Строптивый трейни - Оксана Кас

– У тебя шикарный цифровой след, а там упоминание стажировки, – самодовольно улыбался Сону. – Полтора года в крупной студии никто не будет учиться просто микшировать звуки. За это время у них внезапно появился таинственный сонграйтер с очень корейским псевдонимом. Можно было бы подумать на кого угодно, но у этого таинственного человека вышел альбом и там очень примечательный голос. И да, не один я это понял. Наше начальство наверняка в курсе. Скорее всего, главный фанат всего американского – Суджин, глава UQ, – тоже догадывается. Но, справедливости ради, лично я это понял, когда решил посмотреть – что же там за талантливый и популярный мальчик, о котором все говорят. Случайно, не разбираясь в музыкальной индустрии, и не проверяя тебя лично, это вряд ли можно уловить.

Дан стыдливо прикрыл глаза и немного облегченно засмеялся. Да уж… сделал тайну из того, что, оказывается, так просто вычислить логически.

– О чем это вы? – не выдержал любопытный Инсон.

– О том, что ты и так понял, – повернулся к нему Дан, – Что я пишу музыку.

– Да, а что, ты это скрывал? – удивленно хлопал ресницами Инсон.

– Взял творческий псевдоним и все еще не бегает по Корее вопя о том, что он написал несколько хитов, – хихикнул Сону, – Думаю, это можно считать попыткой скрыть свои умения.

Инсон хихикнул в ответ. Он Дана не рассекречивал и не пытался копаться в его прошлом… ну, кроме как в попытке узнать о его девушках. Но при этом Инсон вовсе не глупый и понял, что Дан далеко не любитель в создании музыки – они же работали вместе.

– Так что, нам песни покупать на стороне не придется? – весело спросил Сону, – Экономим?

Дан затравленно посмотрел теперь уже на него, а тот радостно и громко расхохотался:

– Не дуйся. Но неужели планировал реально дебютировать с чужим треком, когда сам можешь?

Дан пожал плечами и ответил честно:

– Не хотел афишировать это заранее. И потому что авторское право на песни – та еще запутанная история, и потому что не хотел столкнуться с требованием написать что-то для других. Но вообще… меня в КАС так нормально и не спросили – у кого я этому научился, например.

– Спасибо им за это, – широко улыбнулся Сону. – Я искренне порадуюсь, когда они об этом узнают. Что? Я не только тщеславный, но еще и злопамятный… вам стоит иметь это ввиду. Но это мы отвлеклись. Давайте дальше. Кто следующий?

И сам посмотрел на следующего по старшинству – Юджина. Дан мало что знал о нем, поэтому ему тоже было любопытно.

– Меня зовут Пак Юджин, но до семи лет я был Евгением, – улыбнулся он, – Я – корё-сарам, мои родители и я сам родом из Казахстана, хотя являемся этническими корейцами. В Южную Корею мы переехали, когда мне было шесть. Я всегда любил петь и танцевать, рвался на сцену столько, сколько себя помню. Поэтому решил стать трейни. Срок стажировки – пять лет. Люблю поп-музыку. У меня нет четкой цели в плане достижений, я просто хочу выступать на сцене… ну и показать всем, что эмигранты из бедных стран тоже могут дебютировать в к-поп.

[*Корё-сарам – это обозначение всех этнических корейцев, которые проживали на территории Дальнего Востока, а после были переселены в страны Средней Азии. Для них в Южной Корее действуют особые условия по получению гражданства.*]

– Неплохо, – похвалил Сону. – И действительно необычно. Кто у нас следующий?

Сону перевел взгляд на Инсона и подбадривающе улыбнулся. Тот расплылся в широкой улыбке:

– Я родился в Пусане, но жил там где-то до двух лет, – начал Инсон. – Потом мои родители получили возможность уехать работать в Японию, мы жили там два года. Потом была Малайзия. Потом мы впервые поехали в Великобританию, я там пошел в первый класс, но серьезно заболел гриппом и пропустил большую часть года. Родители решили, что им тут, может, и не плохо, но мне не подходит климат. Мы вернулись в Корею Тут я тоже постоянно болел. Поэтому потом мы снова уехали в Великобританию, там у папы была очень хорошая работа. Я год проучился в школе с пансионом и это было прикольно. Но потом у меня заболела бабушка и мы снова вернулись в Корею, теперь казалось, что насовсем. Я пошел на прослушивание, потому что очень хотел стать айдолом, меня неожиданно взяли, хотя… папа до сих пор не в восторге. Сейчас папа снова живет и работает в Великобритании, моя старшая сестра учится в университете там же.

– А мама? – легко уловил недостающую часть Сону.

– Родители развелись, – осторожно ответил Инсон. – Мама вышла замуж и мы… не ладим. Сейчас она с мужем живет на Чеджу. Это все, что могу сказать о семье. Ну, разве что прибавить, что я бросил школу, а до этого у меня было весьма фрагментарное обучение. Так как мы часто переезжали с места на место, я никогда не любил школу, больше всего я учился на дому, с репетиторами по сети. Самая нормальная моя школа была раз та, что в Англии, которая с пансионом. Там было вечно холодно, но классно. И там меня научили писать стихи. Мне нравится читать рэп и я хотел бы все же на сцене делать именно это, просто…

– Он шикарно берет высокие ноты, – сдал его Дан, – поэтому Инсона все пытаются затащить в вокалисты.

– Насколько шикарно? – удивился Сону.

– Почти как девчонка с сопрано, – улыбнулся Дан.

Инсон цокнул и закатил глаза. Сейчас Дан осознал, что в его таланте к высоким нотам наверняка смущает и это в том числе – его постоянно сравнивают с девушками, потому что парни обычно не могут так стабильно держать такие высокие ноты. Да, у него сам по себе высокий голос, но все же… для паренька с миленькой внешностью это может быть неприятно. Даже странно что Дан этого раньше не понял: он ведь столько лет постоянно слышал от агентства, что нравится поклонникам, потому что он такой вот феминный милый паренек. Для Дана это было неприятно, он хотел вырваться из этого образа… и даже не заметил, что схожая проблема и у Инсона.