Истории мёртвой зимы - Дмитрий Алексеевич Игнатов

Фагот и Пётр Петрович всё так же о чём-то беседовали вполголоса, склонившись над распечатанной картой. Валя подождала ради приличия ещё пару минут, а потом потрясла Толика за свешивающуюся сверху руку.

— А?! Ты чего? — проснулся парень.

— Ничо. Просыпайся. Иди смени Лёньку. Твоя очередь.

— Напугала, блин… — недовольно проговорил парень, спуская ноги и ловко спрыгивая вниз. — Иду я, иду…

— Да, смотри, не спи там!

Подумаешь… Поезд сам едет. Это же не автомобиль, чтобы рулить. Стрелки мы в депо проверили. Прямиком доберёмся.

— Ой, иди уже…

Толян натянул свои кроссовки и нехотя поплёлся в сторону локомотива, а минут через пять оттуда пришёл Лёня.

— А вот и наш дорогой Леонид Ильич, — в очередной раз съехидничал Пётр Петрович, завидев студента. — Давайте к нам. Как генералиссимус, так сказать, оцените… Мы тут накидали диспозицию.

— Я вот думаю… — произнёс парень, подсаживаясь к учёному и росгвардейцу, — раз этот ваш эпицентр действительно там, значит, это всё… нечто рукотворное?

— Ничего это не значит. Может какой-то естественный процесс вроде огней Святого Эльма, или что-то вроде местного разлома земной коры… А вообще, приедем и разберёмся.

— Вот смотри, — перешёл к делу Фагот и ткнул пальцем в карту. — Через час мы окажемся здесь. От станции до точки метров шестьсот по прямой. Можно пойти по проезду, но так чуть дальше. И тут справа, видишь, он идёт аккурат вдоль кладбища. Это меня смущает с точки зрения тактики. А можно ломануться напрямик через дубовую рощу. Видишь, и тропинка по диагональке есть. И кладбище остаётся правее. Но потом всё равно придётся слева обходить «строение 3». Выйдет почти тож на тож. Но мне так кажется безопаснее.

— Шестьсот метров… Ну, я вас умоляю, — перебил его Пётр Петрович. — Над нами высоковольтная линия! Импульсом мы положим всех в радиусе двух километров!

— А как же рост интенсивности по закону квадратов? Сами же говорили… Кто знает, что там творится рядом? Может, у нас у всех мозги закипят и мы сами в вурдалаков превратимся?

Учёный хотел привести ещё какой-то аргумент, но Леонид остановил спор.

— Пойдём по прямой. Естественно или рукотворно, но мертвецы уже на машинах кататься умеют. По лесу они не проедут, и нам, в случае чего, свалить проще будет.

На этом обсуждение и закончилось.

* * *

Короткий состав из пары пассажирских вагонов и грузовой платформы со скрежетом затормозил на станции. В иные времена это был довольно оживлённый узел, где останавливались неторопливые поезда дальнего следования, а их скучающие пассажиры могли наблюдать, как резво проскакивают мимо красно-белые подмосковные электрички. Сейчас всё вокруг было тихо и безмолвно. Лишь за плотной пеленой желтоватой дымки, в которой с трудом просматривались очертания телебашни, ощущалось какое-то невидимое движение. Зато сейчас Валя очень отчётливо слышала в голове собственные мысли, словно кто-то проговаривал их за неё. Кто-то другой, а не она сама.

Но как только на платформе зажёгся трансформатор Теслы, странное эхо сразу замолчало. Дымка вокруг стала на глазах оседать и таять.

— Ну, вот и всё… Можно идти, — удовлетворённо произнёс Пётр Петрович, глядя на своё искрящееся детище, а потом, заметив, появившегося на перроне Петрова, спросил. — А вы что же, батенька, с нами изволите? Я думал, что вы будете сторожить наш бронепоезд на запасном пути…

— Нет, я пойду, — покосившись на Лёню, тихо, но решительно, сказал историк. Воспользовавшись моментом, Валя тут же повесила на него свой, взятый на всякий случай, сварочный аппарат. После чего все двинулись в сторону башни.

