Мистик Томас Свит - Евгений Александрович Козлов

“Ad memorandum Alicia.”

Душа его дрогнула, потухшие чувства воспылали из пепла подобно фениксу. Этот клочок бумаги оказался дороже, чем все сочинения, одно имя имеет больше смысла, чем во всех сгоревших афоризмах.

Мы желаем большего, чем способны осилить, требуем кучу талантов, земные блага, богатство и любовь людей, святость и бесстрастие, непоколебимую веру, удачу и сочувствие ближних, но Господь дарует семена, которые мы должны вырастить, даже, тогда, когда считаем себя ничтожными. Он копил все эти тома, оказавшиеся ничем, по сравнению со страничкой, это именно то малое, что способно стать большим. Начал читать, чуть шевеля губами, плавно переходя к одной строчки на другую. От волнения его руки задрожали, будто держал любовное письмо, написанное женской рукой, жаль, что писатель пишет для всех, ему же никто не пишет, и ни одна дама не удостоит его хотя бы долей своего внимания, немного драгоценного времени.

Астерий не заметил, как в распахнутое окно влетел черный ворон, сначала он стоял на подоконнике боком, чуть нагибая голову и разглядывая человека. Затем перемахнув через стол, взлетел, взмахивая огромными крыльями, плавно приземлился на запястье руки мистера Муна, впившись когтями в плоть. Затем ловко выхватывает клювом последний лист сочинений и, хлыстнув крылом ему по лицу, тем самым пробуждая поэта, улетает восвояси. Не дочитав несколько строк, он оборачивается и, осознавая, что произошло, бежит к окну, и видит: повсюду особенно на деревьях сидят десятки воронов, тот злосчастный с обрывком в клюве присоединился к своей стае, и хвалится украденной вещью. Рассветало. Различить птицу было достаточно трудно, однако такое немыслимое количество не заметить просто невозможно. Безусловно, сей выходка привела его в ярость, дорогая вещь украдена, невообразимо дерзко. Недолго думая, ведь дорога каждая минута, что взбредет этой птице в ее маленькую душонку, самое что ни на есть коварное, безо всяких сомнений, поэт накидывает второпях на себя пальто, шарф. Наспех обувая правый ботинок, он потушил остатки огня в камине, и, закрыв дверь на один поворот, когда нужно три, выбегает на улицу в возбужденном и подавленном состоянии, хотя недавно походил на спокойную восковую статую.

Вороны облюбовали небольшой скверик, уместились на фонарях, некоторые на припаркованных автомобилях, в общем, чувствовали себя как дома, что есть правда, они свободны, бездомны, но от этого не несчастны, они странники в черных одеждах. Они все разом обратились в его сторону, будто следя за ним, а тот воришка, не упуская добычу, смело прохаживался по дороге. Астерий, дабы не спугнуть птицу медленно зашагал к ворону, протянув руку вперед, чтобы схватить свое сокровище, если выдастся удобный случай и если он окажется, достаточно ловок. Когда он стал приближаться к птицам, они навострились, некоторые перелетели на более безопасные места, меняя точку обзора.

Город спит, на улице ни души, не считая слегка безумного мистера Муна. Утренний туман завесой уходит вдаль, размывая крайний план. Слышен лишь лай собаки несколько кварталов к востоку и шум пекарни на западе. Странно увидеть стольких воронов в одном месте, некоторых бы это испугало, немало удивило. И вправду, определенно картина выглядит мистически зловеще. Ведь это маленькие голуби разлетаются от малейшего движения, вороны в свою очередь, иные пернатые создания, их нрав самоуверен и упрям. Не забудем и об их размерах, конечно, они не павлины, но всё же выглядят внушительно, не говоря еще и о колдовских мифах связанных с воронами. Поговаривают (может даже они сами) что они могут говорить, тем самым заводить людей в самые неприятные ситуации и ловушки. В городах их не часто встретишь, поэтому эффект неожиданности всегда парализует, а может даже пугает нежданного очевидца.

Движимый одной целью, вернуть “свою прелесть” мистер Мун шел, не особо вникая в детали происходящего. Ворон же сделал следующий шаг, немного потоптавшись на месте, совершил взмах крыльями и улетел прочь. Далее Астерий переходит на бег и пытается не упустить из виду черное пятнышко, жалея о том, что у него нет крыльев, или хотя бы воздушного шара. Остальные вороны вслед за вожаком разлетелись на все четыре стороны света, словно рой пчел, издавая не особо приятное карканье. Он мог бы с лихвой сойти за умалишенного, в такой-то час, да еще и преследуя птицу, бежит сломя голову, будто за ним гонится сама смерть, но к счастью обвинить или вынести диагноз ему никто не смел, не хотел, да и отказался бы, если того потребовали. Сонливым казалось всё, начиная от закрытых магазинчиков вдоль тротуара с вывеской chose, оканчивая тихими не в привычку кабаками и борделями. Иногда Астерий выбиваясь из сил, намеревался бросить погоню, сбавлял шаг, ворон пропадал, на минуту, и вновь появлялся кротко сидящий силуэт на дереве или вывеске, нахально смотрел на мистера и вновь улетал, как только расстояние между ними сокращалось до нескольких метров. На первый взгляд поступок Астерия покажется глупым, стоит ли так убиваться из-за такой мелочи? Но второй более снисходительный укажет на весомые доводы, которые разом рухнут под харизмой расчетливости и здравого рассудка, третий же творческий уловит мельчайшие нити скрепляющие смысл с выбором, с ним и держится вся конструкция на столпе провидения. Этому есть объяснение, которое не поддается объяснению. Бездействие тоже действие, но правильно или оно, не всегда, потому что под маской порой скрывается безразличие. Всё же одно ясно, бег его не напрасен, иногда стоит остановиться и задуматься взвесить, иногда просто необходимо бежать из-за всех сил, потому что можно не успеть, былого не вернуть, нужно торопиться, ведь времени так мало.

Ускользающая тень проносилась вдоль домов, почти беззвучный стук ботинок и пение воронов, кои не внушали доверия. Ворон через несколько кварталов начал медленно, но верно пикировать вниз, что, несомненно, обрадовало мистера Муна, не уставшего, ведь в затворнической жизни силовых нагрузок мало, отчего он даже не стал роптать, что ему пришлось размять свои застоявшиеся косточки. Однако перебирать ногами до потери пульса, не входило в его планы. Всему есть предел или нет, зависит от объекта изучений, в нашем случае гораздо легче полагать, что молодой человек вскоре замедлили шаг окончательно. Сначала не замечая, шел туда, где приземлилась птица, увидеть которую не было возможным, так как, придя в эпицентр тумана, трудно было из него выбраться, он стелился по земле, и матовой дымкой обволакивал те немногие постройки, что здесь располагались. Лучше рассмотрев окружение Астерий, понимает, что стоит он посреди кладбища. Высятся кресты и надгробия, леденящее душу зрелище, если быть впечатлительным и иметь не по-детски развитую фантазию,