенс

Картинным жестом вытянув руку с открытой книгой, а другую руку положив на грудь, мистер Честер разглагольствовал, чаруя всех своих слушателей, как ни различны были их мысли и чувства. Даже Долли, сильно смущенная его плотоядными взглядами и «гипнотизирующим» взором Сима Тэппертита, сознавалась себе, что никогда еще не встречала такого красноречивого джентльмена. Даже Миггс, в душе которой боролись восхищение мистером Честером и смертельная зависть к хозяйской дочке, и та в конце концов была умиротворена. И мистер Тэппертит, хоть и был, как мы уже говорили, поглощен созерцанием своей дамы сердца, невольно отвлекался от этого занятия, плененный голосом чародея. А миссис Варден мысленно твердила себе, что ничто в жизни никогда еще не действовало на ее душу так благотворно, как речи гостя. Когда же мистер Честер встал и попросил разрешения поговорить с нею наедине, а затем, предложив ей руку и отступив на полшага, повел ее торжественно наверх, в парадную гостиную, она решила, что он — сущий ангел во плоти.

— Дорогая миссис Варден, — сказал он, галантно под нося к губам ее руку, — присядьте, прошу вас.

Миссис Варден села, призвав на помощь все свое знание светских обычаев.

— Вы догадываетесь, о чем я хочу говорить? — спросил мистер Честер, придвинув свой стул поближе. — Вы поняли меня? Дорогая миссис Варден, я — любящий отец.

— Сэр, я в этом ничуть не сомневаюсь, — отозвалась миссис Варден.

— Благодарю вас, — мистер Честер постучал пальцем по табакерке. — Миссис Варден, на родителях лежит великая моральная ответственность!

Она развела руками, тряхнула головой и устремила взгляд на пол с таким выражением, словно смотрела сквозь весь земной шар в необозримые просторы вселенной.

— С вами я могу быть совершенно откровенен, — продолжал мистер Честер. — Я люблю сына, нежно люблю. Любя его, я не желал бы, чтобы он причинил зло. Вы знаете о его привязанности к мисс Хардейл. Вы даже помогали им, — это очень великодушно с вашей стороны. Я вам глубоко признателен за ваше участие к Нэду. Но, дорогая моя, поверьте, вы поступали опрометчиво.

Миссис Варден, запинаясь, пробормотала, что очень сожалеет…

— Нет, нет, дорогая миссис Варден, — перебил ее мистер Честер, — не сожалейте о том, что делалось с самыми лучшими намерениями, со всей свойственной вам добротой. Но очень серьезные и веские причины, важные семейные соображения и, кроме всего прочего, различие вероисповеданий делают этот брак невозможным, совершенно невозможным. Мне следовало сообщить об этом вашему мужу, но он — простите мою вольность — не обладает вашей быстротой соображения и такой глубиной нравственного чувства… Какой у вас превосходный уютный дом и в каком порядке он содержится! Для меня, старого вдовца, все эти признаки присутствия в доме женской заботливой руки и женского глаза имеют невыразимую прелесть.

Миссис Варден (не отдавая себе отчета, почему) уже начинала думать, что прав Честер-старший, а Честер младший кругом виноват.

— Мой сын, как я слышал, пользовался услугами вашей прелестной дочери и даже вашего доброго простодушного мужа, — продолжал искуситель, пуская в ход все свое обаяние.

— Меньше всех помогала ему я, сэр, — сказала миссис Варден. — Гораздо меньше, чем другие. Меня часто одолевали сомнения. Мне казалось, что это…

— Что это — дурной пример, — подхватил мистер Честер. — И вы совершенно правы. Конечно, дурной! Ваша дочь в таком возрасте, когда особенно опасно видеть, что в столь важном вопросе, как брак, дети не повинуются родительской воле. Да, да, вы совершенно правы. И как это мне самому не пришло в голову? Сознаюсь, я совсем упустил это из виду. Насколько женщины прозорливее и мудрее нас, мужчин!

Миссис Варден сделала такую глубокомысленную мину, как будто она действительно сказала что-то очень мудрое и заслужила его похвалу. Она в это уже твердо верила, и уважение ее к собственному уму значительно возросло.

— Миссис Варден, — продолжал мистер Честер — Вижу что с вами я смело могу быть откровенным. В этом вопросе мы с сыном совершенно расходимся. Так же не согласен с выбором мисс Хардейл ее опекун, заменивший ей отца. И, наконец, мой сын во имя сыновнего долга чести, во имя всех священных уз и обязанностей должен жениться на другой.

— Значит, он обручен с другой! — воскликнула миссис Варден, воздевая руки к небу.

— Дорогая миссис Варден, к этому браку его готовили когда растили, воспитывали, учили… Говорят, мисс Хардейл — очаровательная девушка?

— Кому же это знать, как не мне, — ведь я ее выкормила. Другой такой на свете нет! — ответила миссис Варден.

— Я в этом ничуть не сомневаюсь. И вы, такой близкий ей человек, обязаны подумать о ее счастье. Судите сами, как я могу допустить (это самое я сказал Хардейлу, и он со мной вполне согласен), чтобы она связала свою судьбу с юнцом, у которого нет сердца? Называя его бессердечным, я его этим ничуть не позорю — таковы почти все молодые люди, погруженные в легкомысленную суету большого света. Только к тридцати годам в них может заговорить сердце. Пожалуй, — даже наверное, — и я в возрасте Нэда был бессердечен.

— О нет, сэр, этому я не могу поверить! — возразила миссис Варден. — Чтобы такой добрый человек, как вы, когда-нибудь был бессердечным!

— Надеюсь, — мистер Честер слегка пожал плечами, надеюсь, сейчас меня нельзя уже назвать человеком без сердца. Видит бог, я не совсем бессердечен. Ну, да не обо мне речь, а о Нэде. Вы, верно, подумали, что я настроен против мисс Хардейл, и поэтому великодушно помогали ей и Нэду. Это же вполне естественно. Но поймите, дорогая моя, от этого брака я оберегаю вовсе не Нэда — я хочу уберечь ее!

Миссис Варден была совершенно ошеломлена этим открытием.

— Если он честно выполнит то священное обязательство, о котором я вам уже говорил, — а он обязав дорожить своей честью, иначе он мне не сын, — то ему достанется большое состояние. Он очень расточителен, у него разорительные привычки. И если он, под влиянием мимолетного каприза или просто из упрямства, женится на мисс Хардейл и не будет иметь средств жить так, как он привык, — поверьте, дорогая, он разобьет сердце этой милой девушки. Миссис Варден, голубушка, скажите сами — можно ли допустить, чтобы она стала жертвой его легкомыслия? Можно ли так играть сердцем женщины? Спросите это у своего собственного сердца, дорогая, умоляю вас!

«Вот поистине святой человек!» — подумала миссис Варден.

— Однако, — это она произнесла уже вслух, — если вы разлучите мисс Эмму с любимым, что тогда будет с ее бедным сердцем?

— Вот об этом-то я и хотел поговорить с вами, отозвался мистер Честер, нимало не смутившись. — Брак с моим сыном, брак, который я никак не смогу признать, сулит мисс Эмме много лет горя. Не пройдет и года, как они расстанутся. А разлука сейчас, когда их связывает чувство скорее воображаемое, чем подлинное, будет стоить бедняжке слез, но она поплачет и утешится. Возьмите к примеру эту милую девушку, вашу дочь, вылитый ваш портрет. — Миссис Варден кашлянула и жеманно улыбнулась. — Я слышал от Нэда об одном ее поклоннике, — это, к сожалению, какой-то шалопай с весьма сомнительной репутацией… Как бишь его? Буллет… Пуллет… Муллет?

— Может быть, Джозеф Уиллет? Мы знаем одного такого молодого человека, — подсказала миссис Варден, с достоинством складывая руки.

— Да, да, Уиллет! — с живостью откликнулся ее собеседник. — Так что бы вы сказали, если бы этот Джозеф Уиллет добивался любви вашей прелестной дочери и преуспел в этом?

— С его стороны даже и подумать об этом было бы наглостью, — с негодованием отрезала миссис Варден.

— Вот видите, дорогая! И такая же наглость со стороны Нэда — делать то, что он делает. Вы, конечно, не задумались бы пресечь в зародыше это увлечение вашей дочери, хотя бы она и поплакала немного. Я хотел было потолковать об этом с вашим мужем, когда встретился с ним сегодня у миссис Радж…

— Лучше бы мой муж сидел дома и не ходил так часто к этой миссис Радж! — с сердцем перебила его миссис Варден. — Не понимаю, что он там делает и зачем ему мешаться в ее дела.

— Я не стану выражать вам сочувствие, на которое вы могли бы рассчитывать, — и знаете, почему? Потому что встреча с вашим мужем в доме миссис Радж и его неотзывчивость привели меня сюда, где я имел счастье познакомиться с вами, женщиной, на которой, как я вижу, держится весь этот дом, все благополучие семьи.

Он взял руку миссис Варден и снова поднес эту руку к губам с изысканной галантностью того времени, несколько утрированной, чтобы она сильнее подействовала на почтенную даму, непривычную к такому обращению. Затем, мешая лесть, софистику и ложь, продолжал внушать миссис Варден, что ей следует употребить все свое влияние на мужа и дочь и не позволять им впредь быть посредниками между Эдвардом и мисс Хардейл и вообще тем или иным способом помогать этой паре. Миссис Варден была не более как женщина и, следовательно, не лишена упрямства, тщеславия и охоты властвовать. Кончилось тем, что она заключила со своим вкрадчивым гостем тайный союз, оборонительный и наступательный, искренне веря (как поверили бы многие на ее месте, если бы слышали и видели его), что делает это во имя справедливости, правды и добродетели.