Покинув территорию железнодорожной станции и пройдя по небольшой асфальтовой дороге между обнесёнными решётчатой оградой строениями и каким-то бетонным забором, вся компания оказалась на входе в аккуратную дубовую рощу. Скорее небольшой уютный парк с, хоть и скрытыми под слоем снега, но довольно-таки цивильными дорожками.

— Слишком просто, — нахмурился Фагот, глядя на прямую аллею, за которой уже виднелись корпуса телецентра. Пётр Петрович только хмыкнул и первым зашагал к зданиям своей размашистой походкой. Рядом с ним уверенно двинулись Лёня и Валя. Следом на небольшом расстоянии друг от друга: подозрительно вглядывающийся в пространство между деревьями росгвардеец, несколько растерянный Петров и, напротив, слишком расслабленный Толик.

Несмотря на окружение таких бравых спутников, студенту-историку было не по себе. Чёрные деревья, в голых ветвях которых гулял холодный ветер, колыхались и дрожали на фоне неба, как чьи-то зловещие руки с длинными когтями. Буквально сутки назад он видел, как пластмассовые истуканы оживали, превращаясь в безжалостных солдат. Кто знает, какие инфернальные силы приводили всё в движение? И на что они ещё могли быть способны? В общем-то Петров никогда не считал себя склонным к мистицизму и часто едко подшучивал над религиозной общественностью. Но и заумные объяснения Петра Петровича и Лёни не особо его убеждали. Поэтому сейчас никакие шутки не могли заглушить в нём возникшего из глубины души панического первобытного страха.

Внезапно он почувствовал, как ветки-пальцы тянутся к нему, хватают, волочат к себе… Высунувшись прямо из земли, они обвили историка, сжали, как гигантские змеи, начали тащить в стороны, силясь разорвать на части.

— Господи! Сделайте что-нибудь! — послышался голос Вали. — Стреляйте уже!

— Куда? Я могу зацепить его! — так же криком ответил Лёня, с трудом целясь в извивающийся клубок веток, в середине которого стонал окровавленный Петров.

Сзади к жуткому чудовищу подскочил Толик и вонзил свою циркулярку в покрытое корой щупальце. Историк уже не видел этого, только слышал звук пилы и отчаянный крик:

— Держись! Держись, бл*дь!

Сучья выкололи ему глаза, и теперь лицо заливала обжигающе горячая кровь. Несколько веток проткнули живот насквозь, начали распатронивать внутренности. Последнее, о чём он успел подумать в своей агонии, что сейчас его, наверное, утащат под землю, чтобы прорастать своими корнями внутрь тела, заживо выпивая все соки.

— Нет! — непроизвольно вскрикнул Петров, ощутив, что кто-то тянет за ремень сварочного аппарата, и наваждение пропало.

— Ну ты и ссыкун! — расхохотался Толик. — Лямку поправь. Уронишь.

— А? Да. Хог’ошо.

— И штанишки. Тоже подтяни.

Тем временем дубовая роща осталась позади. Пройдя по обледеневшим подъездным дорожкам, вереница людей обогнула вытянутый корпус «строения 3», и оказалась прямо перед Останкинской башней. Тут им открылось действительно впечатляющее и пугающее зрелище. Вся площадь была заставлена военной техникой. Минимум парой десятков танков и бронетранспортёров, бронированных машин росгвардии, согнанных в большом количестве грузовиков, автобусов и легковых машин. Всё это было аккуратно выстроено и опоясывало здание в центре несколькими, словно прочерченными по циркулю, кругами обороны.

— Охе*еть! — не удержался Толя и, достав телефон, заснял грандиозную панораму. — Это будет покруче, чем тик-ток августовского путча. Потом только музычку подложу…