Легион Кэнби - Билл Болдуин

Кэнби включил переговорное устройство.

— Запечатать защитные переборки и люки, — дал он команду по всему кораблю.

— Есть запечатать защитные переборки и люки Один за другим красные индикаторы на дисплее герметичности превратились в зеленые, пока не остался красным лишь один — возле «ГЛАВНОГО ЛЮКА». Затем этот индикатор тоже позеленел. Корабль был загерметизирован.

— Занять стартовые места! — отрывисто бросил Кэнби. Несколько секунд он слушал грохот ботинок по лестнице, затем рубка замерла.

Кэнби повернулся к О'Коннору и с усмешкой спросил:

— Что-нибудь еще?

— Только гравитационное переключение, — заверил О'Коннор.

Кэнби кивнул.

— Всем загерметизировать боевые скафандры, — приказал он, опуская щиток и запечатывая его. Затем перевел переговорное устройство в положение «ТОЛЬКО СКАФАНДРЫ» и развернулся в кресле, чтобы оглядеть рубку. Все были в шлемах и с опущенными щитками.

— Загерметизировать боевые скафандры, — повторил Кэнби и посмотрел в гиперэкраны. Снова зарядил сильный дождь.

— Переключение внутренней гравитации, — произнес командир, касаясь сенсора, который быстро поменял цвет с зеленого на желтый.

Кэнби не обратил внимания на ненадолго возникшее у него головокружение.

— Внутренняя гравитация, — продублировал О'Коннор.

— Ладно, — отозвался Кэнби. — Назвался груздем… Он осторожно перевел двойные регуляторы тяги вперед, слегка наклоняя корабль влево, чтобы компенсировать действие ветра. Внимание Кэнби привлекло какое-то движение по левому борту. Может быть, просто показалось?..

— Пеленг контакта ровно два и семьдесят пять сотых градуса, скорость двадцать пять узлов, — предупредил Тим Томпсон.

Кэнби рассеянно кивнул.

— Понял. Пеленг контакта ровно два и семьдесят пять сотых градуса, девятьсот метров, курс три и пятьдесят пять сотых градуса, скорость двадцать пять узлов.

Он легонько направил гравитационные тормоза корабля в каскады воды из-под носа «Смерти», затем развернулся по ветру и сохранил позицию. Постепенно из серости с левого борта возник какой-то крупный угловатый предмет. Им оказалось старое буксирное судно с прикрепленными к нему тремя огромными баржами. Судя по кружившим вокруг тучам чаек — заполненными контейнерами с мусором.

— Пожалуй, замучаешься отмывать корабль, если налетишь на такую штуку, командир, — скорбным голосом заметила Петерсон.

— Да уж, — усмехнулся Кэнби, глядя как огромные баржи проплывают мимо. — Пока с этим удовольствием повременим.

Когда вокруг стало чисто, он оглядел рубку — казалось, все были готовы — и начал выходить из бухты. К тому времени, когда они достигли фарватера и повернули на север, против ветра, дождь прекратился. Кэнби постоянно придерживал гравитационные тормоза. Наконец он их ослабил, и корабль двинулся вперед с высоко поднятым носом, пока Кэнби снова не взялся за регуляторы и судно не улеглось на воду. Он сразу заметил, что один из двигателей не вернулся к холостому ходу.

— Что с регуляторами?

Петерсон установила верньеры, и пульсирующие двигатели опять перешли на работу вхолостую.

— Прошу прощения, — извинилась Петерсон.

— Ничего, — пробормотал Кэнби, сосредоточившись на считывающих устройствах.

Его первая экскурсия по заливу на самом деле представляла собой четыре коротких пробега, во время которых он набирал скорость примерно до шестидесяти узлов, сбрасывал ее, проверяя рулевое управление, а затем снова двигался на высоких скоростях. Совершая второй бросок по ветру, Кэнби улыбнулся — корабль слушался управления, реагируя на рули так же быстро, как и тренажер.

Правая рука еще раз передвинула регуляторы тяги, пока левая легко скользила по пульту ориентации. Два больших двигателя в первый раз загрохотали на полной стартовой мощности, корабль устремился вперед, набирая шестьдесят узлов, затем ускоряясь до семидесяти… восьмидесяти… девяноста узлов. Корпус несся уже по самым верхушкам волн, и корабль устремился было в воздух, но Кэнби оставил его в прежнем положении. После нескольких километров он с удовлетворением прибрал регуляторы тяги. Пробег удался. Когда корабль снова развернулся в направлении ветра, Кэнби почувствовал, как кто-то тронул его за руку.

— Ну и? — спросила Петерсон невнятным из-за шлема голосом. — Как он тебе?

— Недурно, — сообщил Кэнби. — И даже очень.

— Значит, полетишь?

— Да что ж такое! — выругался Кэнби. — Вот достала!.. Нет. Поднимать корабль сегодня я не собираюсь. Сначала я хочу взглянуть на данные испытаний. Идет?

— Молчу-молчу.

Кэнби посмотрел на системную станцию — Петерсон сидела, застыв, как глыба льда. Он покачал головой. Даже не глядя ей в лицо, он понимал, что Петерсон злится. Как, наверное, и остальные. И Кэнби никак не мог винить их за это — ведь, по сути, корабль готов к полету.

Он глубоко вздохнул. Только его упрямство удерживало корабль на земле, и этим ранним утром с расположенного поблизости Норфолкского Управления их заверили в том, что образовался лишний отрезок времени для старта. Итак… Не говоря ни слова, Кэнби перевел связь в положение «УПРАВЛЕНИЕ С ЗЕМЛИ».

— ММ-семь-четыре-восемь, просим старт в космос Солнечной системы, произнес он, не глядя по сторонам.

На экране появились голова и плечи молодой женщины из Норфолкского Управления.

— ММ-семь-четыре-восемь, — ответила она. — Старт разрешаю. Ваш стартовый вектор четыре и восемь.

— Четыре и восемь, — повторил Кэнби, увеличивая скорость пробега и поворачивая в заданном направлении.

— Хорошо. Подъемные усилители подходят к двадцати, — сообщил О'Коннор, словно ожидая, что они все-таки полетят. Впрочем, Кэнби не сомневался в том, что так оно и есть. — Готовность… два — точка — два.

— Установить, — приказал Кэнби.

— Установлено, — отозвался О'Коннор.

— Степень повышения давления и ошибки скорости полета… один и девяносто один.

— Установлено.

-..а также один и тридцать три.

— Один и девяносто один, один и тридцать три — проверено.

— Повторить проверку.

— Один и двадцать пять и синхронизация… теперь один и тридцать и синхронизация.

— Летные приборы?

— В норме.

— Автомат расторможения?

— Зафиксирован.

— Контрольная проверка ориентации, — приказал Кэнби, О'Коннор передвигал рычаги во всех направлениях, пока Кэнби смотрел на индикаторы предельных величин.

— Все свободно, — наконец сообщил он.

— Пневматические поперечные подачи в порядке, параметрический усилитель снижается, ретрансляторы и внутренний индикатор включены, предстартовая проверка закончена, — сказал Кэнби, глядя на Петерсон, сквозь щиток который сияла счастливая улыбка.