Академия Дивинат, или Светлая для Темного принца (СИ) - Милена Вин

до самой спальни, в которую я стремилась. Найти ее было несложно, я запомнила путь еще с прошлого раза. Несмотря на опасения, никто не спешил меня остановить и напугать, неожиданно выскочив из мрака. Когда я повернула ручку, все страхи растворились: похоже, мне было дозволено свободно разгуливать по замку, пусть я и обрела с недавних пор статус предательницы короны.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, ненадолго прижалась к ней спиной, привыкая к темноте, пропитавшей каждый уголок комнаты. Шторы были плотно задернуты — ни единого просвета. Моим ориентиром стали крылья Рейдана, слабо светящиеся в кромешной тьме фиолетовым светом.

Я ясно слышала, как он дышит — ровно и спокойно, должно быть, пребывая в глубоком сне. Будить его вовсе не хотелось. Я рвалась сюда с одной целью: убедиться, что он в порядке. Постоять в тишине, насладиться звуком дыхания и его запахом, смешавшимся с ароматами благовоний…

О большем было совестно просить, и я собиралась воротиться обратно через минут пять. Или десять… Но чем дольше я стояла у двери, чем дольше вбирала в себя пьянящий аромат, тем сильнее становилось желание задержаться, пройти к нему и в яростном порыве упасть в раскрытые объятия.

От подобной жажды веяло эгоизмом. Но я едва могла противостоять силе испытываемых чувств. Их невозможно подавить, унять или уничтожить. Они валунами осели в груди, отпечатались в сердце несмываемым клеймом, и я была более чем уверена, что не смогу забыть о них даже спустя век, если мне суждено будет его прожить.

А если все же будет суждено, то мало вероятно, что я проведу его подле Рея.

Мы слишком… разные. Из абсолютно разных миров. Да, я буду считаться его женой, раз передать магию можно только супруге. Но нет никакой гарантии, что позднее кронпринцу не потребуется вступить в политический союз с какой-нибудь знатной особой, которая укрепит власть правителей Дерил-де-Лоя и принесет больше пользы, чем брак со Светлой, годящейся лишь на роль сосуда.

Было бы глупо с моей стороны закрывать глаза на правду жизни. Но еще глупее идти на поводу у своих желаний, перед которыми в эту секунду я оказалась совершенно бессильна…

Почти не дыша, тихо, точно на мгновение став призраком, приблизилась к кровати. Околдованная мощью крыльев, оказавшаяся в плену их красоты, мягко провела подушечками пальцев по длинному перу и, не сдержавшись, шумно выдохнула, стоило крылу легонько вздрогнуть, оповещая, что оно прекрасно чувствует всякое прикосновение. Улавливает любое движение, пропускает через себя каждое дуновение ветра.

Оно живет и дышит, как реальное существо. И Рей не раз убеждал в этом окружающих, когда выпускал крылья на волю в виде стаи воронов.

— Я знал, что ты решишься подойти.

Шепот моментально взбудоражил сердце, вынуждая его замереть на миг, а после забиться с удвоенной силой. Сжав кулаки, я постаралась совладать с бешеным стуком в груди, но одна попытка и все, которые могли последовать за ней, потерпели крах, когда Рей раскрыл веки и тотчас встретился со мной взглядом.

— Почему? — всколыхнула недолгую тишину глуховатым голосом.

— Потому что ты гораздо смелее, чем думаешь.

Его глаза светились, горели ярко, как безжалостное пламя. Но не излучали ничего похожего на злость, негодование или отвращение. Он смотрел нежно и тепло, не скрывая тоски на дне аметистовых омутов, какая могла возникнуть после долгой разлуки. И в то же время взор чудился жадным, томным, восхищенным.

Еще ни один мужчина так на меня не глядел. Так, словно готов был простить мне любую оплошность. Словно жаждал обладать и быть рядом всей душой, но не смел спешить и давить, милостиво позволяя сделать первый шаг.

Я его сделала. Без страха и сожалений.

Спустила с плеч шаль, осторожно забралась на кровать и с небывалой смелостью подалась в призывно распахнутые руки, которые без промедления захватили в объятия, крепко прижимая меня к твердому мужскому телу.

— Элли, — выдохнул охрипшим за минуту молчания голосом, утыкаясь носом в мои волосы и нагло, без зазрения совести втягивая в себя воздух. — Я безумно по тебе соскучился.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила шепотом, ощутив, как сердце задребезжало от жадности его слов.

— Значительно лучше. А ты? Сестра в порядке?

— Все хорошо, — поспешила заверить, бессовестно растекаясь в его руках, ластясь, как доверчивая кошка.

Как же мне этого не хватало. Этой страшно волнующей и одновременно необходимой близости. Безопасности, остро ощущающейся только рядом с ним. Звука его дыхания, биения сердца. Возможности касаться его обнаженной груди и ловить легкую дрожь, которую он даже не пытался сдерживать.

Мне не хватало Его. Все это время, с самой первой минуты служения Лорду.

Колкое осознание того, что я нуждаюсь в этом человеке больше, чем в ком-либо еще, жаром растеклось вдоль всего тела, приведя в такое состояние, в каком можно потерять рассудок от одного сладкого слова, от одного неловкого движения…

Он чувствовал то же самое — об этом говорили его руки, вдруг налившиеся напряжением, твердый живот, вздрогнувшие крылья и даже дыхание, ставшее редким и шумным.

Грань стерта. Дерзко и бесповоротно.

— Рей, — позвала, приподнявшись на локте, решительно встречая его слегка изумленный взгляд. — У нас была ничья, помнишь? В том поединке. Мы условились разделить желание. Как насчет того, чтобы сделать это… ну… прямо сейчас?

Секунд пять он не моргая смотрел в глаза, заставляя щеки гореть жгучим румянцем. Я ничуть не жалела о своих словах и не пойми откуда взявшейся смелости, но не имело смысла врать, что сердце стянул страх получить отказ.

Он растворился лишь с плавным движением мужской руки, накрывшей мой затылок. Легонько надавив, вынудив наклониться к нему, Рей прижался губами к щеке — нежно, почти неуловимо. От этой необычайной мягкости мурашки беспощадно усеяли все конечности.

— И чего ты хочешь, Элли? — шепнул на ушко, горячим дыханием разрывая мою последнюю ниточку терпения.

41. До самой смерти и после нее. Элин

— Того же, чего хочешь ты.

Ответ вырвался сам по себе, и уверенности в голосе оказалось достаточно, чтобы мои сомнения исчезли без следа.

Словно только этого и ждав, Рей с облегчением выдохнул и притянул меня ближе, без промедления позволяя нашим губам найти друг друга. Жадно и страстно, оттесняя нежность в сторону. Мы целовались как в последний раз, ненасытно и долго, задыхаясь от нехватки воздуха. Все ожесточеннее, решительно заходя за черту дозволенного…

Языки сплетались, в груди жгло огнем, а сердце все стремилось к Нему, диким стуком заглушая что-то шепчущий голос разума